Он наклонился вперёд, насколько позволял ремень, и уронил лицо в ладони. Ему было плохо, просто плохо. И страшно.

Через мгновение он выпрямился и принял сосредоточенное и сдержанное выражение лица. Шофер посматривал на него в зеркало.

Глава 96

Deep down the spine

sleep save my child

loves leave and come

all is said and done

And they dream tonight

once they all wanted the war

now we sleep tonight

worn out and dreaming no more Flowing Tears

Утром Джейсон проснулся от требовательных возгласов Дилана. После перелёта из Штатов режим Дилана сбился: он спал совершенно хаотично, засыпая в совершенно неподходящее время, а длительного многочасового сна вроде ночного у него теперь не было вообще.

При этом Дилан чувствовал себя превосходно, а страдал Джейсон, который, в отличие от сына, не мог отсыпаться во время прогулки.

Они с Диланом уже два дня как жили в Праге. Он сам толком не понимал, почему решил поехать именно туда. Возможно, потому что это было хоть сколько-то знакомое место в Европе, не связанное для него с Астоном и Эдером.

После того, как Джейсон в «Мерседесе» Астона выехал за пределы аэропорта, он взял такси и поехал домой. Его машина осталась возле виллы, но возвращаться туда он не решался: это было, во-первых, опасно, а во-вторых, проверив местные новости с телефона, Джейсон увидел сообщения о стрельбе возле выезда из закрытого коттеджного посёлка. Меньше всего ему хотелось сейчас объясняться с полицейскими. Там же, в такси, Джейсон начал изучать расписания ближайших рейсов из Форт-Лодердейла.

Дома он быстро собрал самые необходимые вещи, ничего толком не объяснив расстроенной Лори, забрал Дилана и попросил няню не искать пока других работодателей — зарплата будет выплачиваться ей до конца декабря.

Первый перелёт был не очень длинным, до Атланты. Там они с Диланом пересели на самолёт до Франкфурта. После ночи в гостинице Джейсон взял напрокат машину, и они отправились в Лихтенштейн, на всякий случай в объезд Швейцарии, вокруг Боденского озера. Он ни разу в жизни не был в этой крошечной стране и вообще мало знал о ней, хотя мог предположить, почему Астон оставил документы и деньги именно там. В Лихтенштейне, как и в Швейцарии, можно было открыть анонимный счёт в банке или завести такую же анонимную ячейку, но Швейцария была опасна — связи Эдера там были слишком сильны, и оставался риск попасться в его руки, просто приехав туда. Астон, отправляясь в какое-то тайное место, сознавал, что ситуация может обернуться не в его пользу. Его смерть означала смерть Джейсона, и он попытался дать ему шанс на спасение.

Джейсон не мог поверить, что Астон может быть мёртв.

Он ничего не знал о происходящем, и неизвестность становилась мучительной пыткой. Джейсон регулярно просматривал новостные сайты, надеясь увидеть хотя бы какие-то намёки, знаки, но всё было впустую. Об Астоне он не узнал ничего.

Он помнил и-мейлы и номера телефонов его секретарей и телохранителей и мог изобрести относительно безопасный способ связаться с ними, но понимал, что ему ничего не скажут. Он хорошо помнил ту фразу Эдера: «Вы больше не входите в круг доверенных лиц».

В новостях было много других интересных сообщений, например, что на борту одного их самолётов в аэропорту Форт-Лодердейла было найдено несколько управляемых взрывных устройств. Джейсону повезло, что они были обнаружены лишь через час после того, как он вылетел во Атланту, иначе бы он остался во Флориде до следующего дня: аэропорт Форт-Лодердейла на несколько часов был закрыт по соображениям безопасности, а поменять билеты на рейс из Майами в такой ситуации было бы непросто. Сообщалось, что заминирован был частный самолёт, и Джейсон знал наверняка, кому он принадлежал. Эти новости догнали его в аэропорту Атланты, пока он ждал пересадки на следующий рейс.

