- Речь идет от том самом новом наркотике, который контрабандно поставляется дроу в лучшие бордели города, - подал голос король.
- Вполне возможно. Это зелье, кстати одно из вырабатываемых Ткачами, всегда являлось основным предметом экспорта для дроу. Внутреннее применение этого препарата более прозаично. С одной стороны он во много раз усиливает боль от пыток, а с другой не дает разумному быстро отбросить копыта, - и видя недоуменные взгляды присутствующих я пояснил. - Ну в смысле помереть. Кроме всего прочего рабы работают на грибных и червичных фермах и время от времени служат источником мяса для всего роя. Кстати, возращаясь к предыдущему вопросу скажу - убить Мать-Паучиху неимоверно трудно. Тела у нее как такового нет, любой яд сразу нейтрализуется Ткачами, которые по своей сути еще и живые алхимические лаборатории, активные заклинания она поглощает, так что для большинства разумных эта тварь практически бессмертна.
- И как ее прикончить? - Подал голос Торин.
- А Грых его знает. Надо подумать...
А потом была вечеринка. Ученички мои сразу почуяли и вскоре отыскали, прервав совещание с королем своими радостными воплями. Торин, правда, велел пока не распростронятся, что Нграх вернулся и выделил для проведения праздника целый подземный зал на минус седьмом этаже гостиницы "Экономическая". Откуда у нее минус седьмой этаж взялся? Так ведь гномы строили, а их пивом не пои, дай тунел выкопать или подземелье отгрохать. Под Нгаховкой (так мой городок обозвали) целый лабиринт отстроили, и стала в городе надземная часть меньше подземной раз в десять. Чужим вход в нижний город был закрыт, так как обосновались в нем службы "Подземной плесени", создав неофициальную резиденцию рыцарей плаща и кинжала. Вот в одной такой пещере, освещеной магическими светильниками, мы и устроили маленький сабантуйчик, который затянулся на несколько дней. Начиналось все довольно прилично. Мои изрядно повзрослевшие ученички вначале накинулись на меня с упреками, как я такой плохой и нехороший посмел их покинуть на столь долгий срок. Упреки, кстати вполне справедливые, сопровождались, соплями, слезами, нецензурными криками, вспышками молний, взрывающимися фаерболами и прочими эмоцинольными проявлениями. Когда страсти немного утихли, Торин, чудом уцелевший под обломками шкафа, предложил это отметить и позвал всех попировать за свой счет. На второй день пьянки, изрядно захмелевший Рангнарек сделал предложение руки и сердца Анджеле, той самой студентке-орчанке которую мы с Кошкой угощали в трактире. Присутствующий тут король, не долго думая, обвенчал молодежь, объявив своей властью мужем и женой. Свадьбу праздновали еще неделю...
"Оставь одежду всякий входящий сюда" - было выведено большими буквами при входе в гномьи бани, куда после затянувшейся вечеринки меня затянул Торин. Последовав совету и разоблачившись, я завернувшись в толстое ворсистое полотенце шагнул в парную.
- Познакомся это Труфей, новый директор школы, - кивнул король на сидящего с кружкой пива простоватого мужичка.
- Здорово, паразит, - беззлобно кивнул мне мужик, умудрившись то-ли обругать, то-ли оскорбить.
- А почему сразу паразит? - От удивления я даже забыл оскорбиться.
- Так ведь ты демон, а демоны они по определению - паразиты. Своей манны не на грош, так вы силу из других тянете, впрочем как и боги, - пояснил мужичек и отхлебнул еще пива.
- А откуда у тебя о демонах такие обширные представления, - удивился я и присев не лавку подвинул к себе принесенную спорой подавальщицей запотевшую кружку с ледяным напитком.
- Так ведь я, милок, сорок лет Великим Инквизитором пропахал, а после еще полтора десятка в безымянной ложе магистром состоял, до самого ее роспуска, - при этом бывший инквизитор передернулся и продолжил рассказывать.
