— Ничего! — ответил он. — Только я уж и не знаю: как мне жить дальше?!

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Ярина после долгой болезни поправилась, но вскоре опять захворала, и на этот раз очень тяжело. Теперь она не металась в жару, не кашляла, но не имела сил подняться, выйти в кухню. Целыми днями она лежала, не произнося ни слова, о чем-то напряженно думая по временам жаловалась, что ей нечем дышать, что останавливается сердце.

Малуша работала одна — в кухне, в трапезной, у клетей, кладовых, медуш, бретяниц. За хлопотами у нее не оставалось времени, чтобы как следует ходить за ключницей. С утра она готовила ей питье, еду, днем раза два забегала, чтобы чем-нибудь помочь старухе, и снова исчезала. Бывали дни, когда ей ни разу не удавалось заглянуть к Ярине. И только поздно вечером, не чуя ни ног, ни рук, она переступала порог и говорила виновато:

— Вот как я поздно пришла, матушка Ярина!

— А я спала, — отвечала на это Ярина, — Крепко спала, видела сон.

Однажды, возвратившись вечером в каморку, Малуша, как всегда, остановилась на пороге и сказала:

— Я пришла, матушка Ярина!

— Вот и ладно, Малуша, — услышала она тихий голос. — Дай мне воды… Что-то мне ныне очень худо, Малуша.

— Так, может, позвать кого-нибудь?

— Нет, не надо… Дай мне воды и ложись! Ты устала, тебе нужно уснуть.

Малуша долго не засыпала, слышала, как тяжело дышит Ярина, потом заснула.

Проснулась она рано, как обычно, и сразу же бросилась к ключнице.

Мертвая, холодная, Ярина лежала так, как спала, — на правом боку, подложив под голову руку…

Испуганная Малуша опрометью выскочила из каморки, подбежала к сторожам, которые как раз спускались с городской стены, рассказала им, что случилось. Сторожа тотчас же отправились к тысяцкому.

Но кончилась ночь, время шло, а на кухне было так много работы. И Малуша пошла на кухню, разбудила дворовых, сама принесла мяса, крупы, овощей, вымыла посуду, зажгла свечи и убрала в трапезной.

Когда княгиня с княжичами, воеводой Свенельдом, боярами и священником вошли в трапезную, Малуша встретила их поклоном и, всхлипнув, сказала:

— Мать наша, княгиня! Ярина померла!

— Я знаю, Малуша! — ответила княгиня и обратилась к священнику: — Я уже сказала, как сделать. Похороним ее, отче, на Воздыхальнице, где лежат христиане.

Ели в молчании. За окном медленно разгорался рассвет, померкли, пожелтели огни свечей. Малуша все время думала о неожиданной кончине Ярины. Слезы беспрерывно катились из ее глаз. Но никто в трапезной не замечал, что Малуша плачет. Молча поели, после еды священник помолился, все встали и вышли.

Только княгиня ненадолго задержалась в трапезной.

— Малуша! — позвала она.

Малуша подошла и остановилась перед нею.

Княгиня Ольга посмотрела на девушку, на ее прекрасное лицо, залитое горячим румянцем, темно-карие глаза, окинула взглядом ее гибкий, тонкий стан, высокую грудь, сильные руки.

— Вот и не стало Ярины, — молвила княгиня. — Что ж, Малуша, будешь теперь ты помогать мне. Зайди ко мне в терем, в светлицу, расскажу тебе, как что делать.

2

После смерти Ярины княгиня Ольга некоторое время держала ключи у себя. Доверять их кому-либо из своих родичей не хотела: завидущие они все, жадные, только и думают о том, как бы что присвоить. Дать ключи кому-либо из дворовых боялась: молоды, сами, может, и побоятся, так другие за их спиной все растащат.

А добра у княгини было много. Да и какая же она была бы княгиня, если бы его не имела! Деды и прадеды ее, сидевшие на Киевском столе — а княгиня Ольга по закону считала себя их преемницей, — не сразу накопили это добро, добывали его в далеких походах, трудились, устанавливая уклад и заводя порядок в своих землях. Муж ее, князь Игорь, собирая дань с древлян, даже лег за это костьми.

Княгиня Ольга тоже брала дань, позднее установила уроки. Киевский князь — глава племенам и землям, он — заступник всех людей перед Богом, он и воевода, если кто нападет на Русь.

