Рассказ П. Аландского.

Огромный зал Лондонского Королевского Общества Экспериментальных Наук был ярко освещен.  Он был переполнен самой разнообразной публикой, — здесь сидели почтенные, убеленные сединами ученые в старомодных - сюртуках, было много и начинающих ученых, которые с уважением смотрели на тех, чьи имена были известны всему миру.

Но больше всего набралось в зале посторонней публики, явившейся сюда из любознательности, а может быть, и из любопытства. Газетный и журнальный шум, поднявшийся в последнее время около имени профессора Ольдена, химика, хорошо известного в ученом мире, привлек эту публику, которая была науке собственно чужда.

Все ждали с нетерпением начала доклада.

Вдруг в зале воцарилась тишина. На кафедру твердой, походкой взошел высокий худой человек. Это и был профессор Ольден.

Прошло несколько секунд. Проф. Ольден обвел присутствующих долгим взглядом. Но на его бесстрастном лице нельзя было прочитать, доволен-ли он видом переполненного зала, или нет.

Промолчав, немного, проф. Ольден начал:

— Милостивые государыни и милостивые государи!

Мой доклад не будет продолжителен. Основной интерес его — усовершенствованная мною, световая демонстрация последних достижений в области искусственного выращивания растений-кристаллов.

В конце доклада я продемонстрирую перед присутствующими мое собственное открытие в этой мало-исследованной области.

Я вижу, что, кроме уважаемых коллег, мой доклад почтила своим посещением публика, не имеющая прямого отношения к чистой науке.

Ее, повидимому, привлекла сюда любознательность.

Высоко ценю это побуждение, так как вижу в этом проявление той культурности, которая всегда и везде является показателем роста просвещения. Но, с другой стороны, присутствие этих «непосвященных» заставляет меня быть более элементарным, чем, быть может, я сам хотел. Надеюсь, мои уважаемые коллеги простят за то небольшое отступление, которое я должен сделать в интересах широких кругов публики.

Проф. Ольден поправил роговые очки и продолжал:

— ...Основными задачами физиологической химии являются: 1) изучение химических процессов в нашем, организме и 2) выяснение химического состава и структуры отдельных веществ нашего тела: жира, белка, сахара и пр. Изучая свойства некоторых перепонок организма, ученые химики совершенно случайно открыли удивительную, неисследованную область. Оказалось, что эти, так называемые полупроницаемые «перепонки», обладают свойством пропускать через свои поры целый ряд растворенных кристаллических веществ (соль,сахар) и задерживать некристаллические коллоидальные вещества (крахмал, клей). Благодаря этому свойству получилась возможность отделять из смеси растворов тех и других веществ — одни вещества от других.

Химики долго не находили объяснения этому явлению, пока, наконец, Гремм, в конце прошлого столетия, не разъяснил сущности этого процесса. Он доказал, что величина молекулы кристаллов меньше отверстия пор перепонки, а потому они легко проходят через нее. Молекулы же коллоидных веществ, как более крупные по размерам, пройти не могут и остаются за перепонкой.

Получилось то же, что после просеивания муки через сито. Мука, как вещество более мелкое, легко просеивается, — отруби остаются на сите.

Этот процесс диализирования продолжается до тех пор, пока концентрация раствора и за перепонкой не делается одинаковой. Ученым удалось приготовить такие перепонки чисто химическим путем. Стали делать опыты. Целый ряд ученых увековечил свои имена в этой интересной области. Одно открытие сменяло другое. И вот перед физиолого-химиками открылась странная, удивительная область — область искусственного выращивания цветов-кристаллов...

Проф. Ольден остановился, налил в стакан воды и отпил несколько.

— ...Если взять раствор кристаллической соли и поместить туда вещество органического характера, то в первый момент получается взаимодействие веществ, результатом чего является иногда преобразование всего вещества в полупроницаемую перепонку. Потом начинается явление диализа. Молекулы кристаллов начинают проникать через поры внутрь. Проходят. Вследствие различия концентрации веществ снаружи и внутри перепонки молекулы начинают оказывать давление в сторону наименьшего сопротивления.

Под влиянием этого давления перепонка растягивается до тех пор, пока степень, концентрации, а, следовательно и давления, не уравновешиваются.

Растягиваясь, перепонка часто принимает удивительно неожиданные формы, напоминающие растения.

Я продемонстрирую вам несколько таких кристалло-растений.

— Мистер Пирсен! — обратился он к ассистенту: — будьте любезны, приступите к демонстрации.

Свет в зале погас. Огромный экран за спиной профессора вдруг засветился ослепительным светом. Послышалось легкое жужжание кино-аппарата, и на экране стали проходить чудные представители этого вновь открытого растительного мира.

Промелькнул какой-то голубой кристалл с прямыми отходящими ветками... молочно-белое гигантских размеров растение, похожее на причудливый мох...

— Пирогалловый декстрин в смеси с роданистым стронцием... — прозвучал в темноте голос проф. Ольдена.

Промелькнули какие-то воздушные сетки, пучки, клубки...

...— Фенол теллуиновый, раствор гликогена с хлористым барием, — бесстрастно пояснил Ольден.

...— Бензалиден с альфа-амилово-пропионовой кислотой. Открыт Гербертом Дротингом в 1919 году...

Голос профессора звучал холодно и бесстрастно.

С каждой минутой возрастал интерес присутствующих... Формы кристаллов делались все необычайнее и необычайнее... Тонкие стебли, с густыми, похожими на листья, отростками, необыкновенные цветы, бутоны...

Прозрачные, серебряные, бледно-розовые, зеленовато-желтые — они мелькали дивной чередой перед восхищенными взорами присутствующих.

И вдруг — все замерло... На экране появилось новое поразительное растение... Оно было рубинового цвета. От основного слегка изогнутого ствола отходили во все стороны кровавые ответвления. Резко рессеченные листья покачивались, перегибались, сверкали и переливались на экране всеми цветами радуги. Лучи света, казалось, просвечивали через необычайный кристалл и вдыхали жизнь в эти длинные колеблющиеся ветки.

Голос профессора поднялся на одну ноту выше.

— Это мой коралл... мое создание... я назвал его Corallus sanguineus Oldensis.

Публика не могла сдержать своего восторга. По всему залу пронесся шопот тихих восторженных восклицаний. Но прошла минута, другая, и вдруг наступила гробовая тишина... Что-то зловещее было в живом чудесном растении, прихотливые рубиновые ветки которого медленно двигались, словно щупальцы гигантского спрута... Профессор спокойно продолжал:

— Я почти год работал над его созданием. Я опубликую способы выращивания, его состав и формулу только после того, как приду к тем результатам, которых я хочу и надеюсь достичь. Свое открытие я буду считать лишь тогда законченным, когда мне удастся разгадать тайну создания тех живых существ, которые известны всему научному миру. Я далек от самообольщения, но я утверждаю, что стою на пути к разрешению этой задачи. Я создал чудесное растение, свойства которого еще неизвестны научному миру. Я заставлю это красивое существо оторваться от основного ствола... я дам ему возможность свободно перемещаться... Может быть, я сумею одухотворить его сознанием... Я знаю, это очень трудно, однако, не невозможно. Я думаю, что мне удастся, и притом очень скоро, из моего коралла создать живое существо более совершенное. Будет ли это нечто вроде спрута, я не знаю, но что это будет, я в этом уверен.