Ниатал кивнула; её глаза навыкат на удивление явственно передавали ледяное недовольство:

– Прелестно. Уверена, из него получится хороший рыцарь-джедай… через много-много лет, когда новый кореллианский кризис станет для нас историей. Сейчас же…

– Сейчас, – подхватил Пеллеон, – нам не помешали бы более привычные обнадёживающие знаки.

– Не знаю, насколько это обнадёживающе, – проговорил Люк, – скорее утилитарно. Как вы, должно быть, поняли из переданного мной отчёта, появились некоторые сомнения в том, что Тракен Сал-Соло повинен в срыве конференции на станции Ториаз, или что причиной тому его бездействие.

Уголки рта Омаса скорбно опустились.

– К сожалению, разница между этими двумя факторами точно соответствует разнице между серьёзным преступлением и непреступным деянием вообще.

– Непреступным? – потрясённо переспросил Люк. – Вы шутите.

– Нет, – в тот момент Омас ничем не напоминал человека, способного на юмор – определённо не источник разных шуток. – Допустим, он не стал выкупать информацию, предложенную ему в том послании – как тогда доказать, что он воспринял её всерьёз? Что сообщение внушило ему доверие? Ибо он в любой момент может заявить, что не рассматривал это предложение всерьёз, что оно было розыгрышем какого-то чудака, не заслуживающим настороженной реакции.

Люк тряхнул головой, досадуя, что столь незначительное обстоятельство может испортить всё дело.

– Всё равно, если штурмовая группа осуществит захват и доставит его на Корускант, процесс, презюмирующий, что он выкупил эту информацию, затянется на месяцы. Или даже дольше. Сам Сал-Соло тем временем будет не у дел. Мирному урегулированию это пойдёт только на пользу.

Заседающие переглянулись.

– Это, – сказала Ниатал, – куда как более практичное решение, чем я ожидала услышать от джедая. Одобряю.

Люк откинулся на спинку кресла.

– Джедаи вообще – одни из самых прагматичных существ в галактике. В своих действиях мы исходим из того, что лучше делать что должно, чем вникать в тонкости, и считаем общую справедливость важнее, чем писаный закон. Но даже она зачастую бывает переоценена. Иногда осуждение по справедливости препятствует исправлению осуждённого.

– Мы рассмотрим ваше предложение, – сказал Омас. – Однако рассматриваться оно будет с точки зрения создания определённого прецедента. Если мы похитим правителя планеты – неважно, что формально он всё ещё подчиняется нашей системе власти, являясь в некотором роде её носителем, и что мы имеем полное право взять подозреваемого под стражу для суда – это действие породит общеизвестный прецедент похищения ставленников Галактического Альянса. Фактически, это означало бы, что я подготовил почву для похищения меня самого.

– Мы почти заручились благословением – неофициальным, правда – главного соперника Сал-Соло, – сообщил Люк. – Сестра рассказала о тайной встрече с премьер-министром Денджаксом Тепплером, и подтекст сказанного во время этой встречи явно говорит о том, что Тепплер беспокоится о сохранности своей жизни – как в политическом, так и в обычном смысле – каковая длится сейчас лишь постольку, поскольку Сал-Соло видит в нём некую ценность для себя.

Пеллеон фыркнул, негромко, но обидно.

– Что мне всегда нравилось в политике… – проговорил он. – Нам приходится вступать в тайный сговор с марионеточным правителем Кореллии и планировать устранение человека, который мешает нам договориться между собой о мире. Ну и какой в этом смысл?

Люк развёл раскрытыми ладонями.

– Я не могу обеспечить вам осмысленность всех действий за столом переговоров. Посмотрим, что у нас… Я завершил эвакуацию с Кореллии малолетних джедаев, чтобы они не стали жертвами тамошней мстительности. Маре удалось ускользнуть из Коронета с компроматом на кореллианских правительственных служащих среднего звена, который можно использовать для давления на них – это по части разведслужбы. Мой отчёт опирался на сообщения джедаев со всех концов галактики, указывающих на усиление про-кореллианских настроений в определённых планетарных системах. Вот, в общем, почти всё, что я могу вам предложить.

