Ещё в Неаполе в офисе, собираясь в долгую дорогу, я думал, что мне понадобится много времени, что я погрязну в архивных документах прежде, чем докопаюсь до какого-нибудь сведения. Но в итоге оказалось всё совсем просто.

Люди в Челябинске имели небольшой заработок, даже, несмотря на то, что это был индустриальный город. А уж у архивариусов зарплаты и вовсе оказались мизерными, просто смешными в сравнении с нашими, итальянскими. Поэтому денежные знаки в виде зелёных купюр с обликом Бенджамина Франклина стали золотым ключиком к сердцам архивных сотрудников.

В моих поисках мне очень повезло и с благодарными работниками, которые стремились во всём помочь, и с тем, что искомый субъект, являясь лицом, высланным за политические взгляды, был под постоянным наблюдением соответствующих органов. Отсюда и хорошо сохранившиеся его личные бумаги.

Просидев буквально неделю за документами, я вышел на след Алессандро Андриолли и выяснил, что в тридцать пятом году прошлого столетия у него и его жены, польской певицы Авроры родился младенец мужского пола, которому дали имя Казимир.

Что в тридцать седьмом Аврору репрессировали, сослав на Сахалин, где она не смогла выжить от неперенесённых лишений. Сам Александр, так его имя стали писать в донесениях, в сорок первом году ушёл на фронт и домой не вернулся. Погиб в первые дни войны. Сына же Казимира инспекция по делам несовершеннолетних определила в детский дом по улице Стаханова семьдесят пять.

Поблагодарив своих архивных друзей, а за неделю я успел с ними неплохо подружиться, и, выплатив им небольшие премиальные, которые они приняли с благодарностью, я пошёл искать дружбу с работниками теперь уже детского дома.

Не могу сказать почему, наверное, так звёзды сложились, но мне в этом расследовании везло необычайно. Сначала в архиве дела пошли нормально, а теперь уже и в детском доме. И вот почему: директором этого самого детского дома оказалась премиленькая старушка Стефания Ивановна. Почему старушка, потому что она действительно была в преклонном возрасте, а премиленькая оттого, что лицо её всегда освещала добрая улыбка.

Эта доброта присутствовала не только в улыбке, весь её облик, все манеры, речь излучали доброту. И дело было не только в её душевных качествах, а в том, что она находилась на своём месте. Стефания Ивановна любила детей, а дети обожали её.

Расположить к себе такого светлого, во всёх отношениях, человека не составляло труда. Я стал называть её сеньорой Стешей. Мы подружились, а мой весомый взнос в фонд детского дома скрепил нашу дружбу ещё сильнее.

Как оказалось, сеньора Стеша сама являлась воспитанницей этого детского дома и очень хорошо знала Казимира или Казика, так она его называла. Почему называла, потому что Казимир давно уже перебрался в те края, где обитали его родители, то есть, на небеса.

И дело было вовсе не в авариях или несчастных случаях, просто, как многие воспитанники детского дома, Казимир имел слабое здоровье, которое он ещё и надорвал в постоянных поисках родственников по отцовской линии.

- Понимаешь, Коля, - рассказывала мне сеньора Стеша, - у Казимира была маничка.

- Что такое – маничка? В русском языке появилось столько новых слов, что я иногда не понимаю, о чём речь.

- Ну, это такая мысль в голове, с которой человек постоянно носится. У Казика она выражалась в том, что он с детства хотел найти своих родственников. Он говорил, что его папа – цыган, и показывал нам золотой медальон. Мы даже дали ему прозвище – Барон. Да, собственно, каждый воспитанник нашего дома сочинял подобные рассказы о своей, якобы неординарной судьбе. Но потом, когда взрослел, понимал, что всё это сплошные бредни, выдумки. Желание выдать детские мечты за реальность.

- Но ведь медальон-то у него был? – задал я вопрос сеньоре Стеше.

- Медальон был, - подтвердила она, - но где правда, что это действительно его наследие? Может, стащил у кого, мы же детдомовские. Какое у нас воспитание.

- Ну, и что дальше?

