А первое такое чудо со мной произошло в 1995 году. Моя книга «Традиция, догма, обряд» уже уходила в типографию. В ней была глава, посвященная католической мистике. Мне же досаждало беспокойством чувство какой-то научной некорректности: ведь опорные для этой главы тексты (видения католической святой Анджелы из Фолиньо) я цитировал из вторых рук: по книге Алексея Лосева. Да, Лосев указывал источник своих цитат. Но из самого этого указания следовало, что шансы добраться до него минимальны: русский перевод дневников Анджелы, сделанный Львом Карсавиным, был издан в 1918 году. Понятно, что тираж был минимальным. Понятно, что государственные библиотеки эту книгу уже не заказывали и не хранили. И в разрухе последующих лет погибла большая часть тиража… И вот забредаю я в букинистический магазин в Столешниковом переулке. Ничего интересного на полках не нахожу и, когда уже протискиваюсь от прилавка на выход, смотрю – под стеклом внутри этого самого прилавка лежит та самая книжица… Цена, конечно, запредельная. И что же? Продавщица предлагает мне взять эту книгу на ночь домой… Тут я понял, что все-таки Бог что-то имеет против католической мистики».427
А может быть, «что-то имеет против католической мистики» - вовсе не Бог, а Дьявол, который и привёл А. Кураева в этот букинистический магазин? Ведь, с какой стати христианскому Богу «что-то иметь против католической мистики», если католицизм, как подчёркивал Рене Генон, как раз и представляет собой в Западном мире аутентичную традиционную сакральную форму?!428 Где гарантия, что в данном случае А. Кураев сам не «впал в прелесть», в чём он так любит обвинять своих оппонентов? Ведь, как сказал апостол Павел: «сам сатана принимает вид Ангела света». (2-е Коринф., 11:14). Даже Святой Симеон Столпник однажды чуть было не был обманут демоном, явившимся ему в виде ангела на огненной колеснице. Известный русский православный деятель XIX века, епископ Игнатий (Брянчанинов) писал в этой связи: «Если Святые находились в такой опасности быть обманутыми лукавыми духами, то для нас эта опасность еще страшнее. Если Святые не всегда узнавали демонов, являвшихся им в виде Святых и Самого Христа, то как возможно нам думать о себе, что мы безошибочно узнаем их?».429
«Как возможно думать о себе» грешному диакону А. Кураеву, что его в этот букинистический магазин привёл Бог, а не Дьявол, «если Святые не всегда узнавали демонов, являвшихся им в виде Святых и Самого Христа»?! Откуда у грешного диакона такая духовная гордыня, что он ставит себя выше христианских Святых?! А ведь даже христианские Святые, по своей духовной скромности, искренне считали себя до самого своего смертного часа – великими грешниками и крайне настороженно относились к разного рода «предзнаменованиям», «явлениям духов» и всяким прочим «чудесам», каждый раз тщательно разбираясь – не «от лукавого» ли всё это?
Впрочем, диакону А. Кураеву, никто даже не «являлся»: «духи злобы поднебесной» (Еф., 6:12), далеко не всегда, «снисходят» до прямого «контактёрства», а часто действуют через подсознание «клиента».
Автор данной книги, как и А. Кураев, также многократно сталкивался с ситуацией, когда, говоря словами этого популяризатора православия – «в нужную минуту находится нужная книга, раскрывается на нужной странице…». Однако автор совершенно не склонен объяснять всё это «вмешательством Светлых или Тёмных Сил». По мнению автора, подавляющее большинство подобных ситуаций – всего лишь результат срабатывания интуиции, и не более того. Как сказал Спаситель в Нагорной проповеди – «что сверх того, то от лукавого». (Матфей, 5:37).
Непреклонная убеждённость диакона А. Кураева в своей «богоизбранности» не только является той самой душевной простотой, о которой говорится, что она хуже воровства, но вообще «отдаёт серой», поскольку замешана на прямо-таки дьявольской духовной гордыне (если, конечно, в данном случае, мы имеем дело с искренним заблуждением, а не с банальным «пиаром» «шоумена от религии», выдающего себя за «избранника Божьего»).
