Гарро знал, что если он позволит Таллери размышлять над ситуацией, в которую она угодила, то это быстро подточит её решимость. Ему требовалось удерживать её внимание на чём-то другом.

(Гарро): Хотелось бы мне знать, письмоводитель, как ты пришла к пониманию божественности Императора. Почему ты думаешь, что он — бог среди человеческих существ?

(Таллери): Я не одинока в такой вере. Даже если это не угодно Лордам Терры, даже если Он сам чурается нашей Имперской Истины… Идёт время, и наши ряды растут. Нас множество — тех, кто разделяет истинное прозрение, тех, кто принял веру.

(Гарро): Ты не ответила на мой вопрос.

(Таллери, со вздохом): Я прочла книгу. Она называлась "Лектицио Дивинитатус". Примитивная вещица, напечатанная на настоящей бумаге, если можете в такое поверить. Её тайно передал мне друг, сейчас уже давно как мёртвый. То, что в ней было написано… Всё, что я могу вам сказать, — оно отозвалось в моей душе. Я не могу внятно объяснить, каким образом. Но я ощущала себя так, словно была слепой всю свою жизнь, и только в тот момент научилась видеть. [вздыхает] Это звучит иррационально, когда я произношу это вслух.

(Гарро): Для некоторых, возможно. Не для меня.

(Таллери, дрожа от холода): В Легионах поклоняются Императору? Вы всё-таки сыны его сынов, примархов.

(Гарро): Мы ему повинуемся. Но считается… неподобающим видеть в Императоре божественное существо.

Письмоводитель смотрела на него внимательным изучающим взглядом.

(Таллери): У вас другое мнение.

[Гарро прекращает свою работу]

(Гарро): Мне тоже сложно облечь это в слова. Мне довелось повидать… ужасы, письмоводитель Таллери. Пылающие планеты. Чудовища. Братья, идущие на братьев. Смерть и война. Всё, что я сберёг, пройдя через это безумие, — это моя несломленная вера.

(Таллери): Во что?

(Гарро): В Него. Я верю, что он для чего-то меня сохранил. Он счёл, что у меня есть предназначение.

(Таллери, дрожа от холода): Тогда я вам завидую. После того, через что я прошла за прошедшие дни, моя убеждённость подверглась суровому испытанию.

Взгляд Гарро стал отрешённым, погружённым в глубины собственной души.

(Гарро): Ты не одинока. Таков характер этой войны. Я прибыл на Ригу, поскольку искал ответы… До этой минуты я не говорил об этом никому другому.

(Таллери, дрожа от холода): Вы искали Святую Киилер, да?

(Гарро): Ты о ней знаешь?

(Таллери, дрожа от холода): Как же иначе? Говорят, что она дарует просветление каждым словом, слетающим с её губ. Но я никогда её не видела. Ходят слухи, что Святая странствует от станции к станции, никогда не отдаляясь от Терры. Вы прибыли на Ригу в надежде, что она будет здесь.

(Гарро): Я ошибался. Эуфратия Киилер когда-то помогла мне обрести ясность взгляда. Я надеялся, что она может сделать это снова.

Какое-то время тому назад, сейчас казавшееся вечностью, Гарро повёл команду беглецов на борту корабля "Эйзенштейн" в отчаянный полёт, чтобы бежать от предательства Хоруса в системе Исстван. Киилер была с ними в том судьбоносном путешествии, и по пути Гарро выяснил, что содеянное Воителем изменило её точно также, как и его самого. Киилер стала тем, кого за неимением лучшего слова можно было назвать пророком… А он стал верующим.

(Таллери, замерзая и хватая воздух): Воздух… становится разрежённее. Тяжело… дышать.

(Гарро): Сюда. Залезай внутрь капсулы. Она будет хранить тебя всё время полёта.

Женщина опасливо прошла вперёд и устроилась в мягком внутреннем отделении капсулы.

(Таллери, замерзая и хватая воздух): Я снова доверяю вам свою жизнь. Во имя Святой… и Императора.

(Гарро): Ты не ошиблась со своей верой.