Пока длился многочасовой перелёт в Европу, произошёл ещё ряд событий, о которых Джейсон узнал лишь после прибытия в гостиницу. В разных частях света — в США, Мексике, Ливане, Испании, Антигуа — происходили нападения и убийства. В основном — убийства, планомерные и методичные. Эдер убирал свидетелей — всех, кто мог рассказать о том, что от Астона данные утекают спецслужбам. Комментаторы в новостях говорили о разборках между конкурентами, о предполагаемом выходе на рынок нового сильного дилера, об операциях, проведенных под прикрытием Интерпола, и Джейсон чувствовал себя одним из очень немногих, кто знал правду.

В том разговоре он сказал Эдеру, что ему нужно быть готовым. За всеми потенциально опасными лидерами торговцев оружием и военной компании была установлена тщательная слежка, и, стоило Эдеру отдать приказ, мясорубка началась.

Когда Джейсон думал о том, что частично был виновен в происходящем, у него внутри всё цепенело и к горлу подкатывала тошнота. Иногда осознание всех этих ужасов становилось настолько острым, сильным, похожим на приступ, что его бросало в жар, и оцепенение сменялось нервной дрожью. Он старался не думать об этом.

Астон мало того что приказал уничтожить всех, кто стоял за последними событиями, он ещё возложил вину за собственные преступления на кого-то из покойников, подбросив тому то ли какие-то документы, то ли файлы. Джейсон только слышал в новостях, что в ходе расследования нашумевших происшествий были найдены доказательства причастности убитых к отмыванию денег в очень крупных масштабах. Скорее всего, Астон в поддержание этой версии сдал ещё парочку клиентов, оставив в подброшенных документах зацепки и ниточки и позволив полиции будто бы в ходе расследования найти их. Он тщательно и одновременно грубо заметал следы, но что происходило сейчас с ним самим и его семьёй, Джейсон не знал.

В Вадуце он явился в главный офис «ВиДжиТи Банка», немного удивив сотрудников тем, что с ним был маленький ребёнок. Он назвал номер банковской ячейки, и их с Диланом тут же провели из приёмной в просторный кабинет, который мог бы быть даже уютным, будь в нём хотя бы одно окно. Джейсону невольно вспомнился кабинет в доме Чэна, где он беседовал с его женой.

Сотрудник банка пригласил Джейсона присесть и указал на встроенный в крышку стола терминал:

— Будьте добры, введите номер ячейки и код.

Джейсон сделал, что просили, после чего сотрудник, увидевший на мониторе компьютера, что пароль правильный, сдвинул в сторону часть столешницы, под которой оказалась поверхность, покрытая тёмным стеклом.

— Положите сюда четыре пальца правой руки. Спасибо. Четыре пальца левой. А теперь оба больших пальца. Благодарю!

Последний шаг оказался самым трудным, учитывая, что на коленях у Джейсона вертелся Дилан. Но на этом испытания не кончились: следующим этапом стало сканирование сетчатки.

Насколько Джейсон знал, такая идентификация была весьма нетипичной: в случае взлома сети банка по биометрическим данным можно было установить владельца ячейки, но Астон, видимо, решил обезопасить содержимое сейфа дополнительным уровнем защиты — на случай, если номер и код станут известны кому-то ещё.

Закончив процедуру удостоверения личности, сотрудник банка вежливо поинтересовался, желает ли Джейсон лично спуститься в хранилище, или же ему будет удобнее осмотреть содержимое ячейки здесь, в кабинете. У Джейсона, разумеется, не было никакого желания с Диланом на руках идти в какое-то хранилище, и он попросил доставить ящик сюда.

Буквально через две минуты сотрудник подошёл к стоявшему в дальнем углу комнаты резному бюро, поднял гнутую полукруглую крышку и, весьма неловко прогрохотав металлом по металлу, вытащил оттуда доставленную специальным лифтом ячейку. Он поставил блестящий стальной ящик на стол перед Джейсоном и тактично удалился, указав, на какую кнопку необходимо нажать, чтобы снова его вызвать.

Джейсон поднялся с кресла и пристроил Дилана возле дивана: тот как раз начинал ходить, и, если оставить его возле подходящей по высоте поверхности, начинал ковылять вдоль неё, крепко хватаясь ручками. Это могло занять его на несколько минут.