- Если хочешь, можешь, конечно, меня и так называть, – отплевываясь, с трудом переводя дыхание, прохрипел брат. – Но Феликс мне нравится больше.

Фабий, не чувствуя своего тела, повалился на землю.

- Спасибо, – попытался сказать он, но вместо слов благодарности изо рта вытекла едва не ставшей смертельной вода.

- Квиты, – отозвался Феликс. – На самом деле нас спас ты. Я, сказать по правде, уже начал терять веру в свое счастье, думал, оно решило покинуть меня… – И хрипло рассмеялся. – Кстати… Как ты сумел выбраться из мешка? А веревки, как распутал?

- Кинжал… Я стащил с пола нож Диодота, которым тот пытался тебя убить.

- Ловкач, – ухмыльнулся Феликс. – Освободим твоего отца, пойдем на улицы народ потешать. Теперь я знаю, на что ты способен. Заработаем кучу денег… Не все ж тебе в лавке торчать.

Фабий с трудом, чувствуя боль в каждой частичке своего тела, перевернулся набок и взглянул на Туллию, по-прежнему лежавшую без малейшего движения. Ее лицо все еще оставалось бледным и неподвижным, глаза полузакрыты, рот, наоборот, открыт.

- Жива?..

Вместо ответа брат, морщась и кривясь, встал на четвереньки и попытался надавить дочке адвоката на грудь. Безрезультатно. Заметно нервничая, Феликс бросил на Фабия испуганный взгляд.

- Она не может умереть, мы пробыли под водой совсем немного. Помнишь, на спор, прошлым летом мы находились в реке намного дольше.

- Она была без сознания… – глухо отозвался Фабий.

Отодвинул брата и трясущимися руками принялся массировать Туллии грудную клетку.

- Она же не умрет? – забеспокоился Феликс, крутясь рядом и сильно мешая. – Что же делать?

Фабий надавил, отпустил, надавил сильней, еще раз, еще…

“Вдруг уже поздно? Нет, этого просто не может быть. Она жива, жива…”

- Давай, Туллия, давай! Ты не можешь нас бросить!

В отчаянии бросил взгляд в сторону, кляня бога реки, и тут девочка закашляла. Вначале слабо, затем сильней, с каждым новым звуком из ее рта вырывался самый настоящий поток воды. Наконец, все закончилось. Туллия обессилено затихла, на щеках появился легкий, едва заметный румянец, в уголках губ промелькнула благодарная улыбка.

Феликс с Фабием, отталкивая друг друга, кинулись ее обнимать.

- Вы что? Полегче, – взмолилась спасенная. – Вы меня вытаскивали из воды только ради того, чтобы придушить?

Спустя пятнадцать минут, окончательно придя в себя, они уселись на берегу, решая, что делать дальше. Мокрая туника противно липла к телу, тут же ставшей на прохладном весеннем ветру холодной и неудобной. Опасаясь, что Фений Руф с Деодотом могут задержаться, пожелав удостовериться в их гибели, Фабий опасливо поглядывал по сторонам, но сенатора и его подручного нигде не было видно.

- Какие наши дальнейшие планы? – поинтересовался Феликс, украдкой поглядывая на мокрую Туллию.

Проследив взгляд брата, Фабий непроизвольно скрипнул зубами.

- Следует сообщить о заговоре, – напомнил он. – Это единственный шанс спасти отца.

- И к кому нам пойти? – нахмурилась Туллия. – Вдруг вновь нарвемся на заговорщика?

Теперь пришла очередь Фабия сосредоточенно тереть лоб.

- Проще всего к императору… – наконец, произнес он, немного подумав, скорее говоря сам себе, чем общаясь с друзьями. – Но неуверен, что нас к нему сразу допустят. Только потратим кучу времени на объяснения… Проще будет попасть к Эпафродиту, вольноотпущеннику и личному секретарю Нерона. Он обладает огромным влиянием на него и, надеюсь, не является предателем. – Фабий на секунду замолчал и, уже глядя на друзей, продолжил. – Причин изменять своему господину у него быть не должно. С гибелью Нерона закончится и его карьера.

- После того как изменником оказался Фений Руф ни в ком нельзя оставаться уверенным, – с умным видом заявила Туллия. – Но и сидеть на месте, боясь ошибиться и от того ничего не предпринимая тоже невыход.

