When the great wars of the Spanish Succession had been brought to an end by the Treaty of Utrecht, the vast number of privateers which had been fitted out by the contending parties found their occupation gone. Some took to the more peaceful but less lucrative ways of ordinary commerce, others were absorbed into the fishing-fleets, and a few of the more reckless hoisted the Jolly Roger at the mizzen and the bloody flag at the main, declaring a private war upon their own account against the whole human race.
With mixed crews, recruited from every nation they scoured the seas (с разношерстными командами, набранными из /представителей/ разных национальностей, они рыскали по морям; to mix – смешивать, перемешивать; mixed – смешанный; разнородный; разношерстный /о компании людей/; to recruit – призывать /новобранцев/; набирать, вербовать; to scour – чистить, отчищать; прочесывать /местность и т. п./), disappearing occasionally to careen in some lonely inlet (временами исчезая для ремонтных работ в какой-нибудь уединенной бухте; occasionally – иногда, время от времени; to careen – переворачивать /корабль на бок для ремонта, очистки, конопачения/; careen – крен корабля), or putting in for a debauch at some outlying port (или /устраивая/ буйную пирушку в отдаленном порту; to put – класть; направлять судно /мор./; to put in – заходить в порт /мор./; debauch – буйство, скандал; пирушка, попойка), where they dazzled the inhabitants by their lavishness (где они ослепляли жителей своей расточительностью; lavish – щедрый; неумеренный, расточительный) and horrified them by their brutalities (и приводили в ужас своей жестокостью; to horrify – ужасать; brutal – зверский, бесчеловечный, жестокий).
On the Coromandel Coast, at Madagascar, in the African waters (на Коромандельском берегу, у Мадагаскара, в африканских водах), and above all in the West Indian and American seas (а более всего в морях Вест-Индии и Америки; above all – прежде всего: «над всем»), the pirates were a constant menace (пираты являли собою постоянную опасность). With an insolent luxury they would regulate their depredations by the comfort of the seasons (они /позволяли/ себе наглую роскошь сообразовывать свои нападения со сменой времен года; to regulate – управлять, настраивать; приспосабливать /к требованиям, условиям/; depredation – ограбление; воровство, грабеж; comfort – отдых, покой; содействие, помощь), harrying New England in the summer (летом разоряя /берега/ Новой Англии; to harry – совершать набеги; опустошать, доводить до разорения; разграблять) and dropping south again to the tropical islands in the winter (а зимой снова спускаясь на юг к тропическим островам; to drop – капать, стекать каплями; спускаться, снижаться).
With mixed crews, recruited from every nation they scoured the seas, disappearing occasionally to careen in some lonely inlet, or putting in for a debauch at some outlaying port, where they dazzled the inhabitants by their lavishness and horrified them by their brutalities.
On the Coromandel Coast, at Madagascar, in the African waters, and above all in the West Indian and American seas, the pirates were a constant menace. With an insolent luxury they would regulate their depredations by the comfort of the seasons, harrying New England in the summer and dropping south again to the tropical islands in the winter.
They were the more to be dreaded (их тем более страшились) because they had none of that discipline and restraint (что они совсем не имели той дисциплины и сдержанности; to restrain – сдерживать; обуздывать) which made their predecessors, the Buccaneers (что делало их предшественников – буканьеров; buccaneer – пират), both formidable and respectable (одновременно и грозными, и заслуживающими уважения; both – оба, обе /прил./; both… and – как…, так и…; respect – уважение, почет). These Ishmaels of the sea rendered an account to no man (эти Исмаэли моря не отвечали ни перед кем; Ishmael /библ./ – Исмаэль, сын Авраама, удаленный в пустыню; зд. – изгнанник; to render an account – предоставить отчет), and treated their prisoners according to the drunken whim of the moment (и обращались со своими пленниками, руководствуясь сиюминутной пьяной прихотью; according to – в соответствии с, согласно; moment – миг, минута; определенный момент).
