Поколебавшись, все двинулись в глубь верхней галереи, где тускло светились шахтерские лампочки спелеологов, завершавших предварительное обследование карстового колодца. Расширяющийся проход слегка заворачивал влево.

— Внимание,— предупредил из мрака чей-то голос,— через полтора метра — первый провал...

Пещера подстерегала неосторожных

Пока выбравшиеся наверх спелеоразведчики освобождались от снаряжения, мы спустились в каньон и разожгли костер. Когда все расселись полукругом возле огня, Леонид Петренко рассказал о том, что произошло до нашего приезда. Еще перед вылетом из Красноярска спелеологи старались предусмотреть каждую мелочь. Ведь на этот раз им предстояло работать в Кугитанге с туркменскими археологами. Сорвать экспедицию в загадочную пещеру из-за какого-нибудь мелочного упущения было бы обидно.

Они встретились с учеными возле известного на всю округу сероводородного источника Кайнар-баба. Оттуда две грузовые машины перекинули экспедиционное снаряжение поближе к пещере, к краю большого каньона. Это произошло вчера днем.

— Мы выбрали удобный склон, расчистили его от камней и закрепили трос,— продолжал рассказывать Петренко.— По канатной дороге переправили в ущелье три тонны груза. Палатки решили ставить внизу — здесь не такой сильный ветер, как на горном плато. Рано утром все отправились к пещере. Зная по первому спуску, что обычные скальные крючья, какие применяют альпинисты, не будут надежной опорой для троса, мы забили в рыхлый пылевой пласт специально для этого случая откованные полуметровые штыри. Сегодня в провал спускались те, кто уже побывал в нижней полости два года назад. Их главной задачей было прочистить шахты и приготовить все для спуска археологов.

Леонид вдруг замолчал, задумчиво глядя на языки пламени, пожиравшего сухие колючки.

— Да, не все получилось так, как предполагали,— поддержал разговор Иминджан Масимов.— Спускавшийся первым тянул за собой телефонный кабель, сообщая наверх обо всем, что видел и ощущал. Он погружался не спеша, как бы нащупывая наиболее безопасный путь, и мы, принимавшие его сообщения, могли представить работу под землей во всей сложности. Вертикальные, слегка изогнутые спиралью ходы с карнизами и неустойчивыми камнями пройти было трудно даже такому опытному спортсмену-скалолазу, как Сорокопуд. На дно пещеры Григорий попал только через несколько часов. Стало очевидным, что археологам без специальной подготовки не одолеть дороги к мумиям.

После короткого совещания спелеологи вытащили из ближнего колодца веревки и перенесли их к дальним провалам. Пыли здесь было меньше, да и копошащихся на полу насекомых оказалось не столь много, как у входа. Спусковую веревку привязали к металлической балке, которую удалось положить поперек зияющего отверстия.

Второй разведчик, Николай Попов, проделал путь вниз быстрее: не менее коварный дальний колодец значительно уже и не так, как передний, забит шаткими камнями. Следом ушли еще двое спелеологов — Венера Гильманшина и Анатолий Юдин. Их сообщений как раз сейчас и ждали.

— А вот и они,— поднял голову Петренко.

Спелеоразведчики рассказали следующее. Из нижней полости расходилось несколько галерей. Возможно, что где-то дальше есть другой выход на поверхность, заваленный камнями или закрытый натечными образованиями. Однако следов копоти на сводах не заметили. Наверное, в эту часть пещеры люди не проникали. Осыпи, которые поначалу приняли за курганы искусственного происхождения, находились под всеми провалами. Самый большой и высокий конус — под «западней», то есть под ближним ко входу в пещеру колодцем. Его высоту определили в десять-двенадцать метров, а площадь основания — около 600 квадратных метров. Из чего состоят курганы, установить не удалось. Их покрывал толстый слой пыли. Кое-где из-под пылевой вуали проступали очертания рогов горных козлов, череп лошади, мумия леопарда. Рядом лежали высохшие змеи и мелкие грызуны.