Тот день, Труфий - серый магистр Безымянного ордена запомнил на всю оставшуюся жизнь. С утра, его внутренний голос просто орал, предупреждая об опасности, поэтому, когда пришел вызов от Валика на внеурочное собрание, то первая мысль была - "Это конец". Не пойти на собрание нельзя, а пойти - смертельно опасно. Единственным спасением было - отправить двойника. Двойник естественно не вернулся. В тот день, Труфий перестал верить в богов. Точнее сказать, он знал, что боги существуют, знал, что они поддерживают и благословляют искренне верующих в них. Знал, но не верил. Истина, ненароком подсмотренная им, приоткрыла глаза бывшего Великого Инквизитора и заставила по другому взглянуть на роль богов в этом мире. На двойнике, посланном серым магистром, был установлен записывающий кристалл, который остался единственны уцелевшим предметом во всей безымянной ложе. Просмотр записи и стал последней каплей утопившей веру магистра.
- Сегодня великий день, - сказал Валик появившись ниоткуда посреди собрания. - С сегоднешнего дня Безымянная Ложа распущенна, - подолжил он хлопая в ладоши.
С хлопком, тысячи прозрачных лезвий разлетелись в разные стороны, шинкуя представителей тайного общества на тонкие ломтики. У особо хитрых или умных, на мгновения вспыхивали купола защиты, тут же перегорая под напором божественной силы, и их хозяева разлетались кровавыми брызгами, едва успев осознать ужас приближающейся неотвратимой смерти, на примере развалившихся на кусочки менее пароноидальных товарищей.
- Все игрушки убрал? - Послышался голос, явив постепенно матрелизовавшегося трехметрового орка. - А что так неакуартно? - Добавил он щелкая пальцами.
Огненные смерчи закружились в помещении, выметая останки превратившихся в тонкий пепел.
- А теперь прийми заслуженное наказание, - послышались слова неизвестно откуда взявшегося гнома.
- Торин, Грых, а может не надо, - заскулил человеческий бог.(Возможно читателя удивит, что короля и бога гномов зовут одинаково. Все очень просто. При вступлении в должность, в честь бога, короля нарекают Торином, вне завизимости от того как его звали раньше).
- Надо, Валик, надо, - произнес орк перекидывая скулящего парнишку через колено и стягивая с него шелковые рейтузы.
- Это тебе за неуважение, это за порталы, это за муравейник, - произносил гном, хлеща розгами по божественной заднице.
- За какой муравейник? - Не понял Грых.
- Ну за паучатник. Его теперь грых выведешь. Это тебе за заговоры, это за интриги, а это чтоб артефакты где попало не разбрасывал.
- Уууу, всхипывал Валик.
- Что больно, - ехидно спросил гном. - Специально розги в лоссе вымачивал, чтоб заживало подольше. Ты у меня за все ответишь, - продолжал он со свистом хлестать и от удовольствия даже подпрыгивая на месте.
- Вот в принципе и все, - сказал Труфий выключая записывающий кристалл. Дальше телесные наказания проходят без комментариев и кроме пацанячьих воплей полезной информации не несут.
- Прикольная киношка, - впечатлился Нграх показаной записью. - Нехило ваши боги отжигают.
- Кстати, по поводу отжига, - подал слово гномий король. - Я вот все спросить хотел, как твой артефакт записывающий уцелел. Там ведь все сначала измельчило, а потом сожгло...
- Ну это долгая история. Мне в свое время Валик артефакт один дал, пользоваться, что простейшие хаотические заклинания плетет. Я его перед тем как вернул, в лабораторию к товарищу своему отправил, на исследование. В работе артефакта он разобраться не смог, но вот один эфеект его продублировал. Прибор этот, окзывается, мог из любого активного заклинания манну тянуть и за счет этого заряжаться. Плетение заклинания при этом разрушалось, но создавался эффект подобный универсальному щиту. В качестве эксперемента он этот записывающий кристалл и создал, чтоб значит с самоподзарядкой и работой в экстремальных условиях.
- В смысле, во время битвы магической? - Переспросил король.
- Нет, больше для визуального контроля при испытании новых плетений. Заклинание разрушается только при непосредственном контакте с кристаллом, а в лаборатории частенько новые плетения вели себя неадекватно. Мой товарищ так и погиб, новое плетения активировал, а потом на месте его лаборатории только этот кристалл и остался, со всей записью эксперемента. Жалко, хороший ученый был...
