Утром рано Анабелла тихонько постучалась в комнату Скальда.

– Бабушка всю ночь пела у меня за стенкой. Про какой-то сундук мертвеца… Я слышала, как она ходит по коридору. – Анабелла задыхалась. В последние два дня она на глазах превращалась в запуганное существо с обреченным взглядом. – У нее разорвался карман, и алмазы просыпались на пол, она долго искала два алмаза, прямо у моей двери… Потом пробормотала, что, наверное, они упали на пол гостиной. Мне было так страшно… Я не слышала, как она ушла… Я не хочу… не хочу!

– Я никому не позволю вас обидеть, – твердо сказал Скальд. – Только вы должны слушаться меня, хорошо?

Они еще издали заметили, что ветер ободрал и разметал по холмам обертку с саркофага Гиза – словно подготовив ему последнее пристанище. Это произвело гнетущее впечатление на всех, особенно на Ронду, хотя она и бодрилась изо всех сил. Скальд открыл камеру, король с Йюлом положили в нее тело Гиза.

– Подождите, – сказал Скальд и отогнул простыню, скрывающую лицо юноши. – Как красив… и молод…

Йюл демонстративно отвернулся.

– Знаете, о чем он сейчас думает? – сказал король Скальду. – Что наши шансы стать Треволом увеличиваются. Он и думать забыл про свои угрозы в ваш адрес.

– А хоть бы и так, – грубо ответил Йюл.

Анабелла протянула королю бархатный берет с пером, он положил его покойнику на грудь. Пока король возился с реле заморозки, Скальд нажал кнопку и открыл саркофаг старушки.

– По-моему, этого нельзя делать… – удивленно возразил король, но было уже поздно.

От резкой смены температуры завернутое в простыню тело старушки мгновенно начало вспучиваться, на простыне выступила кровь. Скальд едва успел захлопнуть крышку, как внутри саркофага раздался сильный хлопок.

– Вы… вы! – только и смог потрясенно сказать король, развернулся и пошел к замку.

Решив поспать, все разбрелись по комнатам. Когда в замке установилась полная тишина, Скальд на цыпочках вышел из своей спальни и принялся ползать по ковру в коридоре.

Довольно крупный алмаз закатился под шкаф с охотничьими принадлежностями. Второй нашелся в гостиной, рядом с креслом, стоявшим прямо под лестницей. Скальд задумчиво рассматривал камни, не прикасаясь к ним. Ползающим по ковру его и застала Ронда, спустившаяся вниз. Она даже не спросила, чем это он здесь занимается, и села в кресло.

– Йюл с королем тоже не спят. Шуршат в своих комнатах.

Она сняла все свои украшения, но красота ее от этого не поблекла. Несмотря на бледность лица, растрепанные волосы и горечь во взгляде, она по-прежнему оставалась чрезвычайно привлекательной. Правда, сигарета не очень вязалась с ее королевским нарядом – уже несколько помявшимся за два дня белым платьем. Ронда курила беспрерывно, нервно ломая изящными пальцами до половины выкуренную сигарету и разжигая новую.

– Они режут стекло, – вдруг сказала она. – Вы знаете, я уже почти не боюсь. Чему быть, того не миновать. Я ведь знала об этом, когда согласилась.

Скальд с упреком посмотрел на нее.

– Что вас погнало сюда? Разве стоит это барахло вашей жизни?

– А вы когда-нибудь любили? – печально спросила Ронда. – Любили ли вы человека, отравившего вам все дни и все ночи? Вы знаете о каждом его недостатке, он унижает вас, обходится с вами, как с последней дрянью, а вы продолжаете испытывать к нему непреодолимое влечение, которому не можете противостоять. Вы проклинаете его, называете последними словами. И это истинная правда! Он тысячу раз заслужил все ваши проклятия, но это нечто, что сидит в вас, – она ткнула пальцем себе в грудь, – заставляет ваше истекающее кровью сердце трепетать при мысли о том, что он прикоснется к вам одним своим мизинцем, посмотрит или просто подумает о вас – неважно, что именно… Его противное, странное имя стучит у вас в мозгу, и вы все время помните, каждую минуту: Хадис, Хадис, Хадис! – Она плакала тихо, стыдясь, но не в силах сдержаться. – Он поманит, и вы побежите за ним на край света, пусть даже снова вас ждут унижения, позор, собственное презрение к своей слабости… Кто выдумал эту смертную муку?! Будь проклят тот, кто впервые произнес «люблю»…

– И вы хотите купить его любовь.