Но чтобы поддерживать порядок в землях, быть готовым отразить врага, если тот посягнет на Русь, кормить, поить и одевать дружину, строить города, содержать стражу да еще приносить жертвы богам, для этого киевскому князю нужно было иметь много добра, он должен был быть богаче других князей.

Знамена княгини Ольги стояли на многих-многих землях над Днепром и Десною, ее знаменом было помечено много лесов, ее урочища были вдоль рек, поревесища — в лесах. А кроме того, были у нее и дворы, села, веси, — множество тиунов княгини Ольги трудились, чтобы взять со всего этого княжье князю, а себе свое.

Немало богатств и сокровищ было и на Горе — в светлицах, палатах, клетях, кладовых, в княжьей скарбнице. Должна ясе была княгиня держать эти богатства в своих руках. И даже то, что Ольга стала христианкой, не изменило ничего. Ведь Христос говорил: «Божье — Богу, а княжье — князю», -он благословлял богатство и защищал убогих.

Многое доверяла княгиня ключнице Ярине, Да и как ей было не доверять — Ярина прожила весь свой век на Горе. Рабою туда пришла — ключницей стала. Знала она князя Олега, нянчила Игоря, Ольгу знавала еще молодой. И все берегла, стерегла, как настоящая хозяйка.

Когда Ярина умерла, княгиня зашла в ее каморку, постояла над телом — как ни говори, прожила Ярина в этой каморке, служа князьям, больше полувека, — а потом подняла крышку ее сундука.

Нет, такой ключницы, как Ярина, у Ольги уже не будет. Обыкновенные сорочки, несколько юбок, кое-какая теплая одежда да еще два куска полотна, что выткала Ярина своими руками.»

— Полотно возьмите в клети! — велела Ольга.

Княгиня очень сожалела о смерти Ярины. А потом взяла себе в помощницы Малушу. Она не думала делать ее ключницей — нет, Малуша была слишком молода для такой работы. Княгине просто почему-то нравилась эта девушка, что-то в ней вызывало приязнь, доверие.

Малуша, как вскоре убедилась княгиня, оказалась хорошей помощницей. Она весь день работала, управляясь с большим хозяйством, ходила от одной клети к другой, брала все, что было нужно, в конце дня приходила в терем и клала ключи перед княгиней. Нет, княгиня не ошиблась, взяв Малушу в терем, — она смышленая, честная, такой можно хоть и весь терем доверить.

Потому— то и случилось само собой так, что однажды вечером, когда Малуша, взяв из клетей все, что велела княгиня и что нужно было для трапезы, вошла затем в опочивальню княгини и положила ключи на лавку, Ольга сказала:

— Ты их больше тут не клади.

— А где класть? — не поняла Малуша.

Княгиня была очень утомлена. Она сидела на своем ложе, отдыхала и о чем-то сосредоточенно думала.

— Трудно мне это, Малуша, — вздохнув, промолвила она, -Думать над тем, что кому дать! Нет, Малуша, у меня и так много дела. Сама уж подумай, что нужно делать в тереме. Ты же все знаешь.

— Знаю, матушка княгиня.

— Вот и носи ключи с собою, у пояса. Ключницей моей будешь. Малуша повалилась княгине в ноги, но не радость, а страх заставил ее сделать это.

— Боюсь я, матушка княгиня, — призналась она.

— Чего тебе бояться?

— Терема велики, клетей много…

— Да что у нас, дворовых мало? — сурово сказала княгиня. — Станешь носить у пояса мои ключи — все тебя будут слушаться.

И, помолчав немного, добавила:

— Так и делай, Малуша! Милостница ты моя!

Нет, княгиня Ольга не ошиблась, взяв Малушу в ключницы. Добро ее было в верных руках.

— А вот этот ключ, — выбрала она из «вязки и показала Малуше, — из терема в твою каморку. Дверь отопри, пусть так и стоит. Если понадобится, могу тебя и ночью позвать. Так было при Ярине, так будет и с тобою. Малуша вышла из опочивальни, прошла сенями. Хотела выйти во двор, но возвратилась, вспомнив, что должна отпереть дверь, ведущую в ее каморку.

Она долго возилась с замком, потому что у нее дрожали руки, и в первый раз вошла в свою каморку со стороны княжеского терема.

Остановилась посередине. Словно и та каморка — и не та, и Малуша та — и будто не та. Волнуясь, села на жесткое ложе и задумалась.