- А дальше, мы выросли. Я выучилась на педагога, а Казимир на строителя. В те времена Советский Союз был огромным и молодые специалисты получали направления во все его стороны. Так и Казимир, окончив техникум, получил назначение в украинский город Запорожье. Он там женился, родился у него сын, но идея найти родственников своего отца не давала ему спокойно жить. Поэтому, бросив свою семью, Казимир вернулся опять в Челябинск.

- Но зачем? – удивился я. – Он же мог искать своих родственников и там, в Запорожье?

- Во-первых, Запорожье находится на юге Украины, это Бог знает, где от Южного Урала, а во-вторых, все нити его поисков вели из Челябинска. Это сейчас стало сравнительно легко обратиться в архив, спасибо Горбачёву с его гласностью и плюрализмом мнений, а тогда, в те времена, ты попробуй что-нибудь найди без разрешения на то специальных органов. Казимир жизнь свою положил на эти поиски, которые, к сожалению, ни к чему не привели. Он так и сгорел от отчаяния. Его больное сердце не выдержало.

- Сеньора Стеша, а откуда Вам всё это известно?

- Да как же мне не будет известно, если он здесь, в этом детдоме и жил, и работал, и вёл поиски. И я ему помогала. В общем всё, что он узнал о своём отце, это то, что он – Алессандро Андриолли, итальянец. Дальше этого поиски не продвинулись. Куда он только не писал, и в областной архив, и в Московский, везде ему было отказано. Мы с ним так и не могли понять причину этих отказов.

- А я Вам могу сказать. Дело в том, что, когда Казимир обращался в архив, он на тот момент являлся итальянским графом, наследником большого состояния. А у вас в Советском Союзе графьёв по закону не было и не могло быть априори. Вот почему его поиски не увенчались успехом. Ему просто не позволили этого сделать.

- Значит это правда, - вздохнула с грустью сеньора Стеша, - он, наверное, ещё маленьким знал о том, что его отец знатного происхождения, а с годами в детдоме всё это забылось, остались только тоненькие чёрточки воспоминаний в подсознании. Вот откуда разговоры о цыганах. Казимир, с его необычной в этих краях внешностью, действительно был похож на цыгана. Ну, вот ты всё о нём выяснил, и что дальше? Для чего тебе эта информация, Коля?

- Мне нужно найти его сына, ведь в свете открывшихся данных, теперь он является настоящим графом Андриолли.

- Сделать это будет непросто, - посочувствовала сеньора Стеша, - сегодня Украина - самостоятельное государство.

- Ничего, тут я что-нибудь придумаю. Мне бы адресок найти, где он там жил, вот это бы было замечательно.

- А ты знаешь, Коля, - воскликнула радостно сеньора Стеша, - я тебе смогу помочь. У Казимира, кроме сына, из родственников никого не было, поэтому все его документы и вещи, которые от него остались, я отправила в Запорожье. Правда, это было давно, и живёт ли он там сейчас, мне не известно.

- Сеньора Стеша, Вы прелесть, - не удержался я и схватил старушку в объятия, - это же ниточка! А у нас, у частных сыщиков, стоит только её тронуть, как развяжется целый клубок. С меня презент.

- Да хватит с нас твоих презентов, - засмеялась сеньора Стеша, - вон, сколько полезных вещей детям купили.

- Ничего, мои клиенты – люди богатые. От них не убудет.

- Только у сына Казимира совсем другая фамилия, - это неожиданное заявление на мгновение остановило мою бурную радость.

- В каком смысле? – не понял я.

- А вот в таком: Аня, жена Казимира, вышла второй раз замуж за Геннадия Ясеня. Он усыновил Сашу и теперь сын Казимира не Александр Казимирович Андриолли, а Александр Геннадьевич Ясень. Вот такие пироги, дорогой Николай.

- Да, вы, русский народ – люди непредсказуемые, - сделал я свой вывод. – Обязательно на добавку преподнесёте какой-нибудь «сюрприз».

- Что есть, то есть, - улыбнулась в ответ сеньора Стеша. – Мы такие.

Всё-таки знание языков – это великая сила! Ведь если бы я не знал русского, а украинцы не владели русским языком, то, как бы я вёл своё расследование? Да никак! А так, я нахожусь уже в Запорожье и иду по следу нужного мне человека.