– Ну, а на меня – как рвотное то зелье приворотное! – и добавил ободряюще: – Это только первые двести раз тяжело – потом привыкнешь.

– Надеюсь… – проворчал Денис.

– Ладно, – уже абсолютно деловым тоном продолжил верховный главнокомандующий, – повтори задачу после прыжка.

– Приказать Брамсу двигаться к вилле консула. Охранять тебя, пока ты полностью не придешь в себя. Если ты будешь долго очухиваться, остановиться за два квартала от цели.

– Все правильно. Ну… давай что ли обнимемся, сынку, – ухмыльнулся Шэф.

– Чой-тось мы часто обниматься стали, – проворчал Денис, – как бы в привычку не вошло.

– Точно… какая-то тенденция получается… нехорошая, – разделил его тревогу главком. – Сам переживаю…

Денис шкиру не активировал и сознание в кадат не поднимал – от него никаких специфических действий, в данный момент, не требовалось – прыгал Шэф, выполняя тяжелый прыжок с живым грузом, в качестве которого собственно и выступал Денис. А вот верховному главнокомандующему, наоборот – надо было хорошо видеть точку финиша, поэтому он вошел в кадат, обострил зрение в целом, и ночное виденье в частности, и хорошо разглядел их карету, замершую в трех кварталах от гостиницы.

Эпицентр тусовочной жизни Бакара, как дневной, так и ночной, находился, – кто бы сомневался, в районе Королевской Набережной и ее ближайших окрестностей. Район этот включал в себя и Перекупной переулок, где разместилась достославная гостиница «Империум». Густой поток ночных гуляк, фланирующий по ярко освещенным улицам, требовал исключительно высокой точности попадания в цель – нужно было уподобиться высокоточному боеприпасу, влетающему в форточку. Никто из праздношатающихся жителей и гостей города-курорта не должен был обратить внимания на то, что карета, за мгновение до этого пустая, в следующую секунду пополнилась двумя пассажирами.

Любой зевака, бросивший случайный взгляд на экипаж компаньонов, не должен был заметить ничего необычного – репутация компаньонов должна была оставаться безупречной, как у жены Цезаря – ни единое темное пятнышко не должно было уродовать девственно-белоснежные покровы! Это как двоичная функция, не знающая промежуточных значений. Все четко! – никаких компромиссов – или «да», или «нет» – третьего не дано. Или компаньоны уходят из своего люкса никем не замеченными, и так же незаметно возвращаются обратно, или их реноме оказывается серьезно подорванным.

Если алиби не будет безупречным, так чтобы комар носа не подточил, то все заинтересованные лица неизбежно придут к выводу, что к буче в консульстве Высокого Престола имеют отношение северные варвары, и даже если не смогут доказать этого официально, то все равно слушок пойдет… а этого компаньонам хотелось бы в последнюю очередь. Не то что внимание «прогрессивной общественности» и властей, а даже слух, сплетня, тень сплетни – все это могло сильно осложнить продажу «Арлекина», если вообще не сорвать эту, и так в высшей степени деликатную, сделку.

И это еще при более-менее благоприятном развитии событий, в случае же совсем неблагоприятного варианта, придется прорываться из города с боем и переходить на нелегальное положение. Не смертельно конечно, но – неприятно. Дополнительным ограничением и ужесточением ситуации являлось то, что отложить, или перенести операцию было невозможно, потому что утром консул неизбежно начнет свою игру. Имена Лорда Атоса, Лорда Арамиса, Хана Карума и «Арлекина» окажутся неразрывно связаны и любой скандал, не говоря уже о физическом устранении консула, перечеркнет ближайшие планы компаньонов жирной чертой. Короче говоря – у Шэфа и Дениса был только один шанс и упустить его было никак нельзя.

Ну что ж… – все что зависело от компаньонов сделано: они трезвые, готовые на все, в заряженных шкирах, стоят на исходном рубеже. Все что зависело от их кучера тоже сделано: экипаж стоит под нужным углом, с дверцей, открытой с нужной стороны – Брамс четко следовал полученным инструкциям – надо начинать!

– Поехали! – скомандовал главком Денису, а может и самому себе, и прыгнул.

На этот раз Шэф дольше приходил в себя, чем после памятного прыжка на «Арлекин», но когда до расчетной точки – в двух кварталах от дома, где обитал Хан Карум, оставались считанные мгновения езды, он все же открыл глаза.

