Закрыв глаза, я протяжно вдохнула и, опустив ладонь на его шею, мягко прижала рыжика к себе, тут же вернувшись к перебиранию его непослушных волос и теребя пальчиками свободной руки все еще висящий на моей шее, уже единожды опустошенный камень. Ичиго говорил, что Урахара сделал это, когда я была без сознания, и обещал, что к следующему "заполнению" сможет обменять его на более долговечный. Интересно, сколько за один раз может поместиться в этом малыше? Если он предназначался Урахаре, то, наверное, лучше мне не заморачиваться поэтому поводу. И интересно, зачем Кискэ моя жизненная энергия? Что он собирается с ней делать? Хотя, разве это важно? Если ему она так нужна, пусть берет сколько потребуется, главное, чтобы мой рыжий мальчишка не чувствовал себя обделенным…

Как-то странно думать о себе, как об энергетическом доноре, но в какой-то мере это приносит особое удовлетворение моей собственнической душе, ведь они оба, Ичиго и Хичиго, нуждаются во мне так же, как я нуждаюсь в них. Мы добровольно зависим друг от друга, и я ничего не имею против, даже наоборот, осознание этого щекочет низ живота, сжимая внутренности, заставляя задерживать дыхание, стоит об этом подумать…

Мягкий щелчок входной двери привлек мое внимание, и я замерла, не зная, как поступить. Было бы не ловко, если Иссин увидит нас в такой двусмысленной ситуации, еще не пойми что надумает, а надумать он может много… все-таки я уже поняла, что он не глупый мужик…

Потеребив волосы парня, я едва слышно прошептала.

— Ичиго, — парень вздохнул и поднял на меня совсем не сонные глаза, заставляя жар разлиться по венам от понимания, что он все это время просто тихонечко лежал, позволяя мне нахально копошиться в его волосах.

— Знаю, — так же едва слышно ответил рыжик и неохотно привстал, помогая мне подняться.

— Лика-тян! — заорал бородатый шумахер, и не успела я опомниться, кинулся на меня, чуть не сбив на пол и практически задушил в своих медвежьих объятьях. — Папочка так рад, что ты в порядке!

— Простите, — просипела я, смущенная такой реакцией. — Я не хотела вас пугать…

— Моя доченька! — взвыл Куросаки старший и, сжав мои ребра практически до хруста, подергал мою лишенную воздуха тушку из бока в бок.

— Эй! — отмер парень, рванув на отца, и вцепился в его лапища, раздраженно заорав. — Если она твоя дочка, то я отказываюсь быть тебе сыном!

— Ичиго, как ты можешь! — сделав смешную рожицу, возмутился мужик, сильнее прижимая маленькую меня к своей каменной груди. — От семьи не отворачиваются!

— Да отвали ты от нее, — заорал на него взбешенный рыжик и, безрезультатно дергая мужика, зашипел. — Задушишь же!

— Лика-тян! — спохватился Иссин, тут же разжав свой захват, давая мне получить доступ к спасительному воздуху. — Прости папочку, я не хотел!

— Захлопнись, старик! — рявкнул на него Ичиго, закрывая меня своим телом.

— Все нормально, — прохрипела я, поспешно глотая воздух и усиленно моргая в попытке прогнать плавающие темные круги.

Как только перед глазами перестали вскакивать черные мушки, я уткнулась лбом парню в спину, пользуясь тем, что Иссин меня все равно сейчас не видит, и не сдержала счастливой улыбки. Было так хорошо: то, как Иссин строит из себя дурочка, то, как Ичиго на это ведется, слышать их шумные, деланно раздраженные пререкания, это все стало важной частью моей жизни…

Пока я вся расцветала от переполняющих меня радостных эмоций, эти два увальня пустились выяснять отношение грубой силой, а я, вздохнув, понимая, что это просто "игра", подхватила оглушенного их криками плюшку на руки — не дай боги, еще раздавят — бочком прокралась к кухонному уголку. Все это весело, но Иссин пришел немного раньше обычного, так что я еще не успела накрыть на стол. Сейчас оба успокоятся, и мы это быстро исправим. Кон благополучно перебрался на столешницу, что-то недовольно бурча в адрес двух идиотов, и между этим несомненно важным делом пытался помочь с хлебом, а я поспешно принялась готовить посуду к сервировке стола. Достав столовые приборы, открыла настенную тумбочку, потянувшись за тарелками и прислушиваясь к резко затихшему за моей спиной шуму.