They were the more to be dreaded because they had none of that discipline and restraint which made their predecessors, the Buccaneers, both formidable and respectable. These Ishmaels of the sea rendered an account to no man, and treated their prisoners according to the drunken whim of the moment.
Flashes of grotesque generosity alternated with longer stretches of inconceivable ferocity (вспышки нелепого благородства чередовались с более длительными периодами невообразимой свирепости; stretch – вытягивание, растягивание; промежуток времени; to conceive – полагать, размышлять; постигать; представлять себе), and the skipper who fell into their hands (и капитан какого-нибудь торгового судна, попавшего им в руки; to fall – падать) might find himself dismissed with his cargo (мог оказаться на свободе: «обнаружить себя освобожденным» со /всем/ своим грузом; to dismiss – отпускать; освобождать), after serving as boon companion in some hideous debauch (после участия в качестве собутыльника в какой-то кошмарной попойке; to serve – служить, состоять на службе; boon – благо, благодеяние; дар; покровительство; компанейский, общительный; hideous – отвратительный; ужасный), or might sit at his cabin table (или сидеть за столом в своей каюте) with his own nose and his lips served up with pepper and salt in front of him (перед поданными ему с перцем и солью его собственными носом и губами; to serve – служить; подавать, накрывать на стол). It took a stout seaman in those days to ply his calling in the Caribbean Gulf (в то время требовалось = необходимо было быть отважным мореходом, чтобы бороздить воды Карибского моря: «заниматься своей профессией в Карибском заливе»; to take – брать; требовать /терпения, времени и т. п./; to ply – упорно заниматься /чем-л./, много работать; calling – призвание; деятельность, род занятий; gulf – морской залив).
Flashes of grotesque generosity alternated with longer stretches of inconceivable ferocity, and the skipper who fell into their hands might find himself dismissed with his cargo, after serving as boon companion in some hideous debauch, or might sit at his cabin table with his own nose and his lips served up with pepper and salt in front of him. It took a stout seaman in those days to ply his calling in the Caribbean Gulf.
Such a man was Captain John Scarrow, of the ship Morning Star (таким человеком и был капитан корабля «Утренняя звезда» Джон Скарроу), and yet he breathed a long sigh of relief (но однако же и он издал долгий вздох облегчения; to breathe – дышать; вдыхать, выдыхать) when he heard the splash of the falling anchor (когда услышал всплеск падающего якоря; to hear) and swung at his moorings within a hundred yards of the guns of the citadel of Basseterre (и его /корабль/ закачался на рейде в сотне ярдов от пушек крепости Бас-Тер; to swing; moorings – место стоянки, причал). St. Kitt’s was his final port of call (Сент-Китт был последней точкой /в его маршруте/; port of call – порт назначения), and early next morning his bowsprit would be pointed for Old England (и рано утром следующего /дня/ бушприт его /судна/ будет нацелен на старую /добрую/ Англию). He had had enough of those robber-haunted seas (с него достаточно этих кишащих разбойниками морей; to haunt – часто посещать). Ever since he had left Maracaibo upon the Main (с тех пор, как он покинул /порт/ Маракайбо на материке;[1] to leave), with his full lading of sugar and red pepper (нагруженный под завязку сахаром и красным перцем; full – полный, заполненный; lading – загрузка), he had winced at every topsail (он вздрагивал при /виде/ каждого паруса; to wince – вздрагивать, морщиться /от боли, неприятного чувства/; topsail – топсель /парус/) which glimmered over the violet edge of the tropical sea (показавшегося над лиловой кромкой тропического моря; to glimmer – мерцать). He had coasted up the Windward Islands (он курсировал вдоль /побережья/ Наветренных островов; to coast – плавать вдоль побережья), touching here and there (заходя в разные порты; to touch – прикасаться, трогать; заходить /в порт/; here and there – там и сям: «здесь и там», кое-где), and assailed continually by stories of villainy and outrage (и повсюду: «непрерывно» его преследовали рассказы о злодействах и насилии; to assail – нападать, штурмовать).
