– Объясни, какая тут хрень произошла! – Вера была просто очаровательна в своей ярости: красивое лицо пылает румянцем, тёмные глаза даже позеленели, а распущенные волосы отливают в свете полной луны благородным изумрудом. – Это ты, говнюк, настоял на правом повороте! Вот и объясни, куда нас занесло.
Поскольку отвечать мне было, по большому счёту, нечего, я просто подобрал фонарик и посветил по сторонам: хм, а мой пистолетик основательно спрятался, нигде не заметно ни единого металлического высверка. Скверно. Кстати, насколько я мог заметить, пропало ещё кое-что – сумочка Риты, куда она успела положить свой заветный баллончик. Кто-то пытается оставить нас без оружия? Стало быть, здесь действует чья-то незримая, но могущественная воля? Кто бы это мог быть? Инопланетяне? Бред!
– Ты язык проглотил? – Вера подступила вплотную и вцепилась в тёмную ткань ветровки наманикюренными коготками. – Как вести нас в чёртову задницу, так у него своя голова на плечах, я сейчас – язык отсох?
Я осторожно отлепил цепкие пальчики и, погасив фонарь, огляделся: свет яркой луны позволял видеть всё, не используя механические костыли.
Итак, мы стояли посреди узкой дороги, которой, судя по толщине нетронутой пыли, пользовались очень нечасто. За цветущими деревьями просматривались уходящие вдаль поля, голубые в сиянии ночного светила. Как мне показалось, оба конца нашего тракта упирались в тёмные скопления деревьев, возможно леса, что делало выбор возможного направления равнозначно бессмысленным. Но некое внутреннее чувство настаивало на продолжении пути в прежнем направлении.
Впрочем, прошлый раз интуиция здорово подшутила надо мной, наградив мощнейшей встряской всего организма и путешествием в чёртовы дебри. Если и в этот раз получу аналогичный результат, впредь всегда стану слушаться исключительно указок жены, как бы нелепо они ни звучали. Она, кстати, за истекший срок успела совершенно выдохнуться, добиваясь моего внимания, и даже обратилась за поддержкой к Сергею:
– Ну хоть ты повлияй на него! Это же твой друг, в конце концов.
– Макс, ну какого ты молчишь? Если есть какие мысли, говори.
– Говорю, – вздохнул я. – Есть мысль продолжить наш славный поход. Если мы и дальше будем стоять посреди дороги и задавать идиотские вопросы, то имеется шанс состариться и умереть, не сойдя с места. Марго, ты уже способна принять вертикальное положение?
– Да, да. – Стоя на коленях, женщина растерянно озиралась по сторонам. – Сумочка, моя сумочка…
– Вот овца, – презрительно пробормотала Вера, тихо, но так, чтобы Рита её обязательно услышала. – Где ты успела её выронить? Дай помогу.
– Не стоит, – сказал я и помог подняться растрёпанной женщине, заработав косой взгляд от жены. – Нет её здесь. Видимо, как и мой пистолетик, отправилась в далёкую страну прощёлканных вещей.
– Два сапога – пара, – язвительно прокомментировала Вера и почему-то задумалась.
– Пошли, – взял я супругу под локоть и повёл по дороге. – Дорогая, хватит яду, будь так любезна, глянь, сколько там натикало. Просто так, из спортивного интереса.
– Смотри по солнечным, – огрызнулась она, но всё же достала из сумочки телефон. – А ведь, действительно, придётся по солнечным, не работает. Чёртово тайваньское барахло! Когда просила тебя купить нормальный айфон, денег, видите ли, не было! А теперь фиг тебе, а не время!
Нас догнала вторая парочка, и мой друг, понизив голос, поинтересовался:
– Макс, всё-таки как думаешь, это же никак не похоже на наши места. Да и вообще, как это оно: раз – и всё изменилось? Я такое только в кино видел: бабах – и ты уже на другой планете или в параллельном мире.
– Ты хоть сам понимаешь, какую фигню несёшь? – устало осведомился я. – Параллельные миры существуют только в хреновой фантастике. Скорее я предположу существование горящих конопляных полей где-то недалеко. Вот нас всех и штырит.
– Всё бы тебе шуточки, – хохотнул он, но как-то неуверенно. – Конопля не так торкает.
– Хорошо, там ещё была пшеница со спорыньёй.
– С чем? – вопросительно покосился на меня он. – А, я и забыл про юного натуралиста.
Телефоны, как выяснилось, сдохли у всех сразу, а у Риты, кроме того, ещё и остановились наручные механические часы. И уж совсем поразительным был их отказ работать даже после завода. Мистика.
А ночь тем временем тянулась так же бесконечно, как и наша дорога. Нет, понятное дело, я уже не ожидал увидеть обещанное бородатым обманщиком шоссе, но хоть какое-нибудь, пусть самое крохотное селение. Насколько я помнил карту, здесь присутствовала целая россыпь небольших посёлков. То ли память подвела меня, то ли, и это было намного хуже, местность не соответствовала карте.
Наши женщины совершенно обессилели к тому времени, когда луна соблаговолила покинуть насиженный зенит и стало ясно, что тёмный массив впереди – всё-таки лес.
– Давайте отдохнём, – взмолилась Вера, повиснув на моей руке, – у меня сейчас ноги отвалятся.
Немудрено на таких-то каблуках! Странно, как она вообще смогла так долго продержаться на грунтовой дороге и не сломать лодыжки.
– Давай, – согласился я, – тем более у меня нет никакого желания соваться в лес посреди ночи. Пошли вон под те деревья.
Я снял ветровку, оставшись в одной рубашке, и постелил у щербатого ствола на мягкой траве, издающей едва ощутимый пряный аромат. Жена тотчас облюбовала приготовленное место, и я мысленно попросил всех сороконожек и змей удрать как можно дальше. Слушать сирену ещё раз я был не готов.
Серёга, покряхтывая, шлёпнулся рядом с Верой и привалился спиной к дереву, жалобно поглядывая на меня. Да, дружище, именно так: мы находимся непонятно где, и неизвестно, как добираться в родные места, однако самое большое счастье – позволить уставшим ногам отдохнуть.
– Как же я устал, – пробормотал товарищ и несколько раз моргнул: – Глаза слипаются…
– У меня тоже, – сладко зевнула Вера, запоздало прикрывшись ладошкой. – Нужно немного отдохнуть.
Вдруг я услышал странный звук и обернулся. На противоположной стороне дороги мне почудилась человеческая речь, эдакое глухое бормотание, как ворчат древние старухи, ругая наркоманов и проституток, поселившихся в подъезде. Неужели мы встретили каких-то людей? Может, у них найдётся работающий телефон и мы сумеем вызвонить помощь? Эйфория от этой мысли оказалась настолько сильной, что я не подумал: а если там притаился любитель экстремальной охоты на заблудившихся остолопов?
Вера сонно мурлыкнула вслед нечто вопросительное, но я уже перебирался через пыльные кочки, пытаясь разглядеть человеческий силуэт. В голубом сиянии различались деревья, кусты, трава и даже небольшая лужица с собственной луной. Вот только никого хоть отдалённо напоминающего человека я не обнаружил. Ко всему прочему, и бормотание тоже стихло.
Я остановился под маленьким, в два моих роста, деревцем, лениво помахивающим тонкими ветвями, и осмотрелся. На нижней ветке сидела нахохлившаяся серая птица величиной с голубя и, казалось, спала, спрятав на груди клюв. Внезапно на меня уставился круглый жёлтый глаз, и в следующее мгновение комок перьев сорвался с места и растворился среди ярких точек, пылающих в небе.
– Ой!
Меня не так испугал неожиданный полёт мелкого хулигана, как этот возглас за спиной. Я даже подпрыгнул, а потом изумлённо уставился на Маргариту, стоящую почти вплотную ко мне с ладонями, прижатыми к груди. Вид у женщины был такой трогательно-испуганный, что все ругательства, родившиеся в моей голове, там и остались. Наружу я выпустил лишь парочку вопросов.
– Тебе-то чего не спится?
На её лице появилось странное выражение потерянности, и Рита лишь пожала узкими плечами. Очень мило.
– Ты не устала?
– Вроде нет. – Она вновь вздрогнула тонкими плечиками. – Сама не понимаю. Столько всего произошло, а у меня желание шагать и шагать.
– Давай-ка для начала пошагаем к нашим.
Я взял её под руку, как привык вести Веру, и женщина очередной раз слегка вздрогнула. Чего это она? На маньяка-насильника я вроде не похож. Да и было бы кого насильничать. Хотя, надо сказать, в свете яркой луны эта мышка выглядела намного привлекательнее: прозрачные глаза приобрели загадочную тёмную глубину, а жидкие светлые волосы словно прибавили в объёме и потемнели. Кожа заметно посветлела, но это могло быть и не обманом зрения – шандарахнуло нас обоих вполне даже ничего.
