"Ноландия" неслась вовне, через орбиту Марса и осевую линию юпитерианских колоний, упорно и стремительно двигаясь к дымке пояса Койпера — зоны разрозненных ледяных астероидов, которая отмечает границу солнечного пространства. Там, снаружи, в точке Мандевиля, где варп-корабли, закончившие свой переход, могут вернуться в нормальное пространство, солнце было холодным и далёким, а звёзды — чужими и неприветливыми. Там, снаружи, не двигалось ничего, кроме патрулирующих периметр фрегатов и эсминцев, да роёв оповестительных роботов. И все они наблюдали и ждали первых признаков вторжения, которого не избежать. День или месяц, год или десятилетие — сколько бы это ни заняло, но в этих небесах в конце-концов станет черно от флотилий Воителя. Это было лишь вопросом времени.

Никто не сказал кустодианскому гвардейцу ни слова, когда тот потребовал в своё единоличное распоряжение площадку для боевой подготовки. Приказы, отданные Корарином капитану корабля, были лаконичными: не прерывать его тренировочный бой ни в коем случае, кроме разве что прибытия самого архипредателя Хоруса. Кустодий размеренно проложил себе путь через всю совокупность тренировочных сервиторов судна, оставляя их в виде дымящихся груд по ходу того, как он расправлялся с ними группами или по одному за раз. Каждый сервитор учился на ошибках своего предшественника, однако с начала поединка прошли часы, а ни одному из них так и не удалось нанести кустодию хотя бы один удар.

(Корарин): Слуга, убери эти останки, и давай мне других.

(Гарро, входя): Других нет. Ты уничтожил их всех.

(Корарин): Прискорбно, а я-то надеялся найти что-нибудь, что могло бы составить мне испытание. По крайней мере, хотя бы на миг.

(Корарин, помолчав): Клинок, который ты носишь, — превосходный инструмент. Ты зовёшь его Вольнолюбцем, да? Я б посмотрел, чего он стоит в схватке.

(Гарро): Это выглядит полным подобием вызова.

(Корарин): Неужто? Не думаю, что у тебя хватит неосмотрительности согласиться. В конце-концов, Гвардия Смерти отродясь не терпела в своих рядах безрассудных и дураков.

(Гарро): Ты будешь удивлён.

(Корарин): Ну что же. Тогда до первой отметины.

(Гарро): Согласен, до первой отметины.

Они отсалютовали своими клинками, а потом разразилась буря.

Он был непохож ни на одного противника, с которым доводилось встречаться Гарро. Поговаривали, что даже примарх крепко подумает, прежде чем встретиться на арене с одним из кустодиев Императора, и Гарро, сражаясь за то, чтобы удержать позицию под ураганом ударов клинка Корарина, мог в это поверить. Было почти что невозможно предпринимать хоть что-то за рамками обороны, и он быстро достиг потолка своих умений, прикладывая все силы, чтобы размещать свой меч в тех точках, куда кустодий колол и бил своим собственным оружием. Он парировал все удары, но они обрушивались, как гром, так что его кости сотрясались внутри доспехов. Был момент, когда в обороне обнаружилась брешь, и Гарро едва не воспользовался этим шансом, рефлекторно разворачивая эфес Вольнолюбца. Но он сдержал себя и позволил этой возможности уйти. Слишком легко, слишком заманчиво. Досада, сверкнувшая в глазах Корарина, послужила подтверждением. Это была уловка, призванная поймать его врасплох.

