Ли Цзин, чье имя Яо-ши, был уроженцем Саньюаня, что в столичной области. Он быч высок ростом и изыскан, хорошо знал каконы и историю. Однажды он сказал приближенным: «В этой жизни человек желает за свои заслуги получить богатства и чины. Почему необходимо составлять комментарии, подобно конфуцианцам?»[88] Когда бы его дядя Хань Цинь-ху пи обсуждал с ним военные дела, он восхищенно вздыхал и говорил: «Если не говорить об У- цзы и Супь-цзы с этим человеком, с кем ж е тогда говорить о них?» Когда Ли Цзин служил династии Суй в качестве начальника дворцовых слуг, Ню Хун — возглавлявший Ведомство чинов — увидел его и отметил: «Вот талант, достойный помогать правителю!» Левый канцлер [государственных дел] Ян Су, положив свою руку на свое большое сиденье, сказал ему: «В конце вы должны сидеть здесь!»
В конце периода под девизом правления Да-е он служил вице-губернатором области Маи. Когда танский Гао-цзу напал на тюрков, Ли Цзин увидел, что Гао-цзу исполнен тщеславия. Он дал себя арестовать [за неповиновение Гао-цзу], чтобы быстро доложить об устремлениях Гао-цзу, и был отправлен в Цзянду. Когда он достиг Чанъани, дорога была перекрыта. Гао-цзу затем захватил столицу [и схватил Ли Цзина], Он собирался обезглавить его, когда Цзин вскричал: «Мой господин поднял войска, чтобы уничтож ить порок и беспорядок от имени Поднебесной. Если вы хотите завершить великое дело [стать императором], как вы можете убивать справедливого человека из личной ненависти?» Правитель Цинь [Ли Ши-минь] тоже вступился за него, и он бып освобожден и назначен в управление одним из Трех стражей столицы. Он сопровождал [Ли Ши-миня] при подавлении Ван Ши-чуна и за свои заслуги был назначен полководцем.
Сяо Сянь занял Цзянлин, поэтому [Гао-цзу] издал императорский эдикт, приказывающий Ц зину усмирить область. В сопровождении небольшого отряда легкой конницы он пересек Цзиньчжоу, чтобы противостоять разбойникам Дэн Ши-ло из племени мань, расположившимся в горных долинах области. Правитель Луцзяна Юань не смог одержать победу, поэтому Цзин рассчитывал напасть на них и заставить отступить. Они отправились в Сячжоу, где были заперты армией Сяня и не могли наступать. Император решил, что он мешкает, и отдал приказ Главному надзирателю Сюй Шао обезглавить Цзина. Шао заступился за Цзина, и он был прощен.
Затем племена мань под предводительством Жань Чжао-цзэ вторглись в Куйчжоу. Сяо-гун, командующий войсками в Чжао, вступил с ними в сражение, но не добился никакого преимущества. Цзин повел восемьсот человек, чтобы уничтожить их лагерь и занять стратегически выгодные ущелья, и оставил засаду, что привело к казни Чжао-цзэ и поимке пяти тысяч пленных. Император воскликнул, обращаясь к помощникам: «Использовать заслуженных людей не так хорошо, как совершивших ошибки. Это совершенно справедливо в случае с Ли Цзином». Затем он лично записал свои слова, сказав: «Вы не песете вины за то, что уж е прошло. Я давно позабыл о минувшем». После Ли Цзин разрабатывал стратегию в десяти походах против Сяня.
