Дипломатический талант Рамы Камхенга ничуть не уступал его военным и политическим способностям. Он так же хорошо ориентировался в международной обстановке, как и во внутренних делах завоевываемых земель. Между тем эта обстановка была весьма сложной. Главным ее фактором в тот период являлось окончательное объединение Китая монгольской династией и начало китайско-монгольской экспансии на юг. На протяжении последней четверти XIII в. китайско-монгольские войска с переменным успехом вторгались в Северный и Южный Вьетнам, Камбоджу, Индонезию, Бирму и Северный Таиланд.
В западной исторической литературе бытует устойчивое мнение, что монголы поощряли нападения молодых тайских государств на Кхмерскую империю и другие старые государства Юго-Восточной Азии. Однако конкретное сопоставление событий и дат свидетельствует об ином.
В 1282 г. (т. е. через год после вторжения монгольских войск в Тямпу) в Сукотай и в недавно вновь получившее независимость Лаво прибывают послы Хубилай-хана. Их требования всюду были стандартными: признание власти монгольского императора и уплата дани. Оба государства оставили эти посольства без ответа. Теперь санкции со стороны Монгольской империи становятся только вопросом времени.
В следующем, 1283 г. монголы вторгаются в Камбоджу и начинают свой второй поход против Паганского царства. Камбодже и Тямпе в конечном счете удается отразить вооруженное вторжение, но ценой такого напряжения сил, что в октябре 1285 г. обе эти страны вынуждены направить к Хубилай-хану посольства с признанием своей вассальной зависимости и данью.
Борьба в Бирме кончается в 1287 г. захватом Нагана монголами и аннексией Паганского царства. Теперь границы империи Чингизидов вплотную подошли к Сукотай.
В этот драматический момент по инициативе Рамы Камхенга в 1287 г. заключается тройственный союз молодых тайских государств — Сукотай, Чиангсена (правитель Менграй) и Пайао (правитель Нгам Мыанг), которые практически единственные в Индокитае еще не признали власть монголов.
Пайао, небольшое княжество, возникшее в конце XI в., играло в рассматриваемое время второстепенную роль. Что же касается государства князя Менграя (1259—1317), ядром которого было древнее тайское княжество Чиангсен, то оно в тот период повторяло путь развития Сукотай, энергично расширяясь за счет пришедшего в упадок монского царства Харипунчайя. Уже на второй год своего правления Менграй основывает г. Чианграй и переносит туда столицу. Затем, постепенно продвигаясь на юг, он овладевает все новыми кусками Харипунчайи. В 1269 г. захватывает г. Чиангконг, в 1273 г. основывает г. Мыангфанг. Вслед за тем, однако, его наступление на Харипунчайю приостанавливается более чем на полтора десятилетия. По времени этот перерыв совпадает с появлением монголов в Северной Бирме.
После заключения тройственного союза Менграй вновь обращается к своим планам завоевания Харипунчайи, но теперь он явно бережет свои войска и вместо прямого натиска прибегает, согласно легенде, к своеобразной военной хитрости. Он засылает в эту страну своего агента, который, войдя в доверие к царю Джибе и получив важный пост, доводит различными притеснениями народ до полного отвращения к существующей власти. Из этого беллетризированного рассказа напрашивается вывод, что, как и Рама Камхенг, Менграй умело использовал глубокое недовольство населения в переживавшем кризис деспотическом государстве.
В 1292 г. Менграй после короткой осады занял столицу Харипунчайи — Лампун. Последний монский царь бежал в крепость Лампанг, где пытался организовать сопротивление. И в том же году, возможно по приглашению побежденного, в государство Менграя вторгаются монголы.
В такой критической обстановке Рама Камхенг вновь проявляет свое незаурядное дипломатическое дарование. В том же, 1292 г., десять лет спустя после визита монгольских послов, он впервые отправляет посольство к Хубилай-хану с данью и признанием верховной власти императора. При этом он, несомненно, действует и в интересах своего союзника. В 1293 г. монгольские войска покидают Харипунчайю, а ее незадачливый последний царь получает разрешение поселиться на территории Сукотай, в Питсанулоке.
