Дэниел привлёк его к себе и обнял за плечи. Джейсон изумленно и почти испуганно взглянул на него и попытался освободиться, но Астон держал его крепко.

— Что ты делаешь?! Кругом люди!

— Тут нас никто не знает. Мне всё равно. Давай вернёмся домой, мне осталось всего несколько часов до вылета.

— Я не против, — улыбнулся Джейсон. — Я буду скучать.

— Я тоже. Возможно, меня не будет дольше, чем я планировал. Я лечу в Сингапур, там сложная ситуация. Мне нужно заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом одного очень влиятельного человека. Он знает, что мне это необходимо и постарается использовать ситуацию себе на пользу. Не знаю, к чему и готовиться. Чэн Шэньбо — старый хитрый лис…

— Опять он? Я думал, он твой партнёр в Гонконге…

— В том регионе Чэн везде. Иногда он мой партнёр, а иногда… В целом, мы предпочитаем друг друга не трогать. По счастью, наши интересы почти не пересекаются. Возможно, переговоры с ним продлятся дольше, чем я рассчитывал, и я не успею увидеться с тобой до поездки в Нью-Йорк — у меня там несколько важных встреч.

— Ну, у меня тоже запланировано много важных встреч: с Нотр-Дам де Пари, Лувром, Реймским собором и прочими достопримечательностями.

В отсутствие Астона Джейсон неделю с лишним пробыл во Франции и на два дня съездил в Голландию. К предполагаемому приезду Дэниела он вернулся в Брюссель, но только для того, чтобы получить звонок от Брента с сообщением, что Астон не сможет приехать: он задерживается в Сингапуре, потом сразу летит в Москву, а оттуда к семье на Ривьеру. Джейсон знал, что там намечалось празднование дня рождения Криса, сына Дэниела, и тот не мог пропустить этого события.

Джейсон заглянул в присланное ему в начале месяца расписание Астона: сразу после дня рождения были те самые встречи в Нью-Йорке. Выходит, он не увидит Дэниела ещё почти две недели. Не так уж и много, если подумать… Но он скучал по нему.

В Брюсселе он вернулся к старой привычке завтракать в ресторане по соседству и пару раз пересекался там с Клари. Один раз они случайно встретились в музее Орта и осмотрели часть особняка вместе.

Дэниел звонил ему и из Сингапура, и с Кап-Ферра, но говорил, что приехать не сможет.

До следующего пункта своей туристической программы, Антверпена, Джейсон решил добраться на новой машине. «Мерседес» телохранителей, как всегда, следовал за ним.

На полпути из Брюсселя у него зазвонил телефон.

— Я еду к тебе, — без всяких предисловий объявил Дэниел, который, по прикидкам Джейсона, должен был быть где-то над Атлантикой.

— Ко мне? Куда? — растерялся Джейсон.

— В Антверпен. Вылетаю через несколько минут.

— Но ты должен был лететь в Нью-Йорк.

— Да, я поменял планы. Я сейчас лечу к тебе, потом в Лондон, потом в Нью-Йорк.

Джейсон от удивления не знал, что и сказать.

— Тебе скоро перезвонит кто-нибудь из секретарей, — продолжал Дэниел. — Они забронируют номер в отеле, жди меня там.

— Хорошо, — только и смог ответить Джейсон.

Возможно, никаких достопримечательностей Антверпена он не увидит, вместо этого проведя полдня в постели с Дэниелом. Он был не против такой замены, но мог представить, что сейчас думает об этой ситуации служба безопасности. Эдер наверняка клянёт его и Астона последними словами за внезапное изменение планов.

Уже через несколько минут позвонила мисс Вернье и сообщила адрес бутик-отеля, где для него был зарезервирован люкс.

Перелёт с юга Франции вряд ли занял бы у Дэниела больше двух часов, поэтому охрана выделила Джейсону буквально полчаса на то, чтобы хоть чуть-чуть посмотреть на город, а затем его потащили в отель. Там его оставили сидеть в маленьком баре в обществе одного из телохранителей, в то время как другой «проверял» президентский люкс, что бы это ни значило. Наконец ему позволили пройти в номер. Он решительно не знал, чем занять себя. У него была мысль отправиться на короткую прогулку и дойти до Зелёной площади, которая была буквально в десяти минутах ходьбы, но он не знал наверняка, когда приедет Дэниел, и ему становилось неуютно при мысли, как тот отреагирует, если прибудет в отель и обнаружит пустой номер.

