И.С. Конев, которому в июле 1938 г. было присвоено воинское звание комкор, много времени уделял налаживанию быта личного состава и боевой подготовке. Приближение суровой монгольской зимы с ее ветрами, холодами и бурями требовало, в первую очередь, позаботиться о жилье для личного состава. Вначале красноармейцы и командиры жили в ямах на несколько человек, затем были построены примитивные, но достаточно теплые землянки. Правительство МНР выделило для личного состава корпуса войлочные юрты.

Лучше, чем документы того времени, никто не оценит деятельность командира 57-го особого стрелкового корпуса. 21 июля Главный Военный совет РККА в присутствии Сталина заслушал доклад его командира. Он дал исчерпывающую оценку командному и начальствующему составу, состояния и обеспечения войск, их политико-морального уровня[36].

«Указание товарища Сталина об обороне Забайкалья от японского вторжения через территорию МНР является основной директивой, – подчеркивал Конев, – определяющей военно-политические и оперативные задачи. За десять месяцев корпус вырос в мощное мотомехброневое соединение, обладая мощными средствами удара и маневра, готовый в любую минуту выполнить с честью боевую задачу, поставленную нашим правительством, вождем великим товарищем Сталиным и наркомом обороны товарищем Ворошиловым. Весь личный состав сплочен вокруг партии Ленина – Сталина, вокруг Правительства СССР, вождя, друга и учителя великого товарища Сталина и наркома обороны товарища Ворошилова. Корпус ждет и готов выполнить Ваш приказ по разгрому любого врага, угрожающего нашей Родине. В создавшейся военно-политической обстановке на Дальнем Востоке, пребывание корпуса в МНР является серьезным фактором предостережения агрессорам и имеет большую и благоприятную перспективу в конкретной обстановке, сложившейся на Дальнем Востоке, в связи с затянувшейся войной японских захватчиков против китайского народа».

Далее Иван Степанович подчеркнул, что монгольский театр военных действий на сегодняшний день еще не полностью оборудован, так как Генеральный штаб не дал на этот счет каких-либо исчерпывающих указаний. Конев особо отметил необходимость решения вопроса о том, входит ли Монгольская Народная Республика в театр военный действий Забакайлья или это будет самостоятельный театр военных действий.

В своем докладе командир 57-го особого стрелкового корпуса не забыл сказать и о репрессиях, подчеркнув:

«Эта очистительная работа, как показали факты последнего времени, еще не закончена и требует дальнейшего выкорчевывания вражеских недобитков и корней. При комплектовании корпуса вражеское руководство Забайкальского военного округа не пожалело усилий, чтобы сплавить сюда немало гамарнико-булинских[37] последышей, участников военно-фашистской контрреволюционной организации, шпионов, диверсантов, предателей социалистической родины. С первых же шагов их пребывания в Монгольской Народной Республике и началом устройства парторганизации и политаппарату пришлось заниматься выкорчевыванием вредительства и его последствий начиная с Таирова, Вайнера, Шипова, Пакалн, затем Прокофьева, Стельмашко[38] и других».

По итогам обсуждения доклада Конева было принято следующее постановление: «Главный Военный совет отмечает значительное укрепление боевой готовности частей особого корпуса, большую работу, проделанную всем личным составом по устройству в МНР и сохранению в боеспособном состоянии материальной части и транспорта, в подготовке и освоении театра военных действий МНР»[39]. Главный Военный совет постановил подчинить корпус во всех отношениях наркому обороны, а также наметил меры по совершенствованию боевой подготовки частей корпуса, очищению командно-политических кадров «от скрытых еще врагов народа, сомнительных и морально разложившихся элементов и иностранцев всех национальностей» и др.

И.С. Конев вспоминал, что после заседания Главного Военного совета его пригласили на обед к И.В. Сталину. Он обстоятельно расспрашивал командира корпуса о состоянии частей, о ходе боевой подготовки, об устройстве быта личного состава. Конев, ответив на все вопросы, подчеркнул, что командиры находятся в Монголии без семей, так как нет жилья и школ, в гарнизонах отсутствуют банно-прачечные отряды. Сталин тут же дал указание заместителю председателя СНК СССР А.И. Микояну в течение месяца мобилизовать 3 тыс. девушек из Москвы, Иваново-Вознесенска и других городов для формирования этих отрядов. В действительности в корпусе имелось два банно-прачечных отряда. 21 июля Главный Военный совет решил дополнительно сформировать еще два отряда и заменить военнослужащих вольнонаемным составом, перевести в Монголию семьи командного и начальствующего состава, а также начать строительство домов и школ[40].

В целом деятельность И.С. Конева получила достаточно высокую оценку. Правительство СССР наградило его орденом Красного Знамени, а правительство МНР – орденом Сухэ-Батора. Несмотря на это, позже, 16 июля 1941 г., майор государственной безопасности А.Н. Михеев попытался обвинить Ивана Степановича во вредительстве.

«Находясь в МНР в должности командира особого корпуса, Коневе 1937–1938 гг. руководил военно-строительным отделом корпуса, – сообщал Михеев своему руководству. – Инженерно-технический персонал (нач[альник] строительства, главный инженер Скопцов и др.) квалифицирует это руководство как явно вредительское. Например, на утверждение правительству и НКО были представлены явно заниженные планы заявок на стройматериалы, подлежащие вывозу из СССР. Конев не дал прямых установок по составлению генеральных планов строительства военных городков, вследствие чего планы и проекты неоднократно пересоставлялись, чем затягивалось строительство. Несмотря на возражение инженерно-технического персонала о нецелесообразности строить в Сайн-Шайнде дома и казармы с углублением до карнизов для мотодивизий, Конев все же дал приказание строить в котлованах дома, мотивируя это соображениями маскировки, в то время как углубление домов до карнизов не улучшало маскировку военного городка, а на фоне песка крыши домов демаскировали городок. Конев не принимал активного участия в борьбе с ликвидацией последствий вредительства».

Далее Михеев отмечал, что Конев «всеми мерами противодействовал привлечению к партответственности и аресту» бывших начальника штаба 57-го особого корпуса Малышева[41], начальника штаба механизированного полка Потапова[42] и других командиров. Несмотря на это, все они «были арестованы и разоблачены как участники контрреволюционного заговора, троцкисты и шпионы». Конева обвиняли и в том, что он представлял к наградам «впоследствии арестованных и разоблаченных органами НКВД врагов народа», в том числе командира 150-й авиабригады Маслова[43].

Все это будет позже. А пока судьба была милостива к Коневу, который получил повышение в должности.

Этому предшествовали следующие события. 1 июля 1938 г. был образован Краснознаменный Дальневосточный фронт под командованием Маршала Советского Союза В.К. Блюхера. Войска фронта под его руководством в августе нанесли поражение японским войскам на озере Хасан. Несмотря на это, Блюхер по обвинению в «сознательном пораженчестве» 4 сентября приказом № 0040 наркома обороны был отстранен от должности, 22 октября арестован и 9 ноября погиб от жестоких истязаний в тюрьме. Управление фронта было расформировано, а на базе его войск приказом № 0040 созданы две отдельные армии: 1-я и 2-я Краснознаменные. Командующим 2-й отдельной Краснознаменной армией был утвержден комкор И.С. Конев, членом Военного совета армии – бригадный комиссар Н.И. Бирюков, а начальником штаба – комбриг К.С. Мельник[44].