Наконец Люк сказал:

– Бен, твои мысли слишком очевидны.

– Мы должны полететь туда вместе, – сказал мальчик. – На Кореллию. Мы, Джейсен и Джейна. Нам следует надавить на Тракена Сал-Соло, пока он не признается в том, что сделал, и запереть его, чтобы он не делал подобного в дальнейшем.

– Всей семьёй, так? – спросил Люк.

Бен кивнул, но на отца он при этом не смотрел. Вместо этого он упрямо разглядывал далёкую туманность ромбовидной формы.

– Мы все разозлились из-за атаки, – сказала Мара. – Но мы не можем использовать наши способности джедаев только из-за того, что мы в ярости. Мы не можем напасть на Тракена, исходя только из предположения, что он ответственен за произошедшее; нам придётся собрать больше улик.

– Я знаю, – голос мальчика звучал покорно. – Когда ты злишься, то не даёшь своим инстинктам направлять тебя, поскольку в этом случае тебя ведёт не Сила, а гнев. Но мы можем сделать это, когда мы равнодушны. Джейсен часто равнодушен.

Его родители обменялись быстрыми взглядами. Люк сказал:

– Я думаю, то, что ты принимаешь за равнодушие, на самом деле означает сосредоточенность на Силе. Его эмоции при этом на некоторое время уходят, и это может показаться равнодушием.

– Без разницы, – пожал плечами Бен. – Но мы всё же можем это сделать. Мы можем схватить Сал-Соло. И можем не дать кореллианцам начать войну.

– Это другой вопрос. Что, если Сила говорит тебе не пытаться их разбить? Или вообще ничего не говорит тебе о том, кто должен победить?

Вот тут-то Бен посмотрел на него.

– Что?

– Бен, ты можешь сказать со всей убеждённостью, что кореллианцы не должны выходить из состава Галактического Альянса, даже в том случае, если они этого хотят? Подумай, к примеру, о кореллианцах, которых ты знаешь – о дяде Хэне и Ведже Антиллесе. Если большинство населения их звёздной системы хотят быть независимыми, почему им нельзя стать такими?

Бен нахмурился.

– Но это бессмысленно. Они являются частью Галактического Альянса. Они не могут просто взять и уйти.

– Почему? – спросила Мара.

– Это вызовет беспорядки. Так говорит Джейсен.

Мара кивнула.

– Это действительно вызовет беспорядки. Но в жизни много беспорядка. Если Сила создаётся жизнью, в ней самой есть беспорядок. И если ты открываешь себя Силе, как ты можешь избежать того, чтобы впустить в себя и определённую степень беспорядка?

Бен с подозрением посмотрел на родителей. Это не был недоверчивый взгляд, а выражение лица подростка, озабоченного, чтобы его не перехитрили.

– На какой стороне вы в действительности?

Люк хмыкнул.

– Орден джедаев защищает и служит Галактическому Альянсу, так же, как до этого служил Новой Республике. Так же, как старый орден защищал и служил Старой Республике. Но мы предпочитаем сохранять определённую свободу в интерпретации наших заданий и наших приказов. Для общего блага. А это значит, что если нам приказали сражаться, но мы обнаружим, что можем достичь победы с помощью переговоров или бескровного применения силы, мы поступим так. Если мы обнаружим, что можем установить мир, принудив противоборствующие стороны прислушаться друг к другу, мы поступим так – даже если одна из сторон, как предполагается, руководит нашими действиями Бен на секунду опять повернулся к прозрачной стене.

– Я слышал, как дети говорят, что ненавидят, когда их родители говорят им "делай так, потому что я приказываю". Иногда я думаю, что они ещё слишком легко к этому относятся.

Мара мягко рассмеялась и погладила сына по его густым рыжим волосам.

– Думаю, так оно и есть. Правда, им не приходится мотаться по всей галактике и практиковаться с настоящим световым мечом.

– Да, пожалуй. Но думать – это трудно. И в чём-то – нечестно. Похоже, что правильных решений вообще не существует.

Люк снова почувствовал комок в горле, но на этот раз он знал, что это было вызвано гордостью за сына, а не болью.