— Давай помогу, — сердце юркнуло куда-то под ноги, отдавшись звонким грохотом в висках.

Он стоял позади меня, взявшись за блюдо, почти касаясь моих дрогнувших пальцев своими. Слишком близко. Я чувствовала каждой клеточкой своего тела, как между нами пробегает электрический разряд.

— Ты меня напугал… — прошептала я, кинув беглый взгляд на валяющегося посреди гостиной мужика, и едва слышно выдохнула, смотря уже на склоненное ко мне лицо, на его мягкие приоткрытые губы, чувствуя, как перед глазами все поплыло от вспыхнувшего желания к нему прикоснуться. — Не подкрадывайся так, иначе я за себя не ручаюсь…

Уголки его губ едва уловимо приподнялись, и Ичиго дразняще медленно склонился ближе, как будто не мог держать себя в руках, от его близости голова пошла кругом, а дыхание застряло в горле. Шум со спины, напоминающий, что мы не одни, привел меня в чувства, и, закусив губу, я неохотно нырнула под руку рыжика, уворачиваясь от такого желанного поцелуя. Парень протяжно вздохнул, меня обдало предвкушающим возбуждением, отчего я чуть не споткнулась на ровном месте, кинув на него возмущенный, укоризненный взгляд, и не удержалась, мстительно окатив его собственными, пылающими эмоциями, довольно заметив, как рыжика бросило в жар…

Обед проходил весело и как-то слишком оживленно, даже, кажется, больше, чем в обычные дни. Куросаки все время пререкались, Кон влезал везде, где только мог, норовясь как можно язвительней поддеть Ичиго, а я просто впитывала в себя витающую в комнате атмосферу, не сразу заметив, когда повисла тишина.

— Скажи, — вдруг ровным голосом произнес Куросаки старший, приклеившись ко мне, неожиданно серьезным взглядом. — У тебя была семья, там, откуда ты пришла? Кто-то будет тебя искать, тревожиться?

У меня внутри все замерло, сжавшись в комочек. И чего, спрашивается, я испугалась? Знала же, что этот разговор неизбежен, но подготовиться все равно так и не смогла. Ичиго весь напрягся, слишком звонко стукнув ложкой о тарелку. Вздохнув, я прикрыла веки и вернулась к еде, тихо ответив:

— Не думаю… разве что знакомые, — и совсем неслышно произнесла. — Я сирота.

Тишина давила не хуже бетонной плиты, врезаясь в полыхающие от стыда уши.

— Прости, — виновато протянул Иссин, а я заставила уголки губ дрогнуть в нервной улыбке.

— Ничего, вы ведь не знали… — замявшись, все же заставила себя продолжить. — Вы простите, что я врала, вы ведь поняли, что я с самого начала все помнила… просто…. мне было страшно, вдруг бы меня приняли за ненормальную, и… лучше уж молчать, чем попасть в психиатрическую клинику или под нож какого-то ненормального ученого…

— Лика-тян, — перебил мои невнятные оправдания мужик. — Я все понимаю и не виню тебя в осторожности. На твоем месте любой бы поступил точно так же, — вздохнув, Куросаки старший помедлил и уже другим тоном сказал. — Не страшно, если ты не захочешь рассказать нам о своем прошлом. Это твое личное дело, и вынуждать тебя никто не станет, — выдержав паузу, словно закрепляя свои слова, Иссин продолжил. — Для нашей семьи нет разницы, пришла ты из мира духов, из мира живых, из другого измерения, из параллельной реальности, из соседней планеты, все это не имеет значения. Главное, что ты теперь часть этой семьи, тебе не стоит волноваться, что мы поменяем к тебе свое отношение или станем упрекать во лжи. Ты остаешься для нас все той же Ликой-тян, нуждающейся в нашей поддержке, — от его слов, серьезного взгляда, повисшей за столом напряженной тишины, у меня сердце чуть не лопнуло от нехватки кислорода, заставляя меня делать короткие рваные вдохи, а Куросаки старший договорил. — Я просто хочу, чтобы ты это поняла и доверилась нам, а мы сделаем все, чтобы ты не чувствовала себя здесь одиноко. Уверен, Ичиго, Карин, Юдзу и даже Кон, они полностью меня поддержат.