Разумеется, Бог может вступить в непосредственный контакт с любым «простым смертным». Но почему любой и каждый, лишь на том основании, что он сотворён «по образу и подобию Божию», самоуверенно полагает, что именно он, а не кто-либо другой, говоря словами Ф. М. Достоевского, вовсе не «тварь дрожащая», а «право имеет»?! Почему всякий «встречный поперечный», кто сподобился накропать какой-либо «духовно-возвышенный», как он с наивной самоуверенностью полагает, опус - тут же начинает мнить себя «избранным» и «призванным»?!
Используя, ставшее уже крылатым выражение из знаменитого советского фильма «Семнадцать мгновений весны», напомним всем «избранным» и «призванным», что не следует, без достаточных на то оснований, «мнить себя фигурой, равной Черчиллю», иначе рискуешь прослыть, причём, совершенно справедливо - «городским сумасшедшим». Здесь не следует забывать известный тезис: если ты обращаешься к Богу, то – это молитва, если же Бог обращается, к тебе, то это, чаще всего – шизофрения.
То же самое относится и к различным «голосам», «даймонам», «музам» и т.д., вдохновляющим «избранников Божиих» на творческий труд. Конечно, говоря словами знаменитого поэта-барда Игоря Талькова – «Поэты не рождаются случайно», но именно – Поэты, с Большой буквы, а не заурядные «рифмоплёты». И это относится к представителям всех творческих профессий.430
В целом же, как показывает жизнь, всем «избранным» и «призванным», как правило, место там, где они обычно и собираются – в соответствующих лечебных учреждениях. Там их полным-полно: и «цезарей», и «наполеонов, и «гитлеров», и «миссионеров» всех религий и духовных учений.
Что умиляет в христианских пастырях (как и в адептах всех теистических религий), так это какая-то по-детски инфантильная, наивно-трогательная убеждённость, что Всевышний водит по жизни на помочах каждого из неисчислимого множества существ, сотворённых «по образу и подобию» Божию, наделённых свободой воли и расселённых по всей бесконечной Вселенной.
Откуда вообще у «смиренных христиан» такое, чуть ли не поголовное, отсутствие всякой духовной скромности, замешанное на какой-то, прямо-таки дьявольской духовной гордыне?! Послушать их, так получается, что Бог только для того и существует, чтобы постоянно опекать их «от рождения и до тризны», подобно тому, как любящий отец опекает всю жизнь своих, не в меру избалованных, беспомощных отпрысков, снисходительно прощая им не только мелкие шалости, но и серьёзные проступки.
Но, не только воинствующее «антиэзотерическое» критиканство, но и популяризаторская «миссионерская деятельность» диакона А. Кураева представляет собой вопиющую профанацию православия, и скорее отвращает от православия думающих людей, чем их к нему привлекает. «Шоумены от религии», лавры которых, видимо, не дают покоя А. Кураеву, выглядят органично только в рамках протестантизма, поскольку, как подчёркивал Рене Генон, протестантизм, в процессе своего «становления» деградировал, фактически, до уровня «квазирелигиозной» формы - пустой скорлупы, лишённой сакрального содержания: «То, что осталось в результате всех этих извращений, уже нельзя было назвать религией даже в самой искаженной и ухудшенной форме. Это простая «религиозность», то есть смутное и неосмысленное душевное влечение, не основанное ни на каком подлинном знании».431
Что же касается православия, то, как мы полагаем, именно «византийско-московское православие» как раз и является христианской конфессией, сохранившей в наибольшей степени преемственность по отношению к Учению Иисуса Христа. И любые попытки перенести на данную духовную почву, приёмы «миссионерской деятельности» протестантских «шоуменов от религии» не только не дадут положительного «духовного результата», но дискредитируют православие в глазах многих «духовной жаждою томимых» соискателей, лихорадочно мечущихся от одного духовного Учения к другому, в поисках того «Единственного Правильного Мировоззрения» (А. И. Солженицын), которое смогло бы эту их «духовную жажду» утолить полностью. Они жаждут духовной пищи, а диакон А. Кураев подсовывает им вместо этого суррогат, выдаваемый им за православие. Или, говоря языком евангельской притчи, вместо «хлеба», «рыбы» и «яиц» он дает им «камни», «змей» и «скорпионов». Ведь наставлял Спаситель апостолов: «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы? Или, если попросит яйца, подаст ему скорпиона? (Лука, 11:11-12. Курсив - Библии).