(Таллери, замерзая и хватая воздух): Как и вы. Подобно мужеству, чей источник лежит внутри, а не в… речах других. [смеётся, пока закрывается крышка] Я прочла это в книг…

Гарро смотрел, как стазисная капсула вбирает хрупкую жизнь Таллери и не даёт ей уйти. Подвергнутая мгновенной заморозке, письмоводитель сможет пережить всё то время, которое понадобится им, чтобы достичь Офриса.

Где бы это ни могло быть.

(Гарро): Спи, Катано Таллери. Я буду стоять на страже.

[Глубокий вакуум межпланетного пространства.]

Терра уплыла в бездонную тьму, и корабль-призрак продолжал свой дерзкий вояж в одиночку. Судно, сверкающее своими маршевыми двигателями на фоне космической пустоты, было всего лишь трепещущей свечкой, крошечным осколком ржавой стали в беспощадной ночи.

Когда Таллери растворилась в бессознательном не-сне стазиса, Гарро присоединился к ней в своей собственной разновидности анабиоза. Легионер позволил себе впасть в трансовое состояние. Каталептический узел, имплантированный в глубины его мозжечка, давал ему возможность отдыхать без потребности в настоящем сне, как его понимают люди. Когда одно полушарие его мозга погружалось в бездействие, второе поддерживало активность на базовом уровне, передавая функции то туда, то сюда, так что воин никогда не забывался по-настоящему.

Дни растягивались и истончались, точно нагретое стекло. В чёрной, лишённой снов пропасти между мирами тишина была всеобъемлющей. Здесь, вовне, где звёзды вращались на спицах гравитации, а ночь длилась вечно, можно было ненадолго забыть, что это была галактика, объятая огнём.

Но те, кто смотрел более зорким взглядом, те, кто мог заметить мерзость, пятнающую эти далёкие маячки света, видели нити скверны, тянущиеся от мира к миру. Гаснущие солнца; планеты, становящиеся пустынями, испепелёнными и заброшенными. В этой тишине Галактика исходила криком.

Но Гарро его не слышал. Он оставался за стенами своего собственного разума, в обществе мыслей, которые в кабале́ полусна двигались с медлительностью ледника. Для бывшего Гвардейца Смерти существовали лишь вопросы, которые не оставляли его ни на миг. Сомнения и опасения.

(Гарро, шёпотом): Киилер… Где ты?

Его беспокойный дух рвался из оков его души, противясь тому, что воин взял себе за истину. Если он и впрямь веровал, как он сказал письмоводителю, тогда почему ему было так трудно смириться с ходом вещей?

Неужто какая-то крошечная часть Натаниэля Гарро всё ещё жаждала увидеть мирное разрешение мятежа? Неужто в нём жила тщетная надежда, что все те ужасные деяния, которые совершились на его глазах, можно каким-то образом отыграть назад?

Слишком много тайн. Гарро прибыл на Ригу в поисках смысла, и, по своей глупости, обнаружил лишь новые вопросы. Так что на передний план выступила более насущная неясность.

(Гарро, шёпотом): Что такое Офрис?

Корабль падал сквозь космос, приближаясь к ответу.

Казалось, что перелёт тянется вечно.

Но наконец, в финале путешествия, по прошествии времени, чей счёт был потерян безмолвным недвижимым воином и его вынужденной спутницей, старый израненный корвет позволил, чтобы его захватило тяготением облачной коричневой сферы.

Если бы у иллюминаторов из бронестекла на командной палубе стоял наблюдатель, он отметил бы, что издалека эта малая планета кажется лишённой любого рельефа. Но по мере приближения становилось ясно, что этот мир окутан толстым покровом клубящейся дымки, удерживаемой в атмосфере сильными нестихающими ветрами.

Корабль изменил курс и начал падать к океану завесы, его маневровые двигатели выстреливали огненными струями, выводя его на правильную траекторию. Другие суда, прибывшие с разных румбов небесного компаса, следовали тем же назначенным маршрутом. Некоторые, подобно корвету, едва не разваливались на части, другие были поновее, прямо со стапелей миров-кузниц со всего сегментума. Все они прибыли сюда с тайной целью, укомплектованные экипажами либо из лоботомированных болванов, либо из малого числа душ, облечённых самым глубоким доверием.