Пеллеон кивнул, в своей характерной отрывистой манере.

– А вы хотели бы остаться на Корсуканте или вернуться на Кореллию к своей эскадрилье?

– Я хотел вернуться на Тралус.

– Мы были бы признательны, если бы вы остались здесь на несколько дней, пока мы не сообразим, где в этот кризис джедаи будут более востребованы.

Люк кивнул:

– Как пожелаете.

– И примите мои соболезнования о вашем мальчике.

Брови Люка взметнулись:

– Соболезнования?

– Я говорю не о его достижениях. А о том, во что он оказался втянут, – Пеллеон кривовато улыбнулся. – Молодёжь проходит войны и считает, что опыт поможет справиться с любой напастью. Но спустя годы их собственные дети идут на войну, и тогда-то родители понимают, что значит настоящий страх.

– Верно, – согласился Люк, и, восприняв слова Пеллеона, как начало прощания, поднялся на ноги. – Я рад, что вы всё ещё помните, какой он, этот страх.

***

Система Кореллии, орбита Тралуса – У нас на хвосте! У нас на хвосте!

Сайэл Антиллес не ответила на звонкий, пронзительный вопль стрелка-салластанца. Она просто рванула ручку управления влево.

Но "Алеф" не ушёл в вираж. Вместо того сбоку произошёл толчок, так как на все дюзы вдоль корпуса была подана энергия. Корабль скользнул влево, хотя в его ориентации в пространстве и в скорости заметных изменений не произошло. Сайэл рывком опустила руль, и "Алеф" снова дёрнулся, на этот раз с выворачивающей внутренности внезапностью уйдя на несколько метров вниз, когда пошёл реактивный импульс из верхних дюз.

Лазерные выстрелы ушли в пустоту справа от "Алефа", потом переместились влево, но снова мимо – поскольку корабль нырнул вниз.

Зуэб Зан, салластанец, сидевший рядом в кабине, наконец-то смог развернуть пушку правого борта по направлению к корме. В прицельных скобках мелькнуло графическое изображение крестокрыла, преследующего "Алеф". Салластанец выстрелил, и красные пунктиры лазерного огня соединились на крестокрыле. На экране, подававшем изображение с хвостовой голокамеры, можно было видеть, как настоящие лазерные лучи ударили по крестокрылу; однако лучи эти были бледными, гораздо ниже полной боевой мощи, так что щиты истребителя без труда поглотили их.

– Стопроцентное попадание, – сообщил пилот крестокрыла. – Отличная работа, Антиллес. Зан.

– Благодарю, сэр, – бездумно отозвалась Сайэл. Она решила наскоро проверить диагностические отчёты, остававшиеся практически без внимания во время условного сражения, и не увидела никаких нарушений в функциях своего "Алефа", кроме незначительного истощения запаса энергии вследствие работы щитов и лазерных установок.

Крестокрыл, словно в насмешку над "Алефом", легко разогнался, и Сайэл даже закусила губу от зависти, когда он поравнялся с правым бортом.

– Замечания? – поинтересовался инструктор.

– Я всё ещё не освоилась с боковыми маневровыми, – ответила Сайэл. Она изо всех сил постаралась сдержать хныкливые нотки, чуть было не проскользнувшие в её голосе, хотя похныкать – это было именно то, чего ей хотелось больше всего. – Это не было похоже на высокоскоростное уклонение.

– Пожалуй, – согласился инструктор. – Но ты неплохо справлялась. Добилась, чтобы я промахнулся. Зан?

Салластанец призадумался.

– Турель правого борта заедает, – заметил он. – Если так пойдёт и дальше, нам что-нибудь отстрелят.

– Хорошо, доложите об этом главному механику.

Рот у салластанца недовольно скривился.

– Хотелось бы знать – вдруг на других "Алефах" тоже заедают турели. Если так, то это плохой знак.

– Я проверю. Итак, этот вылет завершён. Заводите машину на посадку.

Крестокрыл резко ушёл в сторону, к Тралусу и кораблям на его орбите, среди которых был и "Синий ныряльщик" – новый дом Сайэл.