От воды веяло морозом, зимой и тихой жутью. Черная гладь простиралась далеко вперед, упираясь в разрушенный каменный пирс. За ним виднелись груды камней, в которых еще можно было узнать очертания величественных зданий... при большом желании и еще большей фантазии. Главные лаборатории. Точнее тот прах, что от них остался.
Я неосторожно ступил на самый край обрыва, так, что сухая земля осыпалась под ногами, взметнув вихрь снежной крупы. Спускаться расхотелось: внизу, у самой кромки воды, стоял Смерть и жадно смотрел на противоположный берег.
В дождливое лето десять лет назад Холла Томаи были взяты штурмом и под последний ниморский гимн взорваны шовалльцами. Погибло все. Подопытные, нападающие, хозяева... Техника, оружие... Богатейшие архивы за много лет исследований магии... каждый страдал о своем, разумеется. Экспедиции и искатели-одиночки бессмысленно гибли под завалами, и лаборатории закрыли.
Снегопад усилился, закрывая от людских глаз осколки чужого величия, дерзких надежд и честолюбивых стремлений. Что друиды копаются, долго еще тут куковать?!
От дерева донеслось странное пение. В тоскливом заунывном вое мелькали знакомые слова; я прислушался, пытаясь понять смысл, и тягучие звуки с готовностью заползли в уши, заполнили голову, отзываясь во всех закоулках мозга...
Славься, славься... нам светит во мраке... разгоняя тьму... истинный путь, наш путь истины...
Ведет к свету... Только вместе мы... Молчать! Молчать, лестница постижения вас забери! Лестница постижения... широка и высока, достаешь до потолка... о чем я? Десятая ступенька из чистейшего хрусталя... Девятая ступенька из бумаги... Восьмая ступенька из золота...
Пение смолкло. Я дошел до первой ступеньки и только тогда отважился отнять ладони от ушей. Оказывается, и от насмерть затверженных религиозных формул может быть толк. По крайней мере, на мозг они действуют похлеще ниморской частушки. Крапива явно вызывала что-то неизмеримо жуткое, потому что только настоящая жуть могла идти НА эти звуки, а не от них. Мне лично не забыть никогда, как же хотелось оглохнуть и зарыться на метр в землю.
Ренья Нова, Нова Рения. А славься, славься у нас, дайте-ка угадаю, Великий Лес. А это дерево, раз растет на территории Ниммы, значит, по-нашему не понимает. Дуб-иностранец. Я бы на его месте сделал все, чтобы больше не пели.
Тут колдун меня заметил, и я, сделав вид, что просто прохожу мимо, перебрался к друидам. Ну его, такие злобные гримасы не способствую общению.
Экспедиция из Реньи Новы чего-то ждала - не иначе неупокоенных душ ниморских солдат, жаждущих мести за концерт. А, нет: вперед выступил Клен, полоснул чем-то себя по ладони и приложил ее к дереву. Вот и кровушка. А я-то мечтал, что мы ленточку повесим, хороводы вокруг поводим и обратно пойдем. На миг почудилось, что морщины на коре чуть искривились, сложившись во множество оскаленных харь...
Я передумал и обошел компанию вместе с деревом стороной. Эх, глупо помереть от насморка, а от зелья от насморка - еще глупее. Надеюсь, у него хотя бы нет привыкания. К галлюцинациям я давно привык.
За дубом начинался угрюмый еловый лес. Табличка перед ним лаконично сообщала:
Ниморский биосферный заповедник.
Вход только по пропускам.
Я нервно хмыкнул. Лично мне входить не хотелось, что по пропуску, что без. Природа никогда не вызывала у меня прилива нежности, но этот лес был неприветлив просто до неприличия. Сплошной монолит еловых лап, опутанных ниморской лозой, частокол острых верхушек и тьма, как клей спаивающая деревья в единое целое. Мертвый берег по сравнению с ним выглядел милым и уютным, яблоневая роща - красивой, а Холла Томаи - просто домом родным. Перед лесом торчал холмик, весь увитый лозой, на который я поспешно уставился, как только понял, что еще минута - и я буду упираться и дико орать, если хоть кто-то попытается заставить меня приблизиться к заповеднику.
