— Если ты делаешь это только для меня, то не надо…

— Я хочу этого, — произнёс Джейсон, поднимая на Ламберга большие и слегка раскосые глаза. На этот раз в них было чувство.

Глава 17

Джейсон проснулся от того, что Ламберг поднялся с кровати. В полумраке раннего утра он с трудом смог различить положение стрелок на своих наручных часах: полшестого.

Он не собирался оставаться в постели Дэниела на всю ночь, но незаметно для себя заснул. Нет, не в его объятиях… Это было бы слишком близко, интимно. Просто рядом.

Дэниел, уже в дверях ванной, обернулся.

— Ещё рано, спи, — сказал он.

Джейсон кивнул, но когда Ламберг вышел из ванной в халате, он уже не спал, а сидел на краю кровати.

— Можно мне в эту ванную? — спросил он.

— Конечно. Посмотри в ящиках, там должны быть новые зубные щётки.

— Хорошо. Спасибо, — Джейсон встал с кровати, взял с кресла свою одежду и прошёл в ванную, намеренно не подходя близко к Ламбергу.

Они не были похожи на тех, кто провёл ночь вместе.

Да, они не стали любовниками в полном смысле этого слова, но ласкать и целовать друг друга, лежать обнажёнными в объятиях друг друга и доставлять удовольствие — разве не значило это заниматься любовью? Джейсон сам был удивлён, что в постели не испытывал смущения перед Ламбергом. Может быть, лишь первые несколько минут. Если он чего и стеснялся, так это собственной неуклюжести и неопытности.

Джейсон забрался под горячий душ. Ему казалось, что он ещё не проснулся, всё было далёким и нереальным, точно во сне. Он не верил, что это происходит с ним: как будто не он, а кто-то другой стоял в этой незнакомой ванной комнате, кто-то другой только что выбрался из огромной постели, кто-то другой отвечал ночью на ласки мужчины, кто-то другой — не он! — был готов для этого мужчины на всё.

Почему жизнь была так несправедливо устроена? Почему единственный человек, сумевший вызвать в нём такие чувства, оказался мужчиной? И что ему теперь делать? Остаться с ним? В постыдной роли любовника, подобранного на улице? Порвать с ним? Он сможет — но лишь до первого появления Дэниела. Стоит тому попросить, и он опять пойдёт за ним.

Ламберг ждал его в спальне уже одетый: его утренний костюм был чуть менее строгим, чем обычно.

— Позавтракаешь со мной? — спросил он.

— Не рано?

— Нет, всё уже должно быть приготовлено, — Дэниел открыл дверь спальни, пропуская Джейсона вперёд.

Когда тот проходил мимо него, Ламберг задержал его, коснувшись руки.

— Джейсон, что с тобой? Ты ведёшь себя, как робот, не поднимаешь на меня глаза…

Неожиданно для Ламберга Джейсон обнял его и, уткнувшись лицом в шею, прошептал:

— Прости! Я просто не готов… мне стыдно за то, что я делаю!

У Ламберга защемило в груди от этого искреннего, почти детского движения. Джейсон был как ребёнок, ищущий спасения и защиты у взрослого, нуждающийся в его ласке и одобрении.

— Я буду ждать тебя, сколько нужно. Потом ты всё поймешь… — он крепко взял Джейсона за плечи и поставил перед собой так, чтобы видеть его лицо. Он обхватил его гладкие горячие щёки ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. — Нам не нужны никакие оправдания. Достаточно того, что мы оба этого хотим.

— А если мы хотим дурных, недостойных вещей?

— Нет ничего недостойного в том, чтобы быть вместе с тем, кого любишь.

Джейсон опустил ресницы, сбежав от пронзительного напряжённого взгляда Ламберга.

— Я никогда не хотел быть с мужчиной, — прошептал он.

— Но сейчас ты хочешь…

— Я не знаю, чего я хочу. Я запутался. Моё тело хочет… Тебе будет достаточно одного тела? — спросил он.

— Нет. Я хочу, чтобы ты стал моим весь.

За завтраком Ламберг поинтересовался:

— Ты что-то решил с университетом?

— Пока не окончательно.

— Я немного изучил вопрос — не буду притворяться, что лично я, — мои помощники. Ты ещё можешь начать учёбу в этом году, если поторопишься. Если ты решишь учиться здесь, то будешь считаться международным студентом. От них заявления принимают дольше, в некоторых вузах даже в июне.

