Потом они долго лежали рядом, ни слова ни говоря друг другу.

Джейсон в спокойной задумчивости водил рукой по груди Дэниела. Потом пальцы перебрались на плечо, а оттуда спустились ниже, к локтю.

Он нащупал какую-то неровность вроде ямки и, приподнявшись, перегнулся через Дэниела посмотреть, что это было. На покрытой лёгким загаром коже светлел круглый бело-розовый шрам размером с двадцатипятицентовик. Джейсон ещё раз коснулся неровного зубчатого края.

— Было покушение. Давно, в августе две тысячи одиннадцатого, — сказал Астон. — Карне погиб.

Джейсон убрал руку со шрама.

— А другие покушения были? После которых не осталось следов?

— Дважды.

— А когда мы жили вместе?

— Одно. Я решил тебе не рассказывать.

Джейсон вздрогнул и замер, словно окаменев. Взгляд был зафиксирован в одной точке.

Что это за жизнь? Что это за страшная ненормальная жизнь?! Охрана, запреты, оружие, постоянная опасность… Дэниел ограждал его, как мог, но всё это бессмысленно. Он не смог защитить ни его, ни Криса. Если кто-то задастся целью убить — он этого добьётся.

Почему-то эта мысль не приходила ему в голову раньше, когда они ещё были вместе. Наверное, он был тогда слишком молод и наивен и безоговорочно верил в неуязвимость любовника, который казался ему кем-то исключительным, необыкновенным. В какой-то степени так оно и было, но Дэниел был так же смертен, как и все остальные. И всё же ни разу за все годы вместе, никогда ему не приходила в голову мысль, что он может не вернуться. Астон должен был вернуться…

Джейсон наклонил голову и прикоснулся губами к шраму. Потом он поднял глаза на Дэниела. В них была какая-то мучительная печаль. Обречённость. Невозможность удержать и спасти.

Оставив несколько поцелуев на руке рядом с шрамом, Джейсон стал исступлённо, с болезненной страстью целовать Дэниела в губы, задыхаясь и кусая. Потом вдруг перестал, выпрямился и тут же опять накинулся, теперь уже впиваясь губами в грудь и живот.

Дэниел схватил его за руки и остановил:

— Не надо…

Джейсон молча, сжав зубы, пытался высвободить руки, и низко опущенная голова рывками качалась из стороны в сторону в безмолвном «нет». Дэниел разжал пальцы и схватил Джейсона за плечи. Он прижал его к себе, чуть ли не душа и не давая двигаться.

— Успокойся, пожалуйста… Не надо так. Лучше было подождать.

Джейсон сначала рвался из его объятий, а потом затих. Дэниел всё равно крепко держал его и чуть покачивал, как ребёнка. Он не думал, что всё вот так закончится. Даже если он и не подталкивал к этому Джейсона, тот не был готов. Наверное, это то, к чему никогда не стать готовым: любить, желать, но быть не в силах простить…

Успокоившись, Джейсон отодвинулся от Астона и повернулся на бок. Но Дэниел не собирался так просто сдаваться: он обнял его сзади и прошептал на ухо:

— Я не знаю, что мне ещё сделать для тебя, — он немного помолчал и, не дождавшись ответа, сказал: — Разреши мне остаться.

Джейсон молчал.

— Я миллион раз пожалел о том, что сделал… И не из-за того, что ты узнал, ещё до того. Я каждый день боялся… Джейсон, ни одного дня не проходило, чтобы я не подумал о том, что всё может раскрыться. Я так боялся потерять тебя. Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты меня простил…

Джейсон по-детски испуганно и отчаянно схватил его за руку и крепко сжал.

— Ты можешь сделать так, чтобы я забыл?! — он вдруг повернулся лицом к Астону и посмотрел ему в глаза. — Можешь ты сделать это? Я хочу забыть…

Дэниел привлёк его к себе, и Джейсон тут же, словно ждал этого, спрятал лицо у него на груди. Он вдыхал знакомый запах столь желанного и любимого тела, ставший после секса острее, и шептал:

— Я так хочу забыть… Я хочу, чтобы всё было, как раньше. Чтобы ты обманывал меня дальше.

