гипс, голова забинтована, ребра тоже перетянуты эластичными бинтами, в относительно

здоровую руку вставлена капельница, но не было дыхательных трубок, торчащих из его

горла, как раньше. Я счастливо улыбнулась, увидев его, на глаза навернулись слёзы

счастья. Он тоже смотрел на меня, но на его лице не было улыбки, только непонимание и

удивление. Я быстро подошла к кровати.

- Привет, - прошептала я, смахивая слёзы.

- Привет, - пробормотал Паша, глядя на меня во все глаза. – Ты моя сиделка?

- Что? – я подумала, что он просто шутит.

- Ну, мама сказала, что наняла кого-то, кто будет ухаживать за мной, пока я не выйду

отсюда, - он невесело усмехнулся и посмотрел на свою мать, которая сидела на стуле

возле кровати.

Мы с ней переглянулись, потом обе посмотрели на него.

- Паш, это я, Лида. И если это шутка, то она затянулась.

Улыбка давно уже исчезла с моего лица.

- Лида? – переспросил он.

- Да, я твоя девушка, - прошептала я, и прикусила губу.

Паша посмотрел на мать, та только пожала плечами.

- Прости, - Паша покачал головой, и поджал губы. – Я тебя не знаю. Или не помню.

Ладони у меня резко вспотели, в горле пересохло, а в груди всё сжалось от боли.

- А что ты помнишь? – нашла я силы спросить.

- Ну, я окончил третий курс, неплохо начал проводить лето…

83

- Что? – в голос воскликнули я и его мать.

- А что? – непонимающе спросил он.

- Ты учился уже на четвёртом курсе, потом решил бросить, чтобы работать у отца, - я

нервно сглотнула. – Перед аварией ты как раз вернулся домой с работы, нервный,

дерганый, мы поругались и ты уехал… потом случилась авария… потом ты был в коме

целую неделю, я не знала, что и думать… - я говорила, а по щекам текли слёзы, которые я

не могла остановить. – Ты был в машине не один, а с Сергеем…

- Что? Он жив? – спросил Паша.

Я кивнула, и он немного успокоился.

- Он пострадал меньше тебя, потому что был пристёгнут. Ты был пьян, выехал на

встречку и врезался в фуру. Вылетел через лобовое стекло. Если честно, я готова тебя

сейчас убить, - я нервно усмехнулась. – Но, кажется, больше не имею на это права.

Паша смотрел на меня.

- Извини, - сказала он, но на самом деле совсем не чувствовал раскаяния.

Ещё бы, он меня не помнил, даже близко не мог знать о моём существовании. Похоже,

последний год вылетел у него из памяти.

- Ничего, - я смахнула слёзы. – Я пойду…

Но перед уходом я вспомнила о фруктах, которые купила по дороге в больницу,

развернулась, подошла и поставила пакет с ними на тумбочку, даже нашла в себе силы

невесело улыбнуться и пожелала Паше скорее поправляться. Он поблагодарил меня и

проводил непонимающим взглядом. Выйдя из палаты, я столкнулась с Сергеем.

- Ты уже здесь, - улыбнулся он, но, увидев моё лицо, тут же посерьёзнел. – Что такое?

- Он не помнит меня, - сказала я. – Не помнит ничего с начала прошлого лета.

Сергей уставился на меня взволнованным взглядом, потом хотел обнять, но я

отодвинула его руку, снова вытерла слёзы, хотя они тут же побежали снова, и пошла к

кабинету врача. Но на полпути меня окликнула Пашина мать. Я резко развернулась и

уставилась на неё.

- Мне жаль, - начала женщина, но я вскинула руки, показывая, что не приму от неё её

фальшивые сожаления. – Хорошо. Ты же понимаешь, что после такой травмы он вряд ли

что-то вспомнит? Так что я тебя прошу, не приходи больше сюда. Не трави себе душу. И

если ты действительно любишь его, то дай ему жить той жизнью, которой он должен

жить.

- Это какой? – прищурилась я.

- Ему нужно заняться делами отца, он же унаследует бизнес. И жена ему нужна

соответствующая, понимаешь?

