— Я, пожалуй, проверю комнату, — сказал Майк, состроив гримасу Лесли поверх головы Гэрри. — Если они впустили ее, то могли впустить кого угодно.

Смахнув слезу, Гэрри обернулась на него.

— А это кто?

— Майк Смит, — произнесла Лесли, стараясь быть предельно немногословной. Она и слышать не хотела ни о каких предчувствиях.

Гэрри покосилась на двуспальную кровать, затем на Майка, открывавшего шкаф, в котором они оставили голубую сумку, а после на Лесли.

— Ты все-таки нашла его. Ведь я говорила. — Гэрри вновь разрыдалась. — Почему со мной это всегда происходит? Я так хорошо вела себя с Талли. Почему ему меня недостаточно?

Лесли удержалась от замечания, что мужчине, который подцепляет женщин на авиарейсах, никогда никого не будет достаточно, потому что женщины ему нужны, только чтобы заполнить постель.

— Гэрри, у тебя были какие-нибудь проблемы? К тебе никто не пытался проникнуть в номер? Или, может быть, тебе попадались люди, которые пытались отнять у тебя сумку или что-нибудь вроде этого?

Эта фраза отвлекла Гэрри от рыданий. Она подняла голову. Ее лицо было красным от слез, они текли по щекам и подбородку.

— Нет, а что?

— Сумка на месте, — сказал Майк.

— О, ты вернула мою сумку…

— Нет, это другая сумка, — сказал Майк.

— Другая?

— Другая! — удивленно передразнила ее Лесли, а затем до нее дошло, что Гэрри ни о чем не известно. И она объяснила ей все насчет подмены и «Адамса».

Глаза Гэрри округлились.

— Но как удалось кому-то подменить мою сумку так, что я этого не заметила?

Лесли подмывало спросить Гэрри, как она могла уехать с мужчиной в неизвестном направлении в чужой стране, однако удержалась от этого. Было очевидно, что Гэрри испытывает боль. У Гэрри действительно проблемы, подумала Лесли. Иногда она любит уж слишком свободно.

— Кто знает, — сказала Лесли, — но это произошло.

Нижняя губа Гэрри задрожала.

— Я снова сделала глупость, Лесли. Я вела себя ужасно по отношению к тебе. Я уже не могу себе представить, что происходит со мной. Почему я так отчаянна в отношениях с мужчинами? Ты имеешь полное право послать меня к черту. Но я благодарна тебе та то, что ты этого не делаешь. — Она посмотрела на Майка. — Я, к сожалению, не поняла, что ты здесь не одна. Я показала клерку письмо, подтверждающее бронь номера, и подумала, что это, должно быть, какая-то ошибка, когда он сказал мне, что у тебя уже есть сосед по комнате. Он решил, что произошла какая-то путаница, так же, как и я. Я хочу сказать, что вполне могла бы заранее знать о Майке, разве нет? А потом, когда я увидела его вещи… Ну, я просто не знала, что делать, поэтому я подумала, что имеет смысл подождать тебя.

— Все нормально, — произнесла Лесли счастливым голосом и потрепала Гэрри по спине.

Гэрри всхлипнула снова.

— Я думаю, теперь мне нужно оформить себе новый номер.

Лесли уже открыла рот, чтобы выразить свое согласие, как заговорил Майк.

— Нет, Гэрри. — В голосе Майка чувствовалась покорность. — Вы останетесь с Лесли. У вас обеих бронь на этот номер. Я могу снять себе другой.

Повернувшись к нему лицом, Лесли не могла вымолвить и слово, чтобы возразить этой нелепой мысли. Наверно, он шутит.

— О нет, я не могу, — быстро ответила Гэрри. — Это будет совершенно несправедливо по отношению к вам.

— Гэрри, об этом не может быть и речи, — сказал он. Майк открыл дверь и вышел, прежде чем кто-либо смог что-нибудь на это ответить.

— Прости! — воскликнула Гэрри, как только за ним захлопнулась дверь.

— Извини, — сказала Лесли, покидая свою подругу и спешно направляясь к двери. Она сбежала вниз по лестнице, но так и не наткнулась на него, потому что он, вероятно, спустился на лифте. Майк уже стоял у стойки, за которой портье перелистывал книгу регистраций, когда она, переводя дыхание, подбежала к нему.

— Ты не можешь! — вот все, что она сумела выговорить.