Астон сглотнул и хрипловато произнёс:

— Нет, этого я не могу. Но я могу сделать так, чтобы у тебя появились новые воспоминания. Хорошие…

Его сильная, тёплая рука гладила волосы Джейсона, успокаивая и обещая, что надежда всё же есть…

Джейсон прижимался к Астону и чувствовал, как приятная усталость превращается в предсонное оцепенение. Лежать в объятиях Дэниела было жарко, но шевелиться было лень. Его разморило, словно он пролежал полдня на солнцепёке.

Проснулся Джейсон на противоположном краю кровати и, хотя и лежал к Дэниелу спиной, понял, что тот не спит: дыхание было не сонным. Скорее всего, Астон сейчас точно так же — по изменившемуся дыханию — догадался, что и он проснулся.

Вчера, когда они поднимались наверх, Джейсон думал, что не позволит Астону остаться с ним на всю ночь, попросит уйти, но уснул, не вспомнив об этом.

Джейсон сел на кровати, так и не повернувшись к Астону лицом.

— С добрым утром, — послышалось из-за спины.

— С добрым, — ответил Джейсон. — Не мог бы ты уйти?

— Как скажешь.

— И ещё, Дэниел… — Джейсон выдохнул и потёр переносицу, собираясь с мыслями.

— Я знаю. Это ничего не значит, — сказал за него Астон.

— Да, именно это я и имел в виду.

***

Обычно в перерывах между своими визитами Астон не общался с Джейсоном. На этот раз он позвонил, спросил про работу, про Дилана, про то, как они провели выходные, и пообещал приехать через два дня.

Джейсон ответил, что Астон, конечно, может приезжать, но его самого в Бостоне не будет: он наконец-то собрался выставить дом в Биддефорде на продажу и должен был поехать туда, чтобы подписать договор с риэлтором и, главное, увезти из дома кое-какие личные вещи. Агент говорил, что сейчас время для продажи подходящее: Биддефорд был расположен близко от океана и от популярных курортных мест вроде Кеннебанкпорта или Олд-Орчард-Бич, а сезон должен был вскоре начаться. Деньги на покупку домов на самом побережье были далеко не у всех, особенно если речь шла о том же Кеннебанкпорте, в котором при численности населения в три с половиной тысячи человек, тем не менее, находился офис «Международной недвижимости Сотбис»^[51]. Так что, по словам риэлтора, дома в паре десятков минут езды от океана, да ещё на берегу реки, тоже были востребованы. Джейсон слабо в это верил.

Ему просто были нужны деньги, и он понимал, что сам в этом доме жить уже не будет. Когда он его покупал, то рассчитывал жить там в одиночку, в лучшем случае — с кем-нибудь вдвоём, и дом совершенно не подходил для его теперешней семьи. Когда они жили втроём с Рэйчел и Диланом, места хватало, потому что они с женой спали в одной комнате, а делить постель с Лори Джейсон определённо не собирался. Загонять её в крошечную комнатушку под крышей он тоже не хотел. Дом можно было перестроить, но у Джейсона не было никакого желания этим заниматься.

Астон был не очень рад тому, что Джейсон уезжает, и заявил, что посмотрит, что можно сделать с расписанием. Видимо, переиграть его так и не удалось, потому что Астон позвонил вечером накануне того дня, когда Джейсон собрался ехать в Мэн, и сообщил, что поедет вместе с ним. Джейсон и не думал отказываться или предлагать отговорки. Это давно уже стало бессмысленным.

Время от времени он совершал что-нибудь в противодействие Астону, хотя ему самому уже было противно и стыдно изводить Дэниела этими мелочными проявлениями жестокости и мстительности. Он просто не мог остановиться. Обида, унижение и боль грызли и подтачивали его изнутри. Он должен был изгнать Астона из своей жизни, но не мог. Он знал, что потом будет только больнее — когда опять придётся отрывать его от себя с мясом и кровью — но не мог. Как не мог и простить…

Он не простил Дэниела за ложь о «Ламберге», за спрятанных жену и детей, он просто научился жить с этим и закрывать глаза. Он понял это ещё тогда: если уйти от Дэниела, то боль от предательства всё равно никуда не денется, и в итоге останешься лишь с обратной стороной медали, горестной и чёрной.

Джейсон планировал выехать из дома в восемь утра, и за полчаса до назначенного времени объявился Астон. Он не просто поехал с Джейсоном: он поехал в его машине, не особо новой «Тойоте Хайлэндер», и даже не пытался уговорить его пересесть в свою. Автомобиль сопровождения ехал позади.