– Змей Горыныч.

– Мне по и ниже. Это просто хулиганство Арес. Я даже как это назвать не знаю.

– Ладно. Не кипятись. Давай коньячку на мировую и забыли. Лады? У меня коньячок то особенный, такой точно нигде не попробуешь.

Генадич повозился на стуле, покряхтел потом сказал.

– Ладно давай. Но ты это. Если еще чего, ты хотя бы в курс дела ставь. И чего это у тебя за коньяк то, что я и не знаю. Ты же видел мою коллекцию.

– Попробуем сейчас. Ну и бутылочку я тебе подарю. Для коллекции. Моральные травмы лечить.

Я достал коньяк из запасов принца. Конечно синтезированный по образцу. Там этих натуральных образцов было всего две тысячи бутылок, да и сами бутылки с инопланетной вязью письма для земли тоже не подходили. Поэтому я и попросил Петра произвести синтез и разлить в бутылки с надписью, что дескать это из подвалов Ватикана. Петр постарался. Вот лично я так и не смог отличить где натурпродукт, а где синтез, может профессиональный сомелье разницу бы и заметил, но я точно нет. Бутылка тоже выглядела очень древней. Короче, когда Генадич увидел как я самым варварским методом ломаю восковую папскую печать, то чуть инфаркт не заработал.

– Ну ты точно варвар и солдафон.

– Да не бери в голову. Все равно ведь как то вскрывать надо. На вот держи это тебе. Такая же бутылка.

Кивнул я головой на такую же бутылку на столе.

В этот момент я вытащил наконец пробку и по всей кухне поплыл запах настоящего винограда и чего то еще. Явно древнего и благородного. Разлив по бокалам практически прозрачную жидкость я произнес тост.

– Ну что бы нам! Ну и всем то же. Но нам больше.

Начали смаковать. Генадич даже глаза закрыл.

– Да. Это конечно. Я такого и не пил никогда. А сколько лет выдержки а?

– Оооо! Генадич. Это давняя история. Ну слушай расскажу. Когда выгоняли спирты для этого коньяка во Франции шла столетняя война. И не смотри на меня как на идиота, слушай дальше. Спирты выгонялись в провинции Арманьяк, правда тогда такой провинции еще не было. Ну короче эта провинция продавала вино в основном Голландцам, вино периодически прокисало и народ научился гнать самогон из вина. В общем нагнали они охренеть сколько, десять тысяч бочек за два сезона. Купцы приехали рассчитались с герцогом золотишком, не забывай война идет и герцоги Арманьяки воюют на стороне Английского короля. Короче ренегаты и предатели, но золота надо море. Поэтому за два года нагнали десять тысяч стоведерных бочек. Прикинь Генадич какой обоз а, десять тысяч телег на каждой огромная бочка, возницы, охрана. Ну и короче охрана не помогла. Как только обоз вышел за пределы провинции тут их всех и вырезали. К папскому престолу была отправлена его доля, тысяча бочек(одна десятина). Ну все это сгрузили в подвалах и забыли до тысяча семьсот пятого года, то есть почти на триста лет. К этому времени уже начали появляться так называемые купажи(сборки из разных видов коньячных спиртов). В этот год в эти подвалы попадает мастер купажей и из этих бочек собирает букет. Все это опять заливают в дубовые бочки и забывают до всемирной выставки в Париже, ну к этой выставке Эйфелеву башню построили. Папский престол на этой выставке решил тоже отметится. Заказывается партия бутылок и разливается этот коньяк в количестве пятьдесят тысяч штук. В первый же день все бутылки покупает немецкий князь из Кенигсберга. Ну а потом во время второй мировой советская армия взяла и Кенигсберг и замок князя и этот коньяк в подвалах. Чего там, как там дальше, это темный лес. Но мне этот коньячок отдали за долги. И даже историю рассказали.

– И много у тебя этого чуда?

– Ну есть маленько, уже осталось сорок семь бутылок.

– Слушай продай а? Ну хотя бы парочку еще.

– А на цену не обидишься?

– И сколько?

