Эти четыре дня без Астонов стали для Джейсона продолжением его маленького отпуска. Он подолгу гулял в саду или переходил через дорогу на берег озера. Солнце, ветер и покой… Наверное, он мог бы прожить вот так всю жизнь. Ему не нужно было большего. Только покой.
Когда Джейсон разбирал пришедшие по электронной почте письма, ему попалось одно, уже просмотренное до того мисс Мецлер и перенаправленное ему. Судя по началу письма, этим контрактом раньше занимался Джейсон, но он не мог вспомнить, чтобы когда-либо раньше имел дело с этой компанией и кем-то из её сотрудников. В письме шла речь о каких-то запланированных переговорах с Астоном, но Джейсон определенно впервые слышал о них, разве что название компании — «Симджен» — казалось ему смутно знакомым. Через минуту он вспомнил, где его встречал. Это был какой-то исследовательский центр, купленный Стюартом Крамером и ставший частью его корпорации.
Письмо не имело никакого отношения к Астону. Это было письмо лично ему. Крамер снова хотел встретиться.
Джейсон подумал пять минут и быстро написал ответ, тоже замаскировав его под деловую переписку.
Когда Астон с Камиллой вернулись, жизнь снова закрутилась в прежнем бешеном темпе, свойственном жизни Дэниела, и Джейсон не мог дождаться, когда же наконец они уедут в Лондон. Лондон и Цюрих в последнее время стали его любимыми городами: в Лондоне Астон, соблюдая негласную договорённость, позволял Джейсону жить на Кадоган-сквер, а в Цюрихе квартира Астона была очень небольшой, без гостевой спальни, и поэтому Джейсону разрешалось останавливаться в отеле.
На этот раз Дэниел собирался пробыть в Лондоне всего лишь сутки, а Джейсону нужно было остаться на неделю с лишним: приближалась защита дипломного проекта.
Утром перед вылетом они завтракали втроём: Астон, Джейсон и Эдер, