Смерть лобстера в аквариуме считается милосердием?

Это серьезный вопрос. Так сказала моя так называемая «лучшая подруга» Кейт потому, что она счастлива с парнем ее мечты, и теперь ее миссия распространяется на сладкое пресладкое счастье моногамного блаженства всех и каждого, но особенно на определенных людей, которые «женаты на своей работе», и «готовы отдаться язве», и «это всего лишь одно свидание вслепую, Лейси. Господи, тебе нужно расслабиться».

Мое свидание вслепую было настолько разговорчивым, что я боялась, как бы он не грохнулся под стол.

— И вот почему я определенно думаю, что мы должны более ш-шур-шурьезно-серьезно посмотреть на эту проблему, потому что ты же знаешь, инопланетяне высаживаются на Землю ради жизни, — говорил он невнятно, заглатывая слова, чуть ли, не заколов своей вилкой официантку, широко взмахнув рукой. Другой рукой он смахнул свой одиноко стоящий бокал с вином, отправив его в полет в стену, в дешевом китайском ресторане, в который он настоял, чтобы мы пошли, потому что их краб рангун был «офигенным» (он оказался не «офигенным», вернее до «офигенного» ему нужно было еще плыть и плыть. Он явно весь сморщился от переизбытка повышенной температуры при готовке, а также похоже побывал в лапах стервятников, которые видно потрудились над ним своими клювами, потому что так приготовить еще нужно умудриться, в любом случае это был не большой краб рангун, на вкус он напоминал рыбу, которую засунули в носок и оставили под дождем).

— Мне кажется это настолько...очевидным. Подумай, откуда люди, черт побери, фумают-думают взялись пирамиды? Пирамиды сделал человек, — он покачал головой, приняв задумчивый и мудрый вид, наверное, он думал, что похож на мужчину, умудренного опытом, но на самом деле со стороны, это выглядело, как будто он собирался нырнуть в свою тарелку с крабом рангун. — Иллюминаты, они не хотят, чтобы мы узнали о них правду!

Я смотрю на аквариум с омарами, стоящий передо мной, ракообразные щелкают о стекло своими щупальцами, как будто моля о пощаде.

Я тоже про себя молю о пощаде, так же, как и омары. Я тоже.

— Ну, это определенное убеждение, которое существует…, — ответила я. Это было примерно в сто раз более дипломатично, чем я хотела сказать на самом деле, но черт возьми, это было мое первое свидание в течение года, и Кейт не кинула бы меня под автобус такой неудачи, правда ведь? Вероятно, с его стороны, это было все напускным, чтобы отсеивать девчонок, которые кидались только на его пренебрежительную красивую внешность серфера? И возможно у него есть какие-то хорошие тайные качества, которые я еще не смогла разглядеть, но может со временем, правда ведь? По крайней мере, я быстро прикончила очень дорогую и ставшую-такой-необходимой выпивку.

— Безусловно, убеждение осс-осен-очень сложное, тебе нравится слушать?

Ну, хорошо, либо парень скрывает свои лучшие качества с таким профессионализмом, соответствующим преданности высококвалифицированных оперативников ЦРУ, либо он просто идиот.

— Послушай, извини, конечно, но, наверное, я не соглашусь по поводу пришельцев. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Как насчет…

— Ну, ты не должна быть настолько высокомерной. В лучшем случае твоя высшая планка — это университетский женский клуб с комплексом фре-фревос-превосходства.

А вот и предупреждение, что он идиот! Предупреждение, что он полный кретин! Динь-динь-динь, у нас есть победитель! Пожалуйста, пройдите на сцену, чтобы забрать свой приз в виде микроволновки и билета, который позволит вам убраться отсюда, как можно быстрее!

Я открыла рот, чтобы возразить, о чем, наверное, пожалела бы позднее, когда Кейт будет производить со мной «разбор полетов», но вдруг мой телефон завибрировал.

Бззззззз! Я удержалась от высказываний и нырнула в сумку, увидев пришедшие смс-ки, которые, естественно, все были с работы, и содержали только три фразы, характерные для службы спасения — 911.