Я пожевал губы покачал головой и сказал.

– Нет. Я тебя грабить не буду. Так забирай, бесплатно.

– Лиз он у тебя точно больной. Ты хоть скажи сумму долга и сколько бутылок забрал?

Я подумал и ляпнул.

– Три ляма в евро. Забрал пятьдесят бутылок. Вот пропиваю потихоньку.

– Точно идиот. Это мы сейчас пьем бутылочку за шесть тысяч евро. Кстати для такого продукта это не дорого, это копейки по сути. Были бы документы, эх можно было бы на аукцион отправить. И стартовать тысяч с пятидесяти, фунтов разумеется. Лиз сейчас допьем и я домой. Через часок жди, я лично ТЕБЕ в руки отдам двенадцать тысяч евро. И начинай этого бессеребренника воспитывать, а то точно без порток останетесь.

– Ой Василий Генадьевич не вы один об этом говорите. Ведь какие возможности то у человека? А пользуется только в том случае если помочь кому надо, а что бы для себя, ни ни.

– Ладно. Ладно. Я все понял. Каюсь. Исправлюсь. В новом году торжественно обещаю начать хапать и хапать не по детски. Кстати Генадич я ведь уже хапнул.

– И если не секрет то что?

– Nsk и всю долину.

– Это как. Не просветишь?

– Сейчас принесу. Почитаешь.

Я пошел за папкой где лежал проект договора о передаче всей долины в аренду на сорок лет.

– Вот читай. И ставлю тебя в известность, что десятого января прилетает президент и Ко, для официального подписания этого договора. Так что ты сопли то в городе натри, что бы как у кота причинное место.

Генадич внимательно читал листы с договором, неопределенно хмыкал. Потом дочитав, залпом опрокинул бокал конины и сказал.

– А вот как понимать, 'временный мораторий и остановку всех законов РФ, кроме налогового законодательства?

– Очень просто Генадич. Кроме налогового кодекса, действие всех законов на территории отдельного административного района Nsk будет остановлено. То есть, единственной властью которая и будет определять законы и наказания буду я. Можешь считать что это такое княжество, где князем будет твой дружбан Арес.

Генадич посмотрел на меня тяжелым взглядом и сказал.

– Это что шутка такая?

– Ага. С личной подписью президента. Ты последнюю страницу смотрел?

– Смотрел.

– И как?

– Ж. Извини Лиз. Опа полная. Ты как с уголовкой и наказанием. Что делать будешь?

– Ну по тяжким только вышка. По остальным как карта ляжет.

– Что значит как карта ляжет?

– А вот с какой ноги и в каком настроении князь встанет, таким и будет наказание.

– Охерел совсем!? А со мной и всей администрацией чего будет?

– Ничего. Просто будете работать. И не на дядю, а на себя и своих детей.

– Я пока ничего не понял. Кроме одного. Будет бардак.

– Ну да по началу будет. Куда деваться то. И чем быстрее я возьму власть тем меньше будет бардака и ненужных жертв.

– Значит и жертвы планируешь?

– А как же.

– Так это надо переспать. И не под коньяк. Значит говоришь десятого января прилетают?

– Да.

– Ну тогда я пожалуй пойду. Дел сам понимаешь море. Не до праздников. И Лиз я заеду как и обещал.

-Так давай добьем бутылочку на посошок, и поедешь уже.

Мы по быстрому долили чокнулись и Генадич аккуратно завернув бутылки в газеты, взял пакет, оделся и ушел.

– Нутес дорогая. Какие планы на праздничные дни?

– Как какие? Сегодня на сутки на работу. К восьми вечера на дежурство. Так что Татьяна на тебе.

– Ага. Понятно. А потом?

– Потом четверо суток свободна. Ты ведь сам меня на полставки выгнал.

– Я тебя не выгонял, а убедительно попросил. И вообще лучше бы тебе вообще уволится.

– Не дождетесь. Тиран какой а?

– Тиран. Тиран. И сумасброд. А как вы насчет Бразилии. И Татьяну с собой возьмем.

– А паспорта, визы?