— Лесли, любимая, — произнес Майк с печальной улыбкой. — Мы оба будем чувствовать себя не лучшим образом, если прямо сейчас вышвырнем Гэрри из нашего номера. Возможно, я буду жалеть о том, что сейчас делаю, но думаю, что жалел бы гораздо больше, если бы сказал ей «Отправляйтесь в другую комнату», хотя в любом случае я не могу этого сделать.

— Но я могу! — отрезала Лесли, наконец-то сделав нормальный глубокий вдох Она не могла вынести того, что ей придется быть отдельно от Майка. — Гэрри — моя подруга, но…

— Извините, — произнес портье, прерывая ее. Это был молодой человек, который в данный момент выглядел очень встревоженно. — Похоже, мест в гостинице нет.

Оба они уставились на него округлившимися глазами.

— Не может быть, — сказал Майк.

— Тебе нужна комната! — успела добавить Лесли.

Портье покачал головой.

— Увы, но нет ни одной свободной. Кстати говоря, подобное в этом отеле на моем веку было только один раз. Для нас это хорошо, но, видимо, не слишком хорошо для вас. Я могу распорядиться, чтобы в вашу комнату принесли раскладушку. Это будет стоить десять фунтов в день сверх платы за номер.

— Раскладушка! — содрогнулся Майк.

Лесли в отчаянии простонала. Мысль о том, что он будет спать в одной с нею комнате на раскладушке, была такой же пыткой, как если бы Майк жил в соседнем номере.

— Не могли бы вы связаться с другой гостиницей и заказать номер для мисс О’Хэнлон?

— Лесли! — начал было Майк.

Она обернулась к нему, сверкнув глазами.

— Нет. Хоть мне и жаль несчастную Гэрри, но я не позволю, чтобы она выставила тебя за дверь. Настало время, когда она должна научиться справляться сама с последствиями собственных поступков.

— Ты слишком строга к ней, — сказал Майк. — Мне бы очень не хотелось чувствовать, что это из-за меня.

— Майк! — Лесли уже была доведена до белого каления Она нависла над портье. — Вы позвоните. — И снова подскочила к Майку. — А ты замолчи! Ты будешь спать со мной, даже если для этого мне придется тебя убить.

Майк закатил глаза.

— Рад, что тебе это небезразлично.

Однако портье не смог помочь ей. Обзвонив другие гостиницы, он сообщил:

— Ни в одной нет свободных мест. Завтра начнется Цветочный фестиваль, и все отели забиты до отказа.

Лесли буквально взвыла, поскольку ясно представила себе альтернативу, которая надвигалась на нее, словно Годзилла, вылезающий из океана.

— Полагаю, что я как-нибудь примирюсь с раскладушкой. У меня просто нет выбора, — сказал Майк. И обернулся к Лесли. — Никогда больше не говори мне, что не можешь никого возбудить. У меня налицо все симптомы сердечного приступа.

Она обхватила его своими руками.

— Я постараюсь скрасить тебе предстоящую жизнь.

— Я буду тебе в этом содействовать.

Когда Гэрри узнала о том, каково будет переустройство апартаментов, она решительно настояла на том, что будет спать на раскладушке, которую втиснули в номер. Когда они наконец сошлись на этом, она легла на нее, отказываясь занимать какое-либо другое место и тем самым делая свое решение бесповоротным.

— Если на свете есть кто-нибудь более вежливый, то мы — шоу братьев Маркс, — произнесла Лесли. Слишком уж много произошло для того, чтобы эта ночь стала особенной. Все пошло прахом. Все.

Надевание пижам было фарсом, эпизодами которого стали многолюдная ванная и туго затянутые пояса на ночных халатах, которые были сняты лишь после того, как был выключен весь свет.

— Спокойной ночи, Лесли. Спокойной ночи, Майк, — сказала Гэрри.

— Спокойной ночи, Гэрри. Спокойной ночи, Лесли, — сказал Майк.

— Спокойной ночи, чудо-мальчик, — сказала Лесли с полным презрением.

Теперь, когда она полностью отделалась от излишнего здравого смысла, ее вынудили провести остаток поездки в присутствии компаньонки.

Как оказалось.

Майк лежал на краю кровати и познавал настоящую пытку, которая заключалась в том, чтобы спать с Лесли в одной постели и не иметь возможности дотронуться до нее, обнять ее, заняться с нею любовью.