Манера, в которой атаковал кустодий, резко изменилась, набирая интенсивность, и он начал теснить Гарро назад через тренировочную площадку к кучкам, оставшимся от загубленных сервиторов. Боевой капитан внезапно осознал, что до этого Корарин с ним забавлялся. Это было его истинным намерением. Кустодий сминал его точно рассчитанным, свирепым натиском под звон клинков. У Гарро оставалась лишь одна возможность выкрутиться, не уронив при этом своей чести, но для этого ему понадобится проворство, превосходящее всё, что он когда-либо демонстрировал в прошлом. Их мечи на мгновение блокировали друг друга, сойдясь лезвие в лезвие, и Гарро ухватился за шанс, который открылся перед ним на долю секунды. Если кустодий и имел слабое место, то это была его заносчивость. Спеша оставить на Гарро отметину, он уже считал его побеждённым. Легионер обратил это против кустодия, разоружив его, несмотря на то, что ему стоило гигантских усилий вырвать меч-болтер из руки гвардейца. Корарин застыл, багровея лицом от вспыхнувшей ярости, потом отступил на шаг назад. Гарро твёрдо держал свой меч, нацелив его кончик в грудь гвардейца.

(Гарро): Выходишь из боя? Эта схватка ещё не окончена. Я задолжал тебе отметину.

(Корарин): Если этот клинок вообще коснётся моей брони, я разорву тебя в клочья.

(Гарро): Ты плохо умеешь проигрывать.

(Корарин): А тебе улыбнулась удача. Я тебя недооценил. Такого больше не случится.

Он отвернулся, подбирая свой упавший меч.

(Корарин): Свободен, Гарро.

(Гарро): Ты переходишь границы, кустодий! Ты мной не командуешь! И у тебя нет причин скрывать от меня цель этого задания!

Корарин помедлил в раздумье, затем бросил на на него взгляд через плечо.

(Корарин): Ну что ж. Полагаю, ты завоевал это право в качестве награды. Иди со мной и будешь просвещён.

Корарин привёл его в стратегиум линкора — овальный зал, где стены, покрытые просмотровыми приспособлениями на газовых линзах и прозревательными устройствами наблюдения, обеспечивали поступление потоков данных из окружающего "Ноландию" пространства в режиме реального времени. В центре помещения располагался высокий бак гололитического дисплея, озаряемый шаром, составленным из цветных пылинок света. Тактическая карта показывала Солнечную Систему и орбиты планет с наложенным на них курсом "Ноландии".

(Корарин): Оставьте нас. Немедленно!

Спустя какие-то секунды Гарро и Корарин остались в помещении одни с единственными свидетелями в лице безмозглых сервиторов.

(Гарро): Что требует такой секретности?

(Корарин): Увидишь.

Кустодий извлёк из кармашка на поясе запоминающую капсулу и вставил её в гнездо на цоколе гололита. Дисплей изменился и трансформировался в последовательность зернистых пикт-изображений. Гарро увидел корабли, около дюжины их, дрейфующую в космосе флотилию потрёпанного вида.

(Корарин): Эта запись поступила от робота, занимающего пост на внешней границе за орбитой Плутона. Он зарегистрировал множественные переходы из варп-пространства и двинулся на перехват. Это то, что он обнаружил. Это то, с чем нам предстоит столкнуться.

(Гарро): Всё это имперские корабли. Транспортники, балкеры. Гражданские суда.

(Корарин): Да. Но на них нет вымпелов, показывающих официальную принадлежность и опознавательные знаки. Их происхождение неизвестно. И они прибыли не одни.

Картинка сменилась, показывая судно во главе маленькой флотилии. Это мог быть только военный корабль. Похожий на лезвие нос и орудийные башни в несколько уровней складывались в характерный облик быстроходного ударного фрегата — самого распространённого класса кораблей в экспедиционных флотах Легионов Астартес.

(Корарин): Ты, естественно, узнал раскраску фрегата.

(Гарро): Белая с голубой окантовкой. Этот корабль принадлежит XII Легиону.

(Корарин): Пожирателям Миров. Воинам, которые перешли под знамёна Хоруса вслед за своим вероломным гладиаторским царём Ангроном.

Корма фрегата стала видна отчётливо, и глаза Гарро сузились. Имя, которое он там увидел, породило вспышку воспоминаний.

(Гарро): "Засечка Кинжала". Я знаю этот корабль! Я видел его раньше, у Исствана III, в те часы, что предшествовали атаке. Он был частью группировки Воителя!

Когда Корарин заговорил вновь, он сделал пренебрежительный жест в сторону гололита и даже не попытался скрыть презрение в своём голосе.