Императорским эдиктом Цзин был назначен полководцем армии, одновременно являясь помощником в армии Сяо-гуна. Все дела управления в обеих армиях были поручены ему. В августе четвертого года правления под девизом «Воинственная добродетель» [621 г.] он производил смотр войск в Куйчжоу. Это бычо время осенних наводнений, когда по переполненной [реке Янцзы] неслись взбешенные волны. Сянь полагал, что Цзин не сможет перейти, поэтому не выставил никакой защиты. Командиры также просили Цзина подождать с наступлением, пока река успокоится. Цзин сказал: «Самое главное для армии — чтобы ее скорость была неуловима. Сейчас люди собрались, а Сянь не знает об этом. Если мы воспользуемся выгодами реки и подойдем к его укреплениям, это будет подобно тому, как если не успеть закрыть уши при ударе грома. Даже если он сумеет быстро призвать войска, у него не будет возможности противостоять нам, и мы обязательно захватим его». Сяо-гун последовал его плану, и в девятом месяце флот напал на Илин. Сяньский полководец Вонь Ши-хуи стояч лагерем в Цин-цзян с несколькими десятками тысяч войска. Сяо-гун хот ел атаковать его, но Цзин сказал: «Нельзя! Ши-хун — стойкий полководец, а все его подчиненные полны мужества. Сейчас, когда они недавно потеряли Цзиншэнь, они полны желания противостоять нам. Это армия, которая может прийти на помощь побежденным, и с ней нельзя сравниться. Лучше будет пойти на южный берег реки и подождать, пока ослабнет их ци [дух], а затем взять их». Сяо-гун не послушался, и вместо этого отправился вперед, чтобы вступить в сражение. После тяжелого сражения он возвратился. Разбойники использовали лодки, чтобы рассыпаться и грабить местность. Цзин увидел их беспорядок и повел свою армию в свободном порядке, чтобы уничтожить их. Они захватили боже четырехсот лодок, а десять тысяч врагов утонуло.
Затем, во главе передовых частей, состоявших из пяти тысяч легкой конницы, он поспешил в Цзянлин. Они осадили город и разбили лагерь, вскоре убив полководцев Ян Цзюнь-мао и Чжэн Вэнь-сю и взяв в плен четыре тысячи воинов в доспехах. Сяо-гун продолжил наступление, и Сянь был в ужасе. Он вызвал войска из района Цзяннани, но они не прибыли, и он сдался на следующий день. Цзин вошел в и х столицу. Его приказания были спокойны, но строги, и армия не грабила [город].
Некоторые [командиры] просит Цзина забрать фамильные богатства у тех полководцев Сяпя, которые сопротивлялись ему, чтобы раздать награды армии. Цзин сказал: «Армия настоящего правителя сочувствует пароду и захватывает виновных. И х заставляли идти, поэтому если мы заберем их богатства из-за того, что армия сопротивлялась нам — чего они сами не желали — мы проглядим настоящих бунтовщиков. Сейчас, когда мы только что усмирили Цзин и Ин, мы должны проявить щедрость и великодушие, дабы усладить их сердца. Если они сдадутся, а мы заберем у них богатства, то, боюсь, к югу от Цзин они будут укреплять стены и расширять позиции. Вынуж дать их готовиться к отчаянной битве — это не есть совершенный расчет». Он остановил и х и не взял богатства. Поэтому все города между реками Цзян и Хань соперничали друг с другом за то, чтобы подчиниться.
За свои заслуги он был назначен главой уезда Юнкан и начальником Цзин-чжоу. Затем он перешел горы по направлению к Гуйчжоу и отправил посланников во все стороны, дабы провозгласить политику усмирения. Вожди племен, такие, как Фэн-ан, вместе со своими детьми все пришли подчиниться, и южная область была усмирена. Когда подсчитали выгоду, установили власть и создали ведомства, то всего добавили девяносто шесть уездов, в которых было шестьсот тысяч дворов. Он был вызван ко двору императорским эдиктом, и его деяния восхвалялись. Е м у были дарованы титулы усмирителя Линнани и действующего Верховного Полководца в Гуйчжоу.
Он понимал, что область Линхай — дикая и отдаленная, и долго не видела добродетели, поэтому, пока он не покажет устрашающую силу и боевой дух, ритуал и справедливость, у него не будет средств изменить их обычаи. Поэтому он повел армию в поход на юг. Куда бы они ни шли, он спрашивал о больных и страждущих и принимал у себя старейшин и пожилых. Он провозгласил о благодетельных намерениях императора: и ближние, и далекие в страхе покорились.