— Я в курсе, Дэниел, но это, похоже, лишь на бумаге. На самом деле все места распределяются зимой — среди тех, кто подал заявления в срок. У меня, конечно, примут документы, но шансы быть зачисленным почти равны нулю.

— Я мог бы всё устроить, — уверенно произнёс Ламберг. — Глупо терять ещё один год, если можно начать учиться прямо сейчас.

— Не хочу пользоваться всяческими лазейками. Я могу безо всякой помощи начать учиться со следующей осени.

— В Штатах?

— Скорее всего.

— Джейсон, я бы хотел, чтобы ты учился здесь, в Лондоне. Я не буду возражать, если ты уедешь, но я был бы признателен, если бы ты учёл и мои пожелания.

— Я не хочу снова возвращаться к этой болезненной теме, но выбор университета определит мою жизнь на несколько следующих лет, а возможно, и всю мою жизнь. Это не то решение, которое принимают под влиянием сиюминутных чувств. Следующая осень — это очень долгий срок. Всё может измениться.

Джейсон заметил, с какой яростной силой пальцы Ламберга сжали рукоятку ножа.

— Хорошо, ты, по крайней мере, честен, — своим обычным ровным тоном заявил он. — Я тоже не хочу ссориться из-за мелочей. А какая специальность?

— Думаю, всё же финансовый анализ. Возможно, мне будет немного скучновато поначалу. На изучение финансовых рынков я потратил чуть ли не два года. Впрочем, нельзя сказать, что потратил, мне эти знания пригодились. Это была идея отца… Мы потом даже написали статью.

— Да, я читал. Когда я вижу тебя, мне не верится, что ты мог провести такое исследование.

Джейсон пожал плечами:

— Это не я… Всё считает компьютер, надо только уметь задавать правильные вопросы.

— И строить алгоритмы…

— Да, и еще кое-что, — улыбнулся Джейсон.

— Я мог бы найти прекрасное применение твоим способностям у себя в офисе, — заметил Ламберг. — Подумай над этим.

Разговор плавно перетёк к теме работы Ламберга, его фонду и инвестициям. Джейсон был не в курсе некоторых тонкостей, но общую суть схватывал очень быстро, и беседа получилась насыщенной и содержательной. Кофе уже давно был допит, а они всё сидели за столом и обсуждали валютные риски.

— К сожалению, у меня больше нет времени, — поднялся из-за стола Ламберг. — Спасибо за беседу. Признаюсь, никогда не думал, что после первой ночи, проведённой вместе, буду наутро обсуждать хеджирование курсов.

Джейсон с большей поспешностью, чем следовало бы, вскочил из-за стола.

— Мне тоже пора на работу.

— Я скажу, чтобы тебя отвезли. И ничего не планируй на вечер.

— Нет, не надо, я доберусь сам.

— Джейсон, что опять такое? — вздохнул Ламберг.

— Твой шофёр… я не смогу ему в глаза смотреть. Он же поймёт, что я провёл тут ночь. Он подумает…

— Ему доплачивают сверху, чтобы он не думал, — оборвал Дэниел. — Мы не сможем вечно делать тайну из наших отношений, по крайней мере, от прислуги.

Джейсон в очередной раз позавидовал уверенности Ламберга. Для него всё было просто, логично, безболезненно.

— Дэниел, неужели ты никогда не чувствовал смущения, стыда?.. Ведь это всё неправильно.

— Нет. И кто сказал, что правильно, а что нет? Мы сами должны решать, что для нас приемлемо. Очевидно, что для тебя вполне приемлем секс с мужчиной.

Ламберг подошёл к Джейсону и нежно, успокаивающе поцеловал.

— Мы увидимся вечером. Не думай ни о чём.

Весь день на работе Джейсон только и думал о том, что произошло вчера. Он рассматривал под разными углами каждую фразу Ламберга, каждый его жест и взгляд. Дэниел пока был ему не вполне понятен: он был жёстким, решительным и безжалостным дельцом даже в личной жизни, но мог и почти мгновенно превратиться в трогательно-нежного, заботливого человека — и тут же перекинуться обратно. Джейсона эти переходы ставили в тупик и настораживали, и он никогда не мог предсказать, что ожидает его в следующую секунду: холодное замечание или тёплые объятия.