— Знаете что, сейчас я вам такое устрою… — у первого собеседника явно сдали нервы.

Послышался звон вынимаемых из ножен мечей, и голос второго, более рассудительного.

— Не нарывайся!.. Извините, леди. Как я понимаю, к вам никто посторонний не заходил и ничего подозрительного вы не видели. Благодарим за содействие и еще раз извините за беспокойство. Всего хорошего.

Удаляющиеся шаги возвестили об уходе инквизиторов. Но дверь еще была открыта. Там кто‑то был. Охранники женщины? Логично. Она явно занимает какую‑то высокую ступень. Есть же в Пустошах своя знать?

— Эти люди действительно искали мага?

— Да, госпожа. Они считают, что у коновязи привязан его конь.

— Его конь настолько известен?

Легкая заминка. Возможно, собеседник пожал плечами.

— Какая‑то порода. Вроде бы он ездил на инквизиторском коне.

— Темный маг — на инквизиторском?

— Госпожа, я не особенно интересовался здешними сплетнями. Если угодно, могу разузнать.

— Не стоит. Вы все можете идти.

Дверь тихо закрылась, лязгнула задвижка. Арий медленно выбрался из шкафа, нашел взглядом хозяйку комнаты и иронично кивнул. Женщина смерила его ледяным взглядом, не лишенным, впрочем, и легкого интереса. Маг вернул оценивающий взгляд, хотя второй осмотр не дал ничего нового. Высокая, хорошо сложена, на лице бесстрастно — скучающая маска. Именно маска, не позволяющая прорваться истинным эмоциям — кем бы не была хозяйка комнаты, скрывать свои мысли давно вошло у нее в привычку. Плохо. Очень плохо.

— Благодарю за помощь, — осторожный шаг в сторону окна.

Хозяйка среагировала молниеносно — плавное движение, и ее фигура замерла у него на пути. Отодвинуть ее не составило бы особого труда, но едва ли инквизиторы ушли далеко, если неожиданная спасительница передумает и решит поднять шум! Нет, шумиха совершенно не нужна.

— Я могу вам чем‑нибудь помочь?

— Ты действительно тот, кого искали эти люди, — не вопрос, простая констатация факта.

— Да, леди. Это что‑то меняет?

— И те пожары и вправду твоих рук дело?

— Да, леди, — стоит проявить терпение, от нее сейчас слишком многое зависит. Перед уходом будет нелишним стереть ей память, хотя — она не выдала его инквизиторам, она проявляет интерес, возможно, это не просто так. Едва ли это простое женское любопытство, кажется такое чувство ей вообще не присуще. Возможно, эта женщина хочет предложить ему работу? Жительница Пустошей, что ей до огней Инверии? Что ей за дело до суеверий, живущих на материке?

Арий ошибался — хозяйке этой комнаты было дело до волны пожаров. Поездка в Инверию была рискованным, очень рискованным шагом. Можно сказать, она все поставила на эту поездку, ухватилась за последний шанс. И теперь совершенно неизвестно, что ждет ее в родном краю. Последняя надежда. Надежда, развеявшаяся дымом. Дымом пепелища. Сначала странница не поверила. Просто не поверила. Ведь этого не могло случиться, не должно было. Ее не было в этом проклятом трактире, просто не было! Ведь не сидела же она там сутками? А если и была, могла ведь успеть выскочить в последний момент. Ну не заметили, бывает же так! Какое городской страже дело до простой гадалки, их волновала только смерть этого колдуна. Нужно поискать, просто поискать как следует. Перевернуть проклятый город верх дном. И убедиться, что все напрасно — она была там в тот момент. Была и осталась. Навсегда.

Пять лет назад, когда еще совсем девчонкой Наделенная Даром ушла из Пустошей в Холодные земли, непослушные слезы так и просились наружу. Как же тяжело сдерживать их! Однако было это слово — "неподобающе". Именно неподобающе. А ведь казалось, что этот уход — все, навсегда. Вот же глупость! Все эти годы они были далеко друг от друга, у каждой своя жизнь, но они обе дышали. И была надежда. Знание, что пусть в другой стране, в другом мире, но она есть. Навсегда — это сейчас. Навсегда, это когда ничего уже не исправить, когда осталось одно пепелище. И в горле поселился непрошенный комок. А слез и сейчас не должно быть, потому что есть все то же слово "неподобающе". И кто, скажите, кто его придумал?