Иногда слишком властная натура Астона раздражала его и подавляла, но в некоторые моменты, как сейчас, он находил странное противоестественное удовольствие в подчинении ему. Возможно, он всегда в глубине души хотел этого — отдать власть над собой другому человеку, опираться на его силу, чувствовать безопасность в его тени. Определенно, быть любовником женатого мужчины — совсем не то, о чём он всю жизнь мечтал, особенно теперь, когда он понимал, что Астон заманил его в ловушку и захлопнул дверцу золотой клетки. Но он бы не ушёл, даже если бы дверь была открыта. Он был птицей, выросшей в неволе, и не стремился наружу. После смерти отца он узнал вкус свободы, и нельзя было сказать, что он ему понравился. Он не знал, что делать со своей жизнью. Дэниел давал ему направление, границы и уверенность.

Джейсон несколько минут походил по гостиной, разглядывая под разными углами огромную хрустальную люстру, а потом перешёл в спальню. Эта комната была обставлена чуть проще, но довольно элегантно.

Он снял пиджак и повесил на спинку стула. Сегодня он был одет менее строго, чем это обычно бывало в присутствии Дэниела: без галстука, но всё равно довольно формально для туриста.

Ему пришлось прослоняться по номеру почти полчаса, прежде чем туда ворвался Дэниел. Джейсон поднялся с дивана и замер. Дэниел закрыл за собой дверь и тоже застыл. Потом они почти одновременно бросились друг к другу. Джейсон привык к бешеным проявлениям страсти Астона, но не помнил, чтобы сам когда-то раньше накидывался на Дэниела с такой жадностью. Он целовал его, почти кусая, и стонал от желания. Он запрокинул голову назад, подставляя для поцелуев шею, и чуть не задохнулся от первых же прикосновений губ к чувствительной коже. Дэниел на секунду оторвался, чтобы окинуть взглядом гостиную и спросить:

— Где тут кровать?

— Я рассчитывал хотя бы на «привет», — улыбнулся Джейсон, кивая в сторону дверей в спальню.

— Мы поговорим потом, если останется время, — ответил Дэниел, направляясь в сторону вожделенной постели. — Прости мне мои манеры, но сейчас я просто хочу тебя.

Они остановились возле кровати, и Джейсон начал стягивать с Астона пиджак. Дэниел начал развязывать галстук:

— Больше двух недель без тебя…

— Семнадцать дней, — уточнил Джейсон.

— Ещё одну неделю я бы не вынес.

— Так ты всё-таки хочешь поговорить, — улыбнулся Джейсон, притянул Дэниела к себе и обнял, легко, чуть ощутимо касаясь губами его уха.

Дэниел пробормотал что-то неразборчивое и попытался рывком расстегнуть на Джейсоне рубашку. Тот легонько оттолкнул его:

— Я сам. Мы не дома, у меня тут нет запасной одежды.

Он стал быстро расстёгивать пуговицы, а Дэниел замер, наблюдая. Через несколько секунд он опомнился и тоже начал расстёгивать свою рубашку. Он скинул её, расстегнул ремень на брюках, и тут Джейсон остановил его, положив свою ладонь поверх его.

— Позволь мне, — прошептал он, опускаясь на колени перед Дэниелом.

Он спустил вниз его брюки, затем бельё и обхватил пальцами крупный, тяжёлый член любовника. Он чуть коснулся его губами, лишь на секунду, а потом провёл языком от основания к головке. Ещё несколько таких движений, и Дэниел дрожал и стонал, изо всей силы сжимая пальцами плечи Джейсона.

— О боже… — прерывающимся голосом проговорил он. — Джейсон, это слишком хорошо… Не сейчас, нет…

Он одним сильным движением поднял Джейсона с пола и толкнул на кровать, опустившись на него сверху.

Потом Дэниел, уставший и умиротворённый, долго лежал, полузакрыв глаза. Солнечный свет сквозь щель в шторах падал на кровать широкой полосой, освещая лицо и волосы Джейсона, устроившегося у него на груди. Дэниел улыбнулся и тихо сказал:

— Какое счастье, что ты есть…

Джейсон ничего не ответил. Астон только почувствовал, что он несколько раз моргнул — по коже мягко пощекотали ресницы.