Из холмика торчали железные палки. И чем больше я смотрел на них, тем меньше они мне нравились. Даже меньше леса. С самыми плохими предчувствиями, быстро, пока не передумал, я направился прямо к холму, удостоверившись, что Кактус следует по пятам. Друид шел с таким видом, будто ожидал, что под шумок и без пригляда я спилю весь лес; я же искренне надеялся, что если из зарослей на меня выпрыгнет какой-нибудь зверь, Кактус стукнет алебардой сначала его.
Предчувствия подтвердились: в землю аккуратно были вкопаны железные прутья с десятью перекладинами на каждом. Погребальный знак Лестницы Постижения, как и пирамидка.
- Чего стоим, на что глядим? - сзади неслышно подобралась Крапива.
- Это те, кто не дошел, или те, кого здесь принесли в жертву? - без обиняков начал я.
- Ну, Лоза, ты скажешь, - слегка обиделась она. - Ну да, там кости. Но они не страшные! Уже. Кто тут... Холья Юммо? А, читала их отчет. Лозу посадили, молодцы...
- Кто? - с ужасом переспросил я, теряясь между видений, навеянных фразой "Лозу посадили" и восхищением ниморцами, которые даже после повторного погребения ухитрились написать о нем отчет и разбить на могиле клумбу.
- Наша четвертая ветвь. Свет-во-мраке. Несли тела в Ниморский Лес, а он возьми и закрой врата.
- Крапива! - взвыл Кактус.
- Ой, я что-то не то сказала? Прос-с-стите.
- Какие тела? - безжалостно переспросил я.
- Ну, Всеединое Древо посылает поисковые отряды, ты знаешь? - невинно округлила глаза друидка. - Мы хороним погибших на войне.
- Здесь?
- В Ниморском Лесу. Нимма, значит, для ниморцев.
Вряд ли соседи имели в виду именно это...
- Врата? Те самые, в которые требуется пропуск?
- Южные врата, - целительница ткнула пальцем в дуб.
- А почему...
- Крапива!
- Молчу, молчу, - Крапива развела руками. - Производственная информация, понимаешь.
- В любом случае, Лоза, тебе не стоит об этом беспокоиться, - прохладный голос, раздавшийся прямо из-за спины, заставил меня подскочить. Клен кивнул в знак приветствия и бросил на целительницу предупреждающий взгляд. - Это внутренние дела братств. Так, Крапива?
- Они постоянно меня тиранят, - вполголоса пожаловалась девушка. Светловолосый друид сделал вид, что оглох; Кактус предусмотрительностью начальства не обладал:
- Если не заставлять тебя хоть иногда умолкать, ты будешь говорить вечно.
- А от тебя годами слова хорошего не дождешься!
Я сочувственно посмотрел на Клена. Бедняга.
Реньевцы вновь чего-то ждали. Оказалось - пока Черная Смерть налюбуется своим отражением в озере и соизволит присоединиться к команде. Колдун прошел мимо с непонятно-мрачным видом, бросив на меня до крайности подозрительный взгляд. Нет, мне больше нравилось, когда окружающих он просто не замечал. А то ощущение, что он меня как свидетеля придушить хочет.
Небеса знают, чего мне стоило не выдать той бури эмоций, что бушевала внутри. Думай, Лоза, думай. Никто не утверждал, что экспедиция из Локка Новы тащилась в Город-на-Болотах в полном составе; смотритель упоминал, что они просто занимались колодцем. Отряд Дэна Ролы принадлежал Шовалле; в последний год войны осталась только одна лаборатория - главная. Можно ли предположить, что между объектом и Холла Томаи шла прямая дорога, по которой друиды и увезли тела через лагерь, тогда еще не оккупированный Марциусом? Даже если путь далек, нужно учитывать истерию, охватившую тогда страну. Лучше иметь дело со сложностью транспортировки, чем с бессмертной нежитью.
Небеса мои, вы выполняете не те желания. Мне нужна не могила, а чтобы ниморец взял свою клятву и куда-нибудь с ней подевался. Теперь я четко сформулировал? Вы меня слышите? Вы же учтете в следующий раз, правда?
Как же было проще, когда можно было оправдаться неведением и ничего не делать.
Друиды почтительно расступились, образовав неровный полукруг. Блин, а я опять в первых рядах. Задумался.