— Что скажете, профессор? Задали мы вам загадку? — не выдержал Петренко.

— Не совсем,— сдержанно ответил археолог.— Кое-что можно объяснить сразу, даже без изучения материалов шурфовки. «Кунсткамера» — коварная карстовая ловушка, в которую время от времени проваливались заходившие под пещерный кров люди. Скорее всего жертвами оказывались местные пастухи. Попадали в природный капкан и звери: леопард погнался за архаром, тот забежал в пещеру — оба оказались в ловушке. Похожие карстовые ямы я встречал, работая в экспедициях на Кавказе. Нередко в таких провалах находили останки ископаемых пещерных медведей. Посмотрим, что вы поднимете завтра...

— Мог ли стать жертвой этой «ловушки», например, неандерталец?

Вопрос взволновал многих: в разных уголках Кугитанга — и в первую очередь в пещерах — палеолитический отряд ЮТАКЭ искал следы обитания доисторического человека. И самодеятельные исследователи надеялись, что открытая ими пещера заинтересует ученых, занимающихся древнейшими эпохами.

— Думаю, что окончательные выводы можно будет делать только после фундаментальных раскопок осыпей под колодцами. Самые древние находки на дне пещеры не исключены, но все же...— Не хотелось профессору огорчать обступивших его спелеологов, но пока факты говорили другое.— В шурфах верхней галереи мы обнаружили зольные прослойки, керамику. Каменных орудий нет и в помине. Значит, находки в пещере относятся к более позднему времени, их возраст может исчисляться не десятками тысяч, не тысячами, а скорее сотнями лет.

— Но как туда могли попасть крупные животные? — не согласились с гипотезой о карстовой ловушке спелеоразведчики.— Мы видели внизу даже скелет лошади.

— Пылевая пробка, забившая широкий проход в дальнюю часть верхней галереи, могла образоваться уже после того, как в пещеру упали первые жертвы,— предположил Тулеген.— Пылевой завал намели ветры, или же он возник после землетрясения...

Поспорив еще немного, все пришли к выводу, что пылевая пробка спасла от трагической участи тех, кто, привлеченный удобствами пещеры, попадал сюда в последние десятилетия. В глубь верхней галереи чабаны не проникали и даже не подозревали о грозившей им опасности. А память об исчезнувших в горах людях, о тех, кого бесшумно поглотил Кугитанг, постепенно исчезла, не оставив ни преданий, ни сказочных легенд, и лишь по-прежнему бытующие в языке местного народа названия каньонов, пещер, утесов напоминали о давних человеческих трагедиях.

Огонь в костре догорел, и все, как по команде, поднялись.

— Археологи продолжат дежурство наверху и по телефону будут направлять действия работающих под землей,— подытожил профессор.

Завтра основной группе спелеологов предстояло детально исследовать нижнюю полость пещеры, составить ее геологическую карту, обмерить и сфотографировать курганы, поднять наверх мумию леопарда — об этом просили палеозоологи. Надо было извлечь также некоторые человеческие останки, но главное — предметы, которые, как всем поначалу представлялось, должны были приоткрыть все тайны «Кунсткамеры».

Несчастный случай или злодейство?

Из дневника Леонида Петренко:

«Вышли из лагеря в 7. 00. Через пятьдесят минут расположились в передней части пещеры-ловушки. Первый пробный спуск в «Кунсткамеру» дал понять, что работа ежедневными выходами в нижнюю полость малоэффективна. Вчера на спуск и подъем четырех человек ушло восемь часов! Взвесив все «за» и «против», совет экспедиции поставил перед основной группой исследователей задачу пробыть внизу двое суток. Смена дня и ночи под землей почти не ощущается...».

Картину, красочно описанную вчера у костра спелеоразведчиками, Петренко увидел наконец своими глазами. Он приземлился на конус первым из новой группы. Следом за ним встали на грунт геологи Виталий и Елена Михеевы, затем Андрей Березовский с фотоаппаратурой и последней — самая молодая участница экспедиции двадцатилетняя Наташа Мельникова.