Иосиф кашлянул и поднял пистолет. Пила тотчас исчезла.

И тут Иосиф хватился спортивной сумки — сумка пропала!

Он вспомнил, что еще сомневался, закрываться ему в комнате или не закрываться — неудобно было перед Баром, — и только в самый последний момент решил, что долг перед всеми важнее щепетильности перед сотоварищем; именно тогда он вытащил пакет с золотым мундиром и спрятал его себе под рубашку.

Пакет был на месте. Но куда делась сумка с «часами» — бомбой, которой он устрашал своих противников?

— Бар, — позвал Иосиф. — Где ты?

— Тут, — отвечал голос из-за двери. — Сижу на стуле и караулю ваш сон.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного.

— А все-таки?

Он открыл дверь, зная, что теперь уже не представляет серьезной опасности для своих врагов и легко может быть схвачен.

Бар сидел на стуле, и, не имея еще никаких улик, Иосиф тотчас заподозрил именно Бара. «С какой стати я доверился этому человеку? Разве не ясно, что говорить можно одно, а делать другое? И почему Бар столько времени сидел в одной и той же камере для новичков? Прибывавшие менялись, а он оставался — почему?..»

— Кто приходил сюда?

— Заглядывал какой-то слуга. Чернявый такой, тонкий. Ему понравилась спортивная сумка, брошенная здесь в углу. Я даже не знаю, чья сумка. Он предложил десять скублонов, талоны на сахар и куриные потроха. Извините, я посчитал предложение выгодным и согласился.

Бар протянул желтые талоны.

«Врет, все врет…»

— Это была моя сумка. Я по забывчивости оставил ее… Не огорчайся, Бар. Ущерб, который нам причинили, невелик. Мы по-прежнему владеем оружием, способным защитить нас всех…

— Что же это за оружие?

— Сейчас, сейчас расскажу… Подожди здесь, я сбегаю в туалет, приведу себя в порядок, затем мы продолжим нашу беседу…

Почуяв опасность, Иосиф попытался ввести в заблуждение своих противников.

Нельзя было терять ни минуты. Выйдя в коридор, он услыхал возбужденные голоса. Из открывшегося лифта на площадку вывалилась целая толпа вооруженных полицейских, — командир уже ставил перед ними какую-то задачу.

Не раздумывая Иосиф завернул за угол коридора и бегом устремился к залам канцелярии. Он беспрепятственно миновал два поста. Наверно, их не успели еще оповестить.

Так или иначе Иосиф оказался в потоке суетящихся чиновников. Но на него обращали внимание: он был в костюме советника (переоделся во время грозы — в поместье) и на лице имел маску.

Он вбежал в первый попавшийся стеклянный бокс и приказал лысому старику, подшивавшему бумаги:

— Раздевайся, живо! Вот тебе за твою одежду десять скублонов и талоны на куриные потроха!

— Моя одежда того не стоит! — завопил испуганный чиновник. — Это насилие!

Иосиф достал из кармана пистолет, после чего беспрепятственно переоблачился, вышел из бокса и затерялся среди снующих людей…

Выбравшись из дворца, услыхал, как повсюду включились громкоговорители:

— Внимание, внимание! В залах и комнатах дворца находится опасный государственный преступник, пытавшийся совершить покушение на короля и одного из его мудрейших советников! Преступник одет, как советник, но, возможно, уже и переменил одежду. Останавливайте работу, хватайте подозрительных, вызывайте охрану! Кто задержит преступника, получит дом с огородом пожизненно и полное освобождение от налога!..

«Поднимется большой переполох…»

Иосиф шел быстро, выбирая наиболее узкие и кривые улочки. У керосиновой лавки задержался, купил бутылку керосина и пачку спичек.

Мимо промчался полицейский наряд на мотоциклах.

— Вы не знаете, что происходит? — спросил он у продавца.

— Что происходит, то происходит, не нашего ума дело. Обо всем объявят в свой час.

«Из города мне не выйти… Эх, хотя бы десяток бойцов, мы бы пробились, хотя бы десяток тех, кто не боялся бы умереть, защищая свой бедный народ!..»

Увидев в конце улицы толпу полицейских, Иосиф свернул в первый попавшийся двор, пустой и унылый. Из помойного ларя выскочила кошка.

