Нечто похожее на стон вырвалось из груди Микулы.

— Ты говоришь правду, — шевельнул он сухими губами. -

Мне много не надо, нам нужно очень мало, но мы… у нас совсем ничего нет.

Лицо Бразда выразило удивление.

— Как это у тебя ничего нет? — сказал он. — Послушай, Ми-кула, ты говоришь неправду. Ведь и я и Сварг ушли с нашего старого дворища, а тебе оставили и землю, и клети, все добро в хижине, загоны для скота, ямы для хлеба.

— В ямах для хлеба пищат мыши, — горько усмехнулся Ми-кула.

— Так ты хочешь, чтобы я у тебя мышей из ям повыгонял? -сердито процедил Бразд.

— Нет, Бразд, — сказал Микула, — мои мыши пусть мне и остаются. Но, кроме мышей, у меня никакой скотины нет. Подох отцовский конь, а без коня нет и хлеба.

— Я в этом неповинен. — Бразд отвел глаза в сторону. — Мы были равны, когда уходили из отцовского дома. А потом каждый делал то, что умел.

— Вот я и не умею работать так, как другие, как ты, брат Бразд, — вырвалось у Микулы. — Верь мне, я не щадил рук, делал все, что мог, работал больше, чем мог… Но я не умею, не могу…

— Чем же я могу помочь тебе?

— Я пришел к тебе как к брату… Мы с тобой одного рода, одной крови… Помоги!

Бразд долго смотрел на свои руки, лежавшие на столе, потом перевел взгляд на лицо Микулы, у которого мелко тряслась нижняя губа.

— Что там кровь и твой род? — Бразд тяжело вздохнул. -Старого нашего рода уже нет, у каждого из нас теперь свой род. Ты говоришь — кровь, но и кровь у людей разная… Помочь же тебе я не знаю как. Может, хочешь, чтобы я тебя принял в свой дом?

— Нет, Бразд, — поспешно перебил его Микула, — я не хочу, не пойду в твой дом… Ты говоришь правду — старого нашего рода уже нет, у каждого из нас теперь свой род. Так помоги же мне спасти мой род. Дай мне купу.

Бразд долго смеялся.

— Что я слышу! — сказал он наконец. — Я, правда, даю купу людям. И не я даю — что я, княжий холоп, — я даю людям купу от князя. И закуп должен давать: князю — оброк, мне -урок. Если же он этого не сделает, я имею право, как посадник князя, бить его плетьми, аще же убежит, сделаю обельным холопом… А с тобою я что сделаю, если не отдашь оброка и урока?! Буду бить плетьми, сделаю холопом? Как-никак, а ты мне брат…

— Что ж, — глухо произнес Микула, — если будет нужно, бить будешь, сделаешь холопом…

Так Микула взял купу у своего брата.