– Да, хочу! Очень хочу. – Она вытерла слезы. – Так хочется быть любимой… Я перепробовала все – все эти женские уловки и хитрости. Ах, если бы я меньше любила его, у меня было бы больше шансов его завоевать. А так… Он плевать хотел на других мужчин, которые вьются вокруг меня. Я не могу вызвать у него ревность, как ни стараюсь. Ему не интересны ни моя красота, ни мой ум, ни мое обаяние, ни это многомесячное одиночество, на которое я обрекла себя. Жизнь с ним – ад, но и без него – тоже, и я плачу при мысли, что никогда больше его не увижу. Зато я точно знаю, что для него важнее всего на свете – вот это «барахло», за которым я приехала сюда. За него он меня полюбит! И если мне сегодня ночью повезет, я – Тревол, я выиграю. А если я не Тревол, то не стоит и сожалеть… ни о чем…

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Да что же это? – с тихим возмущением сказал Скальд.

– Не надо, прошу вас. И жалеть меня не надо – я не люблю. Сегодня я наконец стану свободной. Я счастлива. Я жду избавления. Пусть оно придет.

– Все-таки я советую вам, Ронда, не трогать алмазов…

– Да? – с просветлевшим взором сказала женщина. – Вы милый, Скальд. Я благодарна вам. Только уже поздно. – Она затянулась, отшвырнула сигарету и поднялась из кресла. – Пойду. Приму ванну, надену чистое. – Она грустно улыбнулась и, проходя мимо Скальда, легко прикоснулась к его светлым волосам. – Все мои драгоценности были настоящими. Только глупцы вроде нас могли не заметить этого. Они режут стекло…

Ронда накрывала на стол и все время прикладывалась к бутылке. На ней было длинное синее платье, и вся она сверкала от обилия бриллиантов. Она уже разбила два бокала, уронила на стол серебряное блюдо с запеченной уткой и все время игриво похохатывала, разговаривая сама с собой. Мужчины старались не смотреть на нее и сидели в разных углах гостиной. Анабелла тихо беседовала со Скальдом.

– Шикарный вечер, не правда ли? – вдруг громко произнесла Ронда, повернувшись к Йюлу. – Держу пари, такая красивая официантка еще никогда не прислуживала такому невзрачному и прыщастому господину, как вы. Как вас там? Многоуважаемый Тревол! И что? С такими достоинствами, и до сих пор нищ? – Йюл с хмурым видом сидел в кресле. – А вот ваш дружок времени даром не теряет.

– Чего? – насторожился Йюл. – О чем речь?

– Напилась, так держи язык за зубами, – пробормотал король, подарив Ронде свирепый взгляд.

– Король уже набрал себе алмазов и спрятал в своей комнате! – с азартом вскричала Ронда, пьяно подбоченясь. – Где? Правильно, под матрацем. Молодец! Настоящий мужчина, презирающий опасность, настоящий король! – Йюл уставился на короля, угрюмо сидевшего в другом углу гостиной. – Сегодня перед всадником встанет трудная задача: кого выбрать из нас двоих!

– В нарушение правил? Шестой номер? – сказал Йюл, сжимая кулаки. – Где ты взял алмазы, сволочь?

– Пошел ты к черту, – злобно отозвался король. – Я что, должен перед тобой отчитываться?

– Кости показали тебе шестой номер! А мне пятый! – Йюл подскочил и вцепился конкуренту в горло. – Я покажу тебе, шут гороховый… Прятать мои алмазы…

Он тряс короля, как грушу, и у того сразу посинело лицо.

Скальд пытался разнять их. Ронда дико хохотала и швыряла на пол бокалы, Анабелла плакала. Стоял неимоверный шум. Наконец Йюл разжал пальцы, и Скальд отшвырнул его в другой конец гостиной. Изрядно помятый, с разорванным кружевным воротником, король сжался в кресле, готовясь отразить новое нападение, но Йюл неожиданно бросился вверх по лестнице. Король ахнул и, обнаружив невиданную прыть, ринулся за ним.

– Прекратите! – крикнул Скальд, хватая короля за полы мантии, но тот, как разъяренный бык, с ревом пронесся мимо, опрокинув стул и самого детектива.