Иосиф крикнул на нее, выхватил из-за пазухи золотой мундир, облил его керосином и чиркнул спичкой. Пыхнуло пламя, в небо пополз столб черного дыма.

«Прощай, полковник Пуш, отныне ты и твое воинство полностью свободны от присяги перед тряпкой, командовавшей вашими мозгами. Может быть, теперь вы догадаетесь подумать о своей свободе…»

Глянув на дом, Иосиф заметил в окнах настороженные лица. Кусая губы, он прошептал: «Я бы не уступил, полковник Пуш, я бы не уступил, будь со мной хотя бы несколько отважных товарищей!..»

Растоптав ногой пепел, Иосиф пересек двор, прошел под арку и выглянул на улицу. Шла тотальная облава: с одной и другой стороны приближались полицейские. Увидев дверь в глухой стене арки, Иосиф решительно постучался. Открыл бледный мужчина.

Направив на него пистолет, Иосиф вступил в грязное, захламленное помещение.

— Что здесь такое?

— Парикмахерская, господин, — пролепетал человек. — Вход в нее с улицы. Это вход в жилую комнату. Я думал, жена вернулась с базара.

— Кто в парикмахерской?

— Никого… Мое дело совсем захирело. Столько рубят голов, что люди уже безразличны к прическам. Прическа для висельника — зачем?

— Вот что, — Иосиф выгреб из кармана оставшиеся деньги. — Ты рассуждаешь слишком смело для своей профессии, из чего я заключаю, что ты связан с полицейскими. Так это или не так, покажет ближайшее время. Вот тебе деньги, спрячь меня и никому ничего не говори, получишь еще столько же.

Парикмахер проворно сунул деньги под фартук.

— Будьте спокойны, я все исполню. «Гешефт есть гешефт, — как говорит первый министр короля, — гешефт выше политики». Политика меня не интересует.

Он провел Иосифа до стенного зеркала, отодвинул его за край, обнажив тайник, — крохотный закуток с табуреткой.

Иосиф вступил в тайник, сел на табуретку, зеркало встало на свое место, и сразу выступили из темноты щели под потолком — для притока воздуха и дырочки в зеркале, позволявшие наблюдать за клиентами.

«Зря я доверился, — подумал Иосиф о парикмахере. — Это, несомненно, проходимец, он тотчас заложит меня…»

Увидев, что парикмахер вышел, Иосиф выбрался из тайника, осмотрел комнату и спрятался между стойкой для пальто и обшарпанным диваном.

Не прошло и минуты, как в парикмахерскую ввалилась свора полицейских. Вперед протолкался низенький чернявый тип. Он держал за шиворот парикмахера.

— Говоришь, преступник за зеркалом? Посмотрим, посмотрим. Всем приготовиться, стрелять только по моему приказу!

Чернявый рывком отодвинул зеркало.

Некоторое время все изумленно созерцали пустой тайник.

— Он был тут, — растерялся парикмахер. — Я сам посадил его туда.

В это время где-то на верхнем этаже упал таз, звеня, что-то покатилось.

— Часть людей — наверх! — скомандовал чернявый.

«Где я видел этого мерзавца? — подумал Иосиф. — Ах, это же двойник полицейского майора!.. Отделившаяся гнусность, которую носил в себе двуликий, уже возомнивший себя королем этой страны!..»

Полицейские, выполняя приказ, затопали по лестницам.

— Ты что, вздумал смеяться надо мной? — чернявый тряхнул парикмахера и несколько раз ударил его рукой в перчатке по щекам. — Сколько он тебе заплатил?

— Вот все, что он мне дал, — униженно бормотал осведомитель. — Моя честность известна полиции. Все мои деньги — ваши деньги…

— Всыпать ему плетей!

Полицейские поволокли парикмахера, который размахивал руками и кричал, что он самый честный и порядочный парикмахер в городе, что полиция всегда пользовалась его услугами и была довольна.

Чернявый достал из кармана какой-то прибор. Полицейский офицер почтительно стоял рядом.

— Он должен быть здесь, — сказал чернявый, постукивая пальцем по прибору. — Последние измерения указали именно на этот квадрат.

Вошел полицейский, неся на вытянутых руках жестяной таз.

— Во дворе обнаружены останки сожженного предмета, — доложил он. — Осведомитель с верхнего этажа показал, что нечто, похожее на сложенное платье, было сожжено молодым человеком среднего роста минут за пять до нашего прихода!