– Именно так, – сказал он. – Никогда нельзя точно знать, является ли правильное решение действительно правильным.

– Ох.

– Будь осторожен с людьми, которые говорят, что знают верное решение, – добавила Мара. – Они могут думать так, но часто они ошибаются. Или они просто знают, что думать – тяжело, что многие люди не хотят это делать. Они хотят иметь вождя, которому можно доверять: чтобы им не пришлось выполнять трудную работу – думать. За вождём такого типа ты вряд ли захочешь следовать.

Бен открыл рот, словно собираясь задать ещё один вопрос, затем закрыл его.

– Ты прав, – сказал Люк. – Если бы ты спросил, следует ли тебе сказать Хэну и Лее о дроиде – Анакине Соло, нам бы пришлось просто сказать, что мы не знаем.

Бен посмотрел на него.

– Иногда ты ненавидишь то, что ты – джедай, правда?

Люк подумал, затем кивнул.

– Иногда.

– Я тоже.

Члены всех трёх групп улетели в течение часа – все, кроме Джейны, Зекка, Джейсена и Бена, которые задержались, чтобы начать их расследование от этого модуля. Они помахали на прощение улетающим корветам и транспортам из окна номера, в котором размещались Хэн и Лея.

Когда улетел последний корабль, Джейсен повернулся к остальным.

– Сначала – спать, – сказал он. – Затем займёмся делом.

Глава 22

Коронет, Кореллия Организовать контрабандную переправку двух самых знаменитых людей галактики на высокоразвитую и планету с бдительной службой безопасности оказалось, в действительности, довольно просто. Люк знал, что, по крайней мере, один раз так и будет, поэтому не утруждал себя консультированием с кем-либо из своих многочисленных друзей и союзников из Разведслужбы – за исключением вопроса, касающегося получения идентикард для себя и Мары.

А сейчас он стоял посреди толпы народа в очереди у терминала безопасности, в перенаселённом городе под названием Коронет, на Кореллии, и, улыбаясь, смотрел на недовольное обветренное лицо сотрудника СБК – полиции этой звёздной системы.

Мужчина искоса посмотрел на него.

– Люк Скайуокер, – сказал он.

Люк кивнул, его улыбка стала шире.

– Что-то не похож.

– Да ладно вам, – шагнула вперёд Мара, вступаясь за Люка. – Он выглядит совсем как он.

– Слишком мал ростом, – сказал сотрудник СБК. – Никто не поверит, что Люк Скайуокер такой маленький.

Люк добавил в голос капризную интонацию.

– Я могу делать сальто назад совсем как он.

– Ну, разумеется, – служащий СБК провёл фальшивой идентикартой Люка под иглоподобным наконечником устройства передачи данных. Светящаяся точка индикатора на карте сменила цвет с красного на зелёный, означая, что гостевая виза Эмерека Товалла, актёра-подражателя с Фондора, была зарегистрирована. Теперь он имел право находиться в Коронете и заниматься любым законным бизнесом.

– Не хотите автограф? – спросил Люк.

– Нет, спасибо. Проходите дальше, – незаинтересованный служащий взял идентикарту Мары.

Через два человека в очереди от них, перед другим терминалом безопасности стояла пара, которая была поразительно похожа на Хэна Соло и Лею Органа – какими они были десятилетия назад, во времена битвы за Явин, вплоть до белого сенаторского одеяния и причёски Леи. Женщина – сотрудник СБК скептически посмотрела на экран перед ней и спросила:

– Джиам Соло?

– Правильно, – ответил подражатель Хэна, его голос был более низким и театральным, чем у настоящего Хэна.

– Родственная связь есть?

Подражатель покачал головой.

– Я изменил имя из профессиональных соображений.

– Помогает?

– Да, у меня сейчас много работы. Смотрите, мы работаем над биографической голодрамой о семье Соло, с двумя окончаниями, в зависимости от того, какую сторону они примут в грядущем конфликте…

Сразу за ним, женщина, изображавшая Лею, поправила причёску и заговорила с мужчиной за ней. Сквозь шум толпы Люк едва мог разобрать её негромкий голос:

– Нет, мы не женаты, но я работала с ним раньше. Ну, может быть. Где вы остановились?