Однако монголо-тайские отношения еще не были улажены. В 1294 г. Хубилай-хан приказывает Раме Камхенгу явиться лично для объяснений. Рама Камхенг выполнил это требование, но переговоры, видимо, не дали императору полного удовлетворения. Уже в 1295 г. сукотайский посол в Китае получает от нового императора Тэмура категорический приказ прекратить войну со Шривиджайей (остатками этой империи, которую с севера теснили тайцы, а с востока — яванцы, разгромившие в 1293 г. монгольскую экспедицию). Но приказ Тэмура явно запоздал, так как к этому времени, по-видимому, весь Малаккский полуостров уже подпал под власть Сукотай.
К последнему пятилетию XIII в. положение тайских государств стабилизировалось настолько, что в 1296 г. Менграй после консультации со своими двумя союзниками основывает новую столицу — Чиангмай (Новый город). Под этим названием (реже под названием Ланна-таи — Миллион рисовых полей таи) новое северотайское государство существовало до XVIII в.
Уже в следующем году Менграй включается в борьбу, которую шаны и бирманцы вели против монгольского господства, и вторгается в княжество Чели (Чиенгрунг) на бирмано-китайской границе. В конце 1297 г. Китай направляет против Чиангмая карательную экспедицию, но уже к лету 1298 г., когда повстанцы в Бирме под предводительством своих вождей — «трех шанских братьев» — освобождают Паган и арестовывают короля, принесшего присягу Китаю, монгольские завоеватели вынуждены перейти к обороне, а затем к отступлению.
Последний набег монголов на Бирму и Чиангмай, начавшийся осенью 1300 г., окончился в апреле 1301 г. сокрушительным поражением монголов на территории Чиангмая. Два года спустя, в апреле 1303 г., китайская провинция Чиенгминь в Бирме была официально ликвидирована императором.
Одновременно исчезает угроза китайского вторжения в Сукотай. И если с 1292 по 1300 г. Рама Камхенг направил в Китай шесть посольств (в том числе дважды ездил туда сам), то с 1300 г. до его смерти в 1318 г. там побывало только одно посольство этого сукотайского короля (в 1314 г.): необходимость в напряженной дипломатической борьбе отпала.
Рама Камхенг, как видно уже из его надписи 1292 г., придавал большое значение восстановлению и развитию экономики, задавленной кхмерским налоговым прессом. Имеется известие о том, что после второго визита в Китай, в 1300 г., он вывез оттуда большую группу китайских ремесленников, которые положили начало знаменитой впоследствии саванкалокской фарфоровой промышленности. Большой интерес он проявил и к внешней торговле. Его посольства в Китай сочетались, как это было принято в то время, с активной торговлей, которую вели сами послы.
Разноплеменный состав обширной державы Рамы Камхенга обязывал правителя к особой осторожности в «национальной» политике. Хотя прямых свидетельств об этой стороне его деятельности не сохранилось, последующая история тем не менее показала, что он и здесь был весьма гибок.
Если в соседней Бирме ассимиляция монов тянулась века (и так и не завершилась) и в XIV—XVIII вв. не раз вызывала войны, то на территории Таиланда она прошла быстро и безболезненно. Тайская знать охотно вступала в брачные союзы с монской знатью, за которой были сохранены многие ключевые посты в государстве. Вытеснение монского языка тайским (хотя последний и заимствовал, слегка модифицировав, монский алфавит), судя по надписям, в основном было завершено уже в XIV в. (Нынешние моны, живущие в Таиланде и говорящие на монском языке, — потомки эмигрантов, бежавших сюда из Бирмы в XVI—XVII вв., после неудачной борьбы за независимость.)
Такое резкое различие в исторических судьбах западных и восточных монов, возможно, связано с экономическими различиями средневековых Бирмы и Таиланда.
В Северной и Центральной Бирме сельское хозяйство было не только главным, но и почти единственным занятием жившего здесь чисто бирманского населения. Приморская Южная Бирма (монский район) экономически была больше связана с торговыми государствами Южных морей. Для бирманских феодалов-землевладельцев она служила главным образом объектом грабежа.