- Ах, ну да, я же не соответствую. Этакая обычная девушка, у которой родители не

мультимиллионеры. А если бы мой отец был бизнесменом, шансов бы значительно

прибавилось, да? Только знаете, я очень рада, что мои родители не вертятся во всём этом

бизнес-дерьме, они самые обычные люди, которые любят друг друга, неплохо живут и

смогли воспитать меня вполне неплохим человеком, как мне, да и не только мне, кажется.

А вас и вашего мужа можно только пожалеть. И Пашу мне тоже жаль, хотя он никогда не

будет плясать под вашу дудку, у него имеется своя голова не плечах, и это прекрасно,

хоть и странно при таких-то родителях. А нет, всё правильно – минут на минус же даёт

плюс!

- Закрой свой наглый рот, - прошипела женщина, начиная покрываться красными

пятнами от злости. – Не знаешь, с кем говоришь.

- А мне плевать!

- Короче так, сейчас ты едешь к Паше в квартиру, собираешь все свои манатки, и

чтобы я тебя даже близко там не видела. Если ты не отстанешь от моего сына, я выживу

тебя и твою чудо-семейку из этого города, это ясно?

- Ага, а потом захлебнётесь своим же ядом, - я ухмыльнулась ей в лицо. – Интересно,

вы хоть кого-нибудь любили в своей жизни?

84

- А это тебя не касается! Ты всё поняла?

- Да поняла, поняла. Только можно я вам одни совет дам? – Женщина вытаращила

глаза. – Не ломайте жизнь вашему родному сыну, иначе потом вы останетесь совсем одна.

Такие как вы всегда остаются одни. Очень жаль.

Я быстро обошла взбешённую женщину, готовую в любой момент вцепиться мне в

волосы, спустилась по лестнице вниз, и пошла к выходу. И как раз в этот момент мимо

меня прошла Алиса, та самая шлюха, на которой хотели женить моего Пашу! Хотя нет,

больше он не мой…

Выйдя из больницы, я села на ступеньках крыльца, зажала рот ладонями, и чуть не

задохнулась от рыданий. Грудь сжималась и болела так, что хотелось выть и рвать на себе

волосы. Он меня не помнит! Не помнит! Меня! Как же так?! Мой любимый, мой хороший,

мой родной человек! Я любила его больше жизни, а он просто забыл меня! Так больно

мне не было никогда в жизни.

Немного успокоившись, я поднялась на ноги и пошла в сторону дороги. Ответила,

наконец, на мамины звонки, сказала, что буду сегодня поздно, а может быть, вообще

останусь у кого-то из друзей, потом позвонила Машке, и сказал, что сейчас приеду к ним с

Димой (они давно уже жили вместе). По моему голосу она поняла, что что-то случилось, и

сказала приезжать быстрее. Я снова поймала машину, назвала адрес, и водитель быстро

довёз меня, куда нужно, не задав ни одного лишнего вопроса, за что я была ему

благодарна.

Дверь мне открыл Дима, пропустил в квартиру и оглядел. Не сомневаюсь, вид у меня

был потрепанный. В прихожей появилась Маша. Увидев моё лицо, она ахнула, подбежала

ко мне и обняла.

- Что случилось, дорогая?

- Он меня не помнит! Совсем! – я разрыдалась с новыми силами у неё на плече.

- Тише, - зашипела Маша. – Лидочка, милая, не плачь, прошу тебя. Он вспомнит,

обязательно! Просто нужно время.

- Ему никто не позволит меня вспомнить! Его мать была там, она всё слышала, а потом

сказала мне убираться с горизонта и не мешать ему, дать жить той жизнью, которой он

должен жить, - я громко всхлипнула.

- Пойдём в комнату, - сказала Маша и потянула меня за собой.

В комнате она усадила меня на диван, сняла с меня обувь, и стала успокаивать. Дима

принёс воды, и они вместе заставили меня всё выпить. Минут через пять я перестала

рыдать и только тихо всхлипывала.

- У вас есть что-нибудь выпить кроме воды? – вдруг спросила я.

- Не советую, - Маша покачала головой. – Только хуже будет.

- Есть или нет?

- Лида, это тебе не поможет, - сказал Дима.

- Так, я взрослый человек и могу сама решать, что мне поможет, а что нет! Не дадите, я

пойду и сама куплю! Мне очень плохо и больно, меня раздирает на части, и я хочу хотя