- Значит, идем к Эпафродиту, – подвел итог совещанию Феликс. – Надоело тут торчать. Холодно, аж зубы свело. – И, с отвращением взглянув на Тибр, прибавил: – К воде теперь месяц не подойду. Что угодно делайте, не уговорите.

Район вокруг дворца пустовал. Форум еще утром, во время суда, оглашаемый гулом голосов теперь казался безлюдным и вымершим. Одинокие горожане, одетые в белые праздничные одежды и, украсив голову венками, торопились в сторону Большого цирка.

- Занят, – высокомерно бросил хмурого вида преторианец, даже не взглянув в сторону друзей, когда те поинтересовались, как им попасть к секретарю императора. – Приходите завтра, лучше после обеда.

- У нас очень серьезное дело, – затараторила обиженная таким отношением к посетителям Туллия и, понизив голос, произнесла почти шепотом: – Государственной важности.

- Неужели? – караульный, наконец, повернулся к ним и смерил их насмешливым взглядом. – Жетоны на скачки потеряли? Сочувствую…

- Что? – возмутилась Туллия. – Я говорю серьезно!

- Император в опасности! – с жаром добавил Фабий. – Нам срочно необходимо увидеть Эпафродита.

- Шли бы вы играть в другое место, – сквозь зубы процедил солдат, лицо его сделалось серьезным и ожесточенным. – Пока я вас не вытолкал отсюда взашей. Два раза повторять не стану.

Фабий на мгновение растерялся. Поведение караульного выглядело в высшей степени странным.

“Он тоже заговорщик? И что тогда делать?”

- Божественному Цезарю Нерону грозит опасность? – услышал он вдруг спокойный, с властными нотками голос. – Что ты об этом знаешь, девочка? – И более резко добавил. – Быстро говори. Я жду.

Обернувшись, Фабий увидел направлявшегося к ним стройного вельможу с правильными чертами лица, на первый взгляд показавшимися ему издалека красивыми. Но когда тот приблизился и выжидающе посмотрел на Туллию, Фабий разглядел, что подбородок у подошедшего чересчур тяжел, глаза маленькие и слишком близко поставлены, ноздри сильно сдавленные. Подрумяненные щеки неестественно налиты краской, губы толстоваты, волосы тщательно завиты. От напряженного лица дохнуло холодом, в его выражении сквозила неудовлетворенность и горечь, оно казалось жестким и мертвенным.

Преторианец моментально вытянулся и отдал честь. Сановник проигнорировал приветствие караульного, продолжая выжидающе смотреть на Туллию. Та смутилась и отвела взгляд.

- Мне некогда, – тем же спокойным, лишенным эмоций тоном проговорил вельможа. – Иди за мной, по дороге соберешься с мыслями. Если хотела отвлечь и слова твои окажутся пустыми, полными ерунды, пеняй на себя, пожалеешь.

И не глядя на дочку адвоката, направился в сторону широкого, высокого коридора.

- Это сам Тигеллин, – едва слышно прошептал Феликс. – Угораздило… Отец такое про него рассказывал…

- Гай Софоний Тигеллин? Второй префект претория? – так же почти не двигая губами, переспросил Фабий. – Напарник Фения Руфа?

- Угу, – брат благоговейно закатил глаза. – Боюсь, встреча с ним ничем хорошим нам не грозит.

Про второго начальника гвардейцев ходила нелестная молва. Поговаривали, что он никакой, не италиец, а самый настоящий грек. И в подтверждении указывали, что родился будущий префект претория в Агригенте на Сицилии. Семья его не принадлежал к высшим сословиям, а богатство свое он унаследовал, причем история эта темная и неясная. И будто бы расположение и благодарность Нерона он снискал разведением скаковых лошадей, а не честной службой. Характером обладал вспыльчивым и мстительным. Многие за глаза называли императорского временщика истинным виновником пожара, вспыхнувшего в прошлом году.

- Кто это? – не оборачиваясь, поинтересовался Тигеллин у Туллии, имея в виду Феликса с Фабием.

- Они со мной, – наконец, заговорила юная матрона, видя лишь спину грозного вельможи, она вновь почувствовала уверенность. – Без них я не стану говорить.

Тот, продолжая идти, ничего не ответил. Девочка бросила на Фабия вопросительный взгляд, спрашивая, следует ли рассказывать Тигеллину про заговор. Поколебавшись, принимая решение, он мгновенно взвесил все за и против и коротко кивнул, давая свое согласие.