Это означало — «Спаси звонком. Останови слухи. Не важно как, все сойдет!»

Я встала.

— Прости, — сказала я со всей искренностью, которую смогла наскрести в себе, совершенно не претендуя на самую лучшую женскую роль в номинации получения Оскара. — Мне нужно идти, поработать службой спасения. — Я уже отодвинула свой стул.

— Ты издеваешься, — заныл он. – Сегодня вечер пятницы.

— Это чрезвычайная ситуация, — ответила я.

— Почему ты должна быть какой-то суш-шестеркой, — заискивающе спросил он, глядя в свой пустой бокал. — Ты не можешь придумать какую-нибудь отговорку, чтобы не ходить. Бог мой, почему все женщины такие, чертовы…

Петляя мимо официантов, разносящих достаточно прожаренное мясо, засоряющее артерии большой половины населения страны, я выбежала из прокуренного помещения.

— Это свидание достойно сожаления! — крикнул он мне вслед. — Я хотел бы встретиться еще с такой толстой сучкой, как ты!

— Ну уж нет, — пробормотала я себе под нос. — Я как-нибудь справлюсь с потерей такого прекрасного принца.

Мои глаза все еще пощипывало от с трудом сдерживаемых слез, когда я вышла в ночную прохладу и подняла руку, чтобы поймать такси. Я знала, что не должна волноваться и принимать близко к сердцу какого-то мудака с искаженными представлениями о женской красоте и чрезмерно развитым чувством на право получить свой кусочек счастья, но иногда это так трудно, ты знаешь? Сан-Франциско, может быть, не настолько обмельчало, как Лос-Анджелес, но все же, были времена, когда население Калифорнии, состояло примерно, из тридцати миллионов блондинок, с нулевым размером, малышек-серферов с длинными ногами, растущими прямо от ушей, с ноль целлюлитом, и ...меня.

Лейси Ньюман. Всегда спутанными каштановыми волосами, которые таили в себе заряд статического электричества, словно от грозовых туч, кожи, которая становилась ярко-красной, как у вареного лобстера, вместо того, чтобы становится бронзовой от загара, и изгибах, которые технически находились во всех нужных местах, доказывая, что у тебя явно всего чересчур.

Мой телефон зажужжал снова, еще один текст 911. Я пыталась утешить себя мыслью, что даже, если мое свидание вслепую сегодня вечером, не было самой крупной катастрофой для планеты, потому что чрезвычайна ситуация, вызванная на работе, все равно его бы прекратила минутой раньше или позже. С моей работой так и происходило, что, кажется, моя личная жизнь так никогда и не сдвинется, похоже еще миллион лет.

Эх, действительно утешительно.

У меня было уйма времени, пока я ехала в такси, прокрутить в голове жалость к себе, праведное негодование, и облегчение от моего ухода из китайского ресторана, и к тому времени, когда я дала водителю чаевые, я уже свыклась, что придется разгребать очередной беспорядок и со своим устойчивым беспокойством от полученных смс-ок (только на этой недели я спасла уже столько «пожаров», что могло пойти не так сейчас?), и у меня появилась наконец-то твердая решимость, что чтобы не случилось, я как и всегда, собиралась заглушить это в своем зародыше.

Да, я знаю, что работала, как одержимая, и в конечном счете, Кейт полностью права — я, действительно, замужем за работой. Возможно, это не самый правильный брак, но эта компания сделала много великих вещей в прошлом, и я уверена, что столько же сможет сделать и в будущем. И я рада, что смогла быть частью этого. Я могу быть пионером, прокладывающим путь в новых водах, и вещающем миру о чем-то совершенно новом…

Хорошо, хорошо, я перестаю разглагольствовать. Скажем просто и коротко, несмотря на спад прибыли, которая связана с взлетами и падениями повсеместно, это всего лишь мимолетное явление, я предана своей работе, и предполагаю задержаться на ней на долго.