Я посмотрела на Тоширо, пытаясь представить то, что сейчас должно произойти, но все равно затаила дыхание, когда мальчишка, вздрогнув, разделился на двое. Вот так просто, без предупреждения, без всяких там пилюль, без удостоверений или посторонней помощи. Захотел — вышел, захотел — нет…
Я столько раз наблюдала, как Куросаки выходит из тела, но, кажется, никогда к этому не привыкну. Поежившись, когда "бездушный" гигай упал на пол, пустыми глазами смотря перед собой, я с трудом перевела взгляд на капитана. Парень кратко покосился на меня, без заминки снимая со спины меч, а следом капитанскую накидку и, аккуратно сложив все на кушетку, двинулся к лабораторному столу, уже развязывая пояс своей формы.
— Снятие ограничения, — распахнув косодэ произнес Хитцугая, и я увидела, как на его груди, мягко проявляясь, засветилась эмблема в форме цветка.
Стоило свету потухнуть, а печати стать похожей на обычную татуировку, как на мои плечи навалилась тяжесть, заставляя тело покрыться мелкой дрожью, а по спине пробежаться холодку. Но могу с уверенностью сказать: это было не от трепета перед высвободившимся мощным потоком его силы, тем более, я много раз ощущала на себе реяцу временного синигами. Нет, сейчас все было по-другому, по-особенному необычно. Чувство, как будто внутри все сжалось, превращаясь в тугую пружину, подталкивая к чему-то неопределенному, необъяснимому…
Да, меня отчетливо потянуло к этому синигами. Словно я маленькая бабочка, случайно окунувшая крылья в такой сладкий, желанный горшочек с медом, а при попытке взлететь, только сильнее погружалась в эту вязкую субстанцию, с каждым движением утягивающую меня все сильнее, все глубже… а этот его мягкий, сладковатый аромат распускающегося жасмина, покрытого тонким слоем освежающего рассветного инея словно усыплял бдительность, подталкивая, уговаривая уступить на этот странный, притягательный зов…
Голова пошла кругом, и я, прикрыв веки, пугливо шагнула назад, стараясь не обращать внимание на начавший подниматься в груди опаляющий жар, игнорируя странную потребность подкрасться к маленькому капитану поближе.
Нет, это не то, что я ощущаю рядом с временным синигами. Они совершенно не похожи, как небо и земля. Даже я чувствую, что эти двое принадлежат разным мирам, спутать их невозможно… но почему так хочется к нему подойти? Протянуть руку, почувствовать тепло этой души кончиками пальцев?
Блин, что со мной твориться? Нужно как-то держать себя в руках…
Глянув на Урахару, я вспомнила его слова о том, что моя душа как-то по-особому реагирует на синигами. Может, в этом все дело? Может, мою душу потянуло создать новую связь? Вдруг той тонкой нити, привязавшей нас с Ичиго друг к другу, больше недостаточно? Снова посмотрев на капитана, я расстроено подумала, что только этого для полного счастья мне сейчас и не хватало.
Пока я капалась в закромах своей души, капитан легко запрыгнул на стол, сразу умастившись, и, прикрыв веки, замер в ожидании. Я непроизвольно подалась в перед, уступая порыву, но случайный взгляд на Кискэ, заставил смущенно замереть. Сейчас мужик явно за мной наблюдал, и на этот раз тень от шляпы не скрывала его любопытного взгляда. Мне отчего-то стало неловко, и я сделала вид, что заинтересовалась аппаратурой, а не распластавшейся на лабораторном столе душой.
Послышалось тихое гудение, и "сканер" плавно двинулся, опускаясь на грудь безразличного к происходящему Тоширо, туда, где у мальчишки была печать.
— Не двигайтесь, — принявшись что-то клацать на экране, попросил Кискэ. — Сейчас будет легкий дискомфорт.
Я снова глянула на него, но мужик уже переключился на работу. Вернувшись к наблюдению за капитаном, я все-таки тихонечко подкралась к лабораторному столу. Мягкое гудение усилилось, а из-под сканера два раза сверкнул белый свет, и по трубочкам поднялось что-то темное, медленно ползя в "кофейный" аппарат. Меня немного напрягла догадка, что, скорее всего, это кровь.