А ведь умерла не только молодая гадалка, не только родная сестра, умерла еще и надежда на помощь, на совет. И едва ли это последняя смерть. Алмаза, есть ли ты еще? Или по возвращении ждет новая боль, новая потеря?

Не нужно было уезжать.

Сестра мертва, помощи ждать неоткуда, возвращение в неизвестность страшит, а виной всему — вот этот высокий юнец напротив. Чересчур уверенный в себе юнец с необычно взрослыми и умными глазами. Глазами, в которых тоже была боль, где‑то глубоко — глубоко. Но ведь этот юнец на самом деле — довольно сильный маг, и сколько десятков лет он прожил на свете — загадка. Маг, ради поимки которого были готовы на все, и которого наверняка устраивает нынешнее положение — от мертвых ответа не требуют. Маг, который, возможно, сможет помочь. Тем более что он должен ей. Пусть и сам не подозревает об этом.

— Пожары — это все, что ты можешь?

— Почему это вас волнует? По — моему, я имею право знать.

— По — моему, ты мертв, а у мертвых нет никаких прав.

— Я бы не сказал. Мертвые имеют право не отвечать на вопросы.

— Тогда, возможно, мне следует кликнуть инквизиторов и вернуть тебя в мир живых?

— А вы уверены, что успеете? Это не угроза, нет. Это предупреждение. Я к тому, что имеет смысл договориться полюбовно. Для нас обоих. Я не против давать ответы но, отвечая, хочу знать, что в этом есть какой‑то смысл.

Собеседница еще раз внимательно оглядела мага. Молодое лицо, даже слишком. Но его выражение — эта серьезность и уверенное спокойствие! Он определенно старше, чем кажется. Да и она сама, когда на ее плечи легла ответственность, она была даже моложе, чем выглядит человек напротив! В любом случае, если она собирается нанять его для разрешения своей проблемы, придется во многое его посвятить. Придется ему довериться. Достоин ли маг этого? А есть ли у нее выбор?

Расстегнутая куртка распахнута на груди, а промокшая от пота рубаха налипла к телу — в комнате было довольно жарко — и не скрывала мышц. Тренированное сильное тело, прямой взгляд — перед ней боец, нет никаких сомнений. В Пустошах как нигде уважали силу и умение бороться, а значит, стоит попробовать.

— В этом есть смысл, господин маг. Но я думаю, нам предстоит долгий разговор, а значит, будет нелишним вам снять эту куртку. И можете присесть, — она указала на кресло, но сама осталась стоять.

Арий последовал совету и скинул куртку — в комнате было жарко натоплено, а еще и нервное напряжение не оставляло. Но садиться все же не стал. Занимать единственное кресло, когда женщина стоит! Кто же она? Ее манеры навевали на определенные мысли. Власть. Она привыкла к власти. А значит, сидеть в ее присутствии тем более не стоит.

Настаивать хозяйка не стала. Напротив, отметила его ход и сделала мысленную зарубку.

— Что ж, пресловутый смысл я объясню несколько позже, а сейчас все же хочу получить ответ на свой вопрос. Добавлю еще, что интересуюсь, так как хочу поручить вам кое — какую работу, но сначала хочу узнать, подойдете ли вы. Это — мое право, не так ли?

— Разумеется. Я неплохо владею огненной магией. Так же боевой, магией разрушения, разбираюсь в темных заклятьях. Силы природы подвластны мне куда меньше, но и в этом направлении я кое‑что могу. Вот целительство — это не ко мне, ну да вы и сами понимаете.

— Да, конечно. Сразу скажу, что мое дело не имеет никакого отношения к целительству, да и к магии природы тоже. Впрочем, после того, как я расскажу о сути проблемы, решение оной я оставлю на ваше усмотрение.

— Так может, перейдем, наконец, к сути проблемы, леди…

— Агата. А вы?

— Вы не знаете моего имени? — Арий был слегка удивлен и, пожалуй, разочарован. Впрочем, глупо было полагать, что его имя известно абсолютно всем. И еще пару месяцев назад такие пробелы даже радовали.

— Вы забываете, что я родом из Пустошей. В эту страну я приехала недавно и ненадолго, и не вижу никакого смысла вникать в здешнюю политическую обстановку и уж тем более изучать список разыскиваемых инквизицией людей. К тому же я здесь не задержусь — мы уезжаем завтра.