– Не тормози! – приказал главком Денису, уже открывшему рот для соответствующего приказа Брамсу и карета проскочила расчетную точку с хода. Командор полежал еще несколько секунд, затем резко сел, сделал несколько энергичных движений и упруго потянулся.

– Ты как? – спросил Денис, пряча тревогу за безразличным тоном.

– Все! – готов к труду и обороне! – хищно улыбнулся Шэф своему старшему помощнику и строго спросил: – Все помнишь?

– Все.

Верховный главнокомандующий отдернул шторку и не менее строго обратился к тезке великого композитора:

– Все помнишь?

– Все Господин!

– Работаем! – коротко приказал Шэф и операция вступила в свою активную фазу.

*****

Арнест Ингеворт – привратник, дежуривший в эту ночь на воротах особняка, занимаемого консульством Высокого Престола, был сильно удивлен – Тар Гливар, который по наблюдениям стражника не покидал резиденцию этим вечером, барабанил в калитку снаружи. Ингеворт ошеломленно уставился на позднего визитера, не зная что предпринять: молча пропустить, начать расспрашивать об очевидных странностях визита, или бежать к начальнику охраны – Яну Гвинденосу с докладом, для получения необходимых инструкций. Формально, стражник Гливару не подчинялся – тот был начальником службы безопасности, а Арнест Ингеворт служил в полусотне охраны – совершенно отдельном структурном подразделении, но…

Каждый из вариантов наряду с очевидными плюсами имел свои, не менее неоспоримые, минусы и привратник оказался в роли Буриданова осла, только уже не с двумя, а с тремя мешками овса перед мордой. Выбрать правильную стратегию поведения было затруднительно. Да посудите сами! – с одной стороны сам Хозяин – консул Хан Карум, предупредил весь персонал диппредставительства – не только военных, но и гражданских слуг, начиная с начальника полусотни охраны Яна Гвинденоса и заканчивая последним поваренком, о повышенной бдительности. С чем это было связано он не объяснял, но приказал обо всех странностях немедленно докладывать начальнику охраны – заметьте! – не начальнику службы безопасности Тару Гливару, а начальнику отдельной полусотни охраны Яну Гвинденосу!

Казалось бы, чего тут раздумывать – беги и докладывай Гвинденосу о появлении второго Гливара, и будет тебе счастье, любовь начальства и ценный подарок к Празднику Основания Престола – могут даже десяток золотых подарить (на зависть сослуживцам)! Но… – это с одной стороны. С другой, – разноглазый подручный консула вполне мог покинуть территорию миссии, пока Арнест еще не заступил на пост и тогда ситуация приобретала совершенно другую окраску – о бешенном нраве Гливара Арнест знал не понаслышке – успел получить разок в ухо, причем ни за что – просто попал под горячую руку после того, как консул устроил разноглазому выволочку за какой-то косяк.

Охрана, за исключение ее начальника, Гливара не любила – каждый мог припомнить эпизод аналогичный тому, который произошел между разноглазым и ухом Арнеста Ингеворта, зато Гливар и начальник стражи – Ян Гвинденос были дружками, не разлей вода. Никого это не удивляло – Гвинденос был таким же дерьмом, как разноглазый – перед консулом лебезил и раболепствовал, а простых стражников держал за бессловесную скотину и обращался соответственно.

В воинских частях, участвующих в реальных боевых операциях, такого обычно не бывает, а если и бывает, то недолго – рано или поздно такого командира находят после атаки, что своей, что неприятельской, с пулей в голове… или со стрелой – чем подчиненные вооружены, с тем и находят. В девяносто девяти случаях из ста, найти виновника не удается. Но, – это в боевых частях, а в таких коллективах, как отдельная полусотня охраны консульства – сплошь и рядом. Ни в каких боях полусотня не участвовала, служба была необременительная, зато оплачивалась по высшему разряду и попасть в ее ряды без протекции и блата было невозможно. Вот поэтому и приходилось терпеть всякие неуставные отношения – вылететь из списка личного состава было раз плюнуть, а найти такую же синекуру – это вряд ли. В этом и заключался еще один нюанс сложившейся ситуации – идти стучать на Тара Гливара его закадычному дружку – начальнику стражи, было как-то… скажем так – не с руки.