"Сканер" уменьшил гудение и, как-то подозрительно причмокнув, отъехал вверх. Хитцугая открыл веки, сразу садясь, и упруго спрыгнул на пол. Я как завороженная смотрела на его грудь, где из контура "татуировки" неохотно потекли тоненькие, но вполне себе реальные струйки крови, полностью подтверждая мою мысль.
Мне придется это повторить? Что-то как-то не хочется…
Я никак не могла отвести глаз, пока черная ткань его формы не запахнулась, скрыв от меня печать. Скользнув взглядом вверх, встретилась с какими-то настороженными, бирюзовыми глазами. Парень явно немного засмущался, я видела, как потемнела кожа на его лице. Пока я отмирала, Тоширо подошел к кушетке и, стоя спиной, принялся приводить в порядок свою форму.
— Отлично, — подал голос Урахара, привлекая мое внимание на себя.
Я медленно оглянулась, увидев, как мужик, сняв со "сканера" насадку, отложил ее на стол и, распечатав герметическую упаковку, достал точную копию, с легким щелчком установив ее на место.
— Лика-тян, теперь вы, — повернув в мою сторону голову, учтиво обратился ко мне шляпник. — Пожалуйста, снимите вашу верхнюю одежду.
— П-простите? — растерялась я, хлопая на него глазами. — Раздеться?
— Да, — кивнул он, невинно оскалившись.
— Что, сейчас? — сглупила я, но перспектива обнажаться перед двумя посторонними мужиками, пусть один и похож на мелкого безобидного парнишку, совсем не радовала.
— Да-да, сейчас, — скрываясь за тенью этой проклятой шляпы, кивнул Урахара. — Я же не могу ставить печать на одежду, — невинная улыбочка, и беспечный голосок. — Мне нужен доступ к вашей коже…
Я подозрительно на него покосилась, но тот факт, что Хитцугая только что оголял грудь, не оставил сомнений, что мне придется повторять его подвиг. Нехотя вцепившись пальцами в пуговки своей рубашки, я помедлила, кинув беглый взгляд на этих двух любителей стриптиза, наблюдающих за мной.
— А можно, — осенило меня, когда вторая пуговка была уже расстегнута, а в вырезе показались кружева. — Оставить белье?
С надеждой пялясь на обоих, я замерла. Мальчишка, кажется, начал понимать, чего ждет от меня Кискэ, и его глаза слегка распахнулись, а щеки начали краснеть.
— Ну, что вы, я ведь сказал, мне нужен доступ к вашей коже, — как-то наигранно устало покачал Урахара головой и, видя, что я не спешу оголятся, дружелюбно предложил. — Если вы смущаетесь, то представьте, что я ваш доктор, к тому же, думаю, капитан десятого отряда не откроет для себя ничего нового… с таким-то лейтенантом…
— Урахара! — красочно заалел Тоширо, кажется, паренька слегка затрясло, а я представила на его месте маленького ощетинившегося ежика.
— А может, и откроет… — невинно-задумчиво протянул Урахара, пряча половину лица за раскрывшимся веером.
Да где он его взял? Я только на секунду отвернулась, а он уже обмахивается… Подозреваю, что у веера тоже есть какое-то свое, особое предназначение…
— Я подожду с остальными! — рявкнул Хитцугая так, что я невольно дернулась, а парень рванул к выходу, не забыв по дороге сцапать свой гигай за шиворот кофты.
— Мы скоро к вам присоединимся, — приложив ладонь к лицу, с веселой издевкой в голосе, прокричал ему в след Урахара.
Дождавшись, пока багровый капитан скроется за дверью, Кискэ снова посмотрел на меня.
— Вот и хорошо, что капитан покинул нашу компанию, — складывая веер и засунув его в рукав, отстранено произнес этот лавочник. От такого резкого перепада его поведения у меня скоро начнется нервный тик. — Было бы неловко, если бы он остался с вами в одной комнате, когда мы "оголим" вашу душу.
— Что? — побледнела я, впившись в мужика немигающим взглядом.
"Оголим душу"? Не может же он намекать, что поступит со мной так, как в свое время с потерявшим силу временным синигами?
— Ну, понимаете, — с готовностью протянул он, прячась от меня в тени своей шляпы. — Я пока еще не знаю, как ваша душа подействует на синигами, поэтому решил не рисковать нашим маленьким капитаном. Ну что ж, нет смысла и дальше тянуть.