Фу Гун-ши, подняв восстание, занял Танъян. Император назначил Сяо-гуна Верховным Полководцем и вызвал Цзина ко двору, где он был назначен вторым полководцем после Сяо-гуна, и узнал о стратегии похода. Когда они шли карательной экспедицией на восток, Ли Ши-цзи и еще семь высших чиновников — были назначены полководцами областей. Гун-ши отправил Фэн Хуэй-ляна с тридцатью тысячами на лодках, чтобы окружить Данту, и Чэнь Чжэн-туна с двадцатью тысячами пехоты и конницы, чтобы окружить горы Цитиньшань. У горы Ляншань они соединили свои войска, чтобы отрезать дорогу к Цзян, и построили стену в форме полумесяца, простиравшуюся с севера на юг на десять ли, чтобы удлинить фланги.
Все [императорские] полководцы высказали свое мнение: «У них сильные воины и непроходимые частоколы. Даже не вступая в сражение, они измотают нашу армию. Если захватить непосредственно Даньян и опустошить их крепость, тогда Хуэй-лян и другие сами покорятся». Цзии сказал: «Это не так. Хотя те две армии — отборные, под личным командованием Гун-иш остались сильные духом войны. Если они уже охраняют гору Шитоу, их твердыню нельзя пробить. Если мы останемся, то не достигнем нашей цели, но мы должны воздержаться от отступления. Иметь большие неприятности для желудка и спины — это не слишком успешный расчет. Более того, Хуэй-лян и Чжэн-туи — опытные воины, проведшие более ста сражений. Они не боятся битвы в дебрях. Как раз сейчас они, согласно стратегии Гун-ши, укрепляют свои позиции. Если мы выступим неожиданно, раздразнив их и напав на их укрепления, мы обязательно уничтожим их. Хуэй-лян будет выманен, а Гун-ши — пленен».
Сяо-гун послушался его. Цзии, ведя Хуан Цзюнь-ханя и других, наступал по воде и по суше. После жестокого сражения они убили и ранили более десяти тысяч. Хуэй-лян и другие бежали, поэтому Цзин во главе легкой конницы отправился к Даньяну. Гун-ши был перепуган, и хотя войск у него оставалось еще много, они были неспособны сражаться, поэтому он бежал. Его схватили, и область к югу от реки Янцзы пребывала в мире.
Когда в Юго-восточном округе было создано местное Ведомство государственных дел, Цзин был назначен министром по военным делам. Ему были дарованы тысяча кусков шелка, сто женщин — рабынь и сто лошадей. Когда местное Ведомство государственных дел было распущено, он был назначен начальником высшего областного командования в Янчжоу. Император вздохнул и сказал: «Цзин, могли ли полководцы древности Хань, Бай, Вэй и Хо[89] сделать больше, чем сделали вы в борьбе с Сянем и Гун-ши?»
На восьмом году [625 г.] тюрки совершили набег на Тайюань. Цзин — Верховный Полководец встал лагерем с десятью тысячами воинов из цзянской и хуайской армии в области Тайгу. В это время другие полководцы потерпели многочисленные поражения, а Цзин единственный вернулся с целой армией. Вскоре он был назначен Верховным Полководцем в Аньчжоу.
Когда танский Тай-цзун взошел на престол, он получил назначение в судебное ведомство, его заслуги бы ли отмечены, и он получил четыреста дворов, будучи в тоже время на должности начальника секретариата.
Часть тюрков отделилась и восстала, поэтому император рассчитывал стратегию, чтобы выступить и взять их. Будучи министром военного ведомства, он являлся Верховным Полководцем действующей армии в округе Динсян и привел три тысячи отборной конницы через Маи к горам Оуян. Се-ли Кэ-хань был удивлен: «Если еще не собрана армия Тан, как Цзин мог осмелится прийти сюда один со своими войсками?» Его воины были очень испуганы. Цзин послал шпионов, чтобы посеять вражду среди преданных Кэ-ханю людей. Ночью он внезапно атаковал Динсян и разрушил его. Кэ — ханю удалось спастись, и он бежал в Цикоу.
