Новое руководство Коминтерна в лице Бухарина и Политбюро ЦК ВКП(б) надеялось с помощью работы в профсоюзах, через сотрудничество по линии Англо-русского комитета профсоюзов, подчинить себе английское рабочее движение и вытеснить из него британских социал-демократов. Если бы это удалось, то тогда Коминтерну удалось бы добиться гораздо более благоприятных условий для своей работы в странах Европы. В этом деле коминтерновцы достигли кое-каких успехов. Через комитет удалось даже организовать всеобщую забастовку в 1926 году. Однако вскоре произошел провал. Забастовка была быстро подавлена британскими властями, и дальнейшее расследование показало, что за ее организаторами стоит Коминтерн и помощь советских коммунистов. Это послужило причиной и поводом к разрыву дипломатических отношений с СССР со стороны Великобритании 26 мая 1927 года. Британское правительство сделало ряд резких заявлений о том, что в случае дальнейшей подрывной деятельности советских коммунистов в Великобритании, оно не остановится перед объявлением войны СССР.
Этим резким изменением позиции британского правительства воспользовались в Польше, где в 1926 году произошел переворот и к власти пришел Юзеф Пилсудский, убежденный противник коммунистов. В июне 1927 года в Варшаве был убит советский посол. Этим польская сторона обозначила свои далеко не мирные намерения в отношении Советского Союза. В Европе создалась угроза войны против Советского Союза, и уже начала складываться коалиция государств, готовых принять участие в этой войне.
В Китае события тоже в одночасье вышли из-под контроля. С 1923 года Коминтерн поддерживал партию Гоминьдан, боровшуюся за освобождение Китая от власти иностранных империалистов. В эту партию входило большинство противников иностранного владычества, и Гоминьдан сумел организовать вооруженное сопротивление иностранным войскам. С полного согласия Коминтерна Гоминьдан поддерживали и китайские коммунисты. Одно время даже сам Чан Кайши, лидер партии, с большой симпатией относился к Советскому Союзу и приезжал с дружественным визитом. Но в апреле 1927 года он, накопив сил и сколотив внутри Гоминьдана свою группировку, пошел на захват власти в освободительном движении и неожиданно расправился с руководством коммунистической фракции Гоминьдана.
Бухарин и Сталин попытались спасти положение и отдали указание уцелевшему руководству китайских коммунистов поддержать левую группировку Гоминьдана, которая обосновалась в Ухани и отмежевалась от остальной партии. Какое-то время этот союз держался, и казалось, что положение выправляется, но в июле 1927 года эта группировка отмежевалась от коммунистов. Бухарин попытался сколотить внутри Гоминьдана группу недовольных политикой националистического руководства партии во главе с коммунистами. Но и эта попытка потерпела крах, и тогда уже Коминтерн, после больших потерь и серьезных неудач, отказался от поддержки Гоминьдана.
В сентябре 1927 года, сразу же после скандала с рабочей забастовкой, британские профсоюзы резко переложили руль своей политики, решительно отказались от сотрудничества с советскими профсоюзами и вышли из Англо-русского комитета. Европейские социал-демократы развернули активную и шумную агитацию против Советского Союза, в которой главным лейтмотивом было обвинение СССР в подготовке войны. Коммунисты не остались в долгу и тоже развернули активную агитацию против социал-демократов, объявив их самыми страшными врагами рабочего класса и мировой революции.
Можно сколько угодно иронизировать над советской пропагандой конца 1920-х годов, но тем не менее нужно признать, что в ней было свое рациональное зерно. Вот, например, отрывок из статьи, опубликованной в немецкой социал-демократической газете «Vollzeitung fьr das Vogtland» в октябре 1927 года:
«Режим большевистской диктатуры, не желающий выпускать из рук своих господства, прибегает не только к политическим авантюрам, но и к авантюрам внешнеполитическим, последствия которых не поддаются сразу учету… Опасность империалистической войны таится на Востоке. И не только политика правительств капиталистических стран обостряет эту опасность; большевистское правительство уже доказало, что оно отлично умеет копировать империалистическую политику буржуазии. Таким образом, борьба с режимом диктатуры за демократическую Россию с полнотой политических и экономических свобод есть борьба против империалистической войны, есть борьба за мир»[119].
Это можно было бы считать просто газетными нападками, если бы то же самое не провозглашал II Интернационал в своих официальных резолюциях.
Летом 1927 года разгромленные было оппозиционеры во главе с Троцким и Зиновьевым предприняли попытку возобновить борьбу. Они уже не стали размениваться по мелочам и обвинениям в извращении экономической политики и бюрократическом перерождении. Троцкий и Зиновьев, указывая на провал политики Коминтерна в Китае, обвинили сталинское руководство партии в предательстве революции.
Поскольку у них не было других средств борьбы, они стали организовывать оппозиционные демонстрации и выступления. Сталин отдал указание разгонять такие митинги. По Москве и Ленинграду прокатилась волна избиений митинговавших сторонников Троцкого и Зиновьева. Дело дошло даже до создания рабочих отрядов специально для разгона и избиения демонстрантов. В уличных побоищах принимали участие даже весьма высокопоставленные партийные руководители.
В ответ на это сторонники Троцкого и Зиновьева начали выпускать подпольные брошюры, листовки и прокламации, стали распространять их среди своих сторонников в партии. Это уже вызвало интерес к оппозиционерам со стороны ОГПУ и послужило поводом для развертывания борьбы с ними. ОГПУ провело несколько операций, в ходе которых был собран материал, позволяющий обвинить членов оппозиции во фракционной деятельности. 21 октября 1927 года собрался Пленум ЦК и ЦКК, на котором был поставлен вопрос о фракционной деятельности Троцкого и Зиновьева и вопрос о пребывании их в партии. Им было вынесено последнее предупреждение, что если они еще раз предпримут хоть какую-нибудь попытку выступления, то будут исключены из партии.
Но на этом подпольная деятельность троцкистов не кончилась. Несколькими сторонниками Троцкого был создан заговор с целью проведения в десятилетнюю годовщину Октября, 7 ноября 1927 года, покушения на Сталина. Но заговор оказался раскрыт, и нескольким заговорщикам удалось только проникнуть на трибуну Мавзолея. Один из них ударил Сталина кулаком по затылку. В дальнейший ход событий вмешалась охрана.
Покушение не состоялось, и выступление провалилось. Участники этого заговора были арестованы, активные члены оппозиции также были взяты под арест и вскоре высланы из столицы. 15 ноября собрался Пленум ЦК, который принял решение об исключении Троцкого, Зиновьева и Каменева из партии. Собравшийся 2 декабря 1927 года XV съезд партии подтвердил решение ЦК об их исключении.
Большие политические события немедленно отразились на хозяйственной политике. В начале лета 1927 года, после обострения отношений с Великобританией и Польшей, широко распространились слухи о скорой войне, быстро переросшие в панику. Население, наученное горьким опытом, стало спешно скупать в магазинах товары первой необходимости и создавать свои запасы на случай войны. Этому советские граждане были хорошо научены в Гражданскую войну. В деревне крестьяне в большинстве своем приняли решение подождать с продажей зерна государству и ждать роста цен на рынке.
Время шло, наступил сентябрь, а события не только не успокоились, но даже накалились из-за напряженной борьбы с оппозиционерами в Моске. Все это подтолкнуло крестьян к тому, чтобы совсем отказаться от продажи хлеба государственным заготовительным органам. Итогом этой позиции крестьян стало резкое падение хлебозаготовок.
В то время, после окончания уборочной поры, примерно в октябре, государственные и кооперативные заготовительные органы принимались за закупку хлеба у крестьян по установленным государственным ценам. По сути дела, эта была сдача хлеба крестьянами государству с возмещением трудовых затрат. Это мероприятие на официальном языке называлось хлебозаготовками. Закупки хлеба продолжались всю осень и зиму вплоть практически до новой посевной поры следующего года. Крестьяне продавали хлеб понемногу, по мере нужды в деньгах или товарах.