За свои успехи Цзин был выдвинут и получил титул Тайго-гуна. Император сказал: «Ли Лин[90] пересек пустыню с пятью тысячами пехоты, но в конце концов сдался сюнну. Однако о его заслугах было записано на бамбуке и шелке. С тремя тысячам и конницы Цзин прошел сквозь кровопролитие и взял Динсян. В древности не было ничего похожего. Этого достаточно, чтобы смыть мой позор у реки Вэй![91]»
Се-ли от правился защищать гору Тешань, затем отправил посланника, признав свои преступления, и прося, чтобы его государство стало внутренним вассалом. Цзин, полководец округа Динсян, был послан, чтобы принять его. Император также отправил главного министра Ведомства церемоний Тан Цзяня и полководца Ань Сю-жэня чиновниками для усмирения. Цзин [знавший, что подчинение Се-ли сомнительно] сказал своему полководцу Гун-цзиню: «Императорский посланник, по сути, является пленником, поэтому Се-ли должен чувствовать себя в безопасности. Если десять тысяч конницы с двадцатидневными запасами внезапно нападут со стороны Байдао, мы обязательно добьемся того, чего желаем». Гун-цзинь сказан «Император уже согласился на сдачу, и сними чиновники. Как быть с этим?» Цзин сказал: «Нельзя упускать возможность. Именно так Хань Синь разбил Ци. Стоит ли жалеть какого-то Тан Цзяня?»
Он отправил армию в быстрое наступление. Где бы они ни встречаюсь с [вражескими] дозорами, они брали их в плен и заставляли следовать за собой. Только когда они были в семи ли от ставки Се-ли, тот понял, в чем дело. Кочевники были перепуганы и разбежались, армия Цзина уничтожила более десяти тысяч, взяв в плен сто тысяч мужчин и женщин. Они захватили сына Се-ли, Де-ло-ши, и убили принцессу И-чэн. Се-ли бежал, но был пойман и доставлен императору помощником полководца действующей армией в Тадуне Чжан Бао-сяном. Тем самым Тан расширила свои земли к северу от горы И до Великой пустыни.
Затем император объявил всеобщую амнистию в Поднебесной и даровал народу пять дней празднеств. Главный цензор Сяо Ю й обвинил Цзина в пренебрежении к законам на посту полководца армии, ибо он позволил войскам большой грабеж, и тем самым были утеряны для государства многие редкие вещи и ценности. Император вызвал Ц зина и укорил его. Ц зин ничего не сказал в свое оправдание, но склонил голову к земле и признал свой проступок. Император медленно произнес: «При Суй, когда полководец Ши Вань-суй уничтожил Да-тоу Кэ-ханя, он был не награжден, а казнен. Я не поступлю так. Я прощаю ваш проступок, помня о ваших заслугах». Затем он повысил его, сделав «Левым главой изобильного счастья», даровал ему тысячу кусков шелка и увеличил его владения до пятисот дворов. Когда это было сделано, он сказал: «Раньше люди клеветали на вас и подвергали вас критике, но сейчас я узнал правду». «Затем он даровал ему еще две тысячи кусков и перевел на должность Помощника Правого министра государственных дел. Когда бы Цзин ни участвовал в обсуждениях, он был очень почтителен, как если бы он не мог говорить, и его считали глубоким и искренним.
В это время император отправил посланников в шестнадцать округов, чтобы узнать о нравах народа, и назначил Цзина уполномоченным по столичному округу. Тот страдал болезнью ног, поэтому просил императора освободить его от этих обязанностей. Император послал помощника начальника секретариата Цэнь Вэнь-бэня объявить ему: «С древности тех, кто знал, как остановиться после получения богатств и славы, было немного. Хотя вы больны и устали, заставьте себя продолжать. Если примете во внимание благосостояние государства, я буду глубоко восхищен этим. Если вы хотите достичь своей благородной цели и стать образцом для всех времен, вы должны принять». Затем он даровал ему привилегию оставаться во дворце, дал ем у тысячу кусков шелка и экипаж чиновника высшего ранга с двумя лошадьми. [Император] сохранил за ним его предыдущее жалование и владения. Когда болезнь утихала, он являлся на службу в качестве главного советника канцелярии секретариата в один день из трех положенных, ему также была дарована привилегия пользоваться «жезлом духовного долголетия».
Короткое время спустя туюй-хуни напали на границы. Император обратился к своим помощникам: «Может ли Цзин опять занять пост полководца?» Цзин отправился к Фан Сюань-мину и сказал: «Хотя я уже стар, но могу участвовать в еще одном походе». Император был доволен и назначил его полководцем действующей армией округа «западных морей». Пятеро других полководцев со своими армиями — Дао-цзун, правитель Чэн, Хоу Цзюнь-цзи; Ли Да-лян; Ли Дао-янь и Гао Цзэн-шэн — были подчинены ему. Когда армия прибыла в город Фусы, воины туюй-хуни уже сожгли всю траву и отошли на защиту долины реки Дафэй. Все командиры поверили, что так как весенняя трава еще не выросла, а лошади слабы, они не могут дать сражение. Цзин решил, что их стратегией будет глубокое проникновение. Затем они обошли гору Цзиши и в нескольких десятках схваток захватили в плен огромное количество воинов, уничтожили государства, и большинство жителей покорилось. Фу-юнь Кэ-хань [т. е. каган — прим. ред.] туюй-хуней, потеряв свободу, повесился. Тогда Цзин передал власть [сыну Фу-юня] Му-жун Сушо [также известному как] правитель Да-нин, и вернулся домой.
[В начале похода] армия Гао Цзэн-июна, переходя по пути соляные болота, прибыла поздно. Цзин укорил его, поэтому, когда они вернулись, Гао оскорбил его. Вместе с губернатором Гуанчжоу, Тан Фэн-и, он обвинил Цзина в том, что тот замышлял восстание. Чиновники расследовали обвинение, но нашли его бездоказательным. Цзэн-шэн и другие были признаны виновными в вероломных наговорах. Цзин закрыл двери своего дома и ж ил в уединении, отказывая в приеме гостям и родственникам.
Император назначил его князем в Вэйго[92]. Его жена умерла. Император дач указание, чтобы была построена гробница в стиле, о котором известно из рассказов о Вэй и Хо, а башни были сделаны в виде гор Тешань и Цзишиишиь, чтобы служить доказательством его заслуг. Он был назван «Полководцем несравненной Доблести».
Император хотел напасть на Ляо, поэтому он вызвал Цзина ко [двору] и сказал: «На юге вы усмирили У, на севере разбили тюрков, на западе покорили туюй-хуней. Только Гаоли [Когурё] не покорилось. Есть ли у вас какие-либо намерения относительно этого?» Он ответил: «В прошлом я опирался на устрашающую силу Неба, чтобы добиться незначительных заслуг. Сейчас, так как я слаб от болезни, если ваше величество действительно не хотят освободить меня, моя болезнь пройдет». Император отнесся с сочувствием к его возрасту и не утвердил назначение.
В двадцать третий год [649 г.] его болезнь обострилась. Император почтил его своим посещением в его доме и прослезился. «Вы были мне другом на протяжении всей жизни и служили государству. Сейчас, когда ваша болезнь так тяжела, я скорблю». Он умер в возрасте семидесяти девяти лет. Ему были дарованы посмертные титулы министра образования и Верховного Полководца вспомогательной армии. Как преданный министр, он был похоронен рядом с императорскими гробницами в Чжаолине, и ему был присужден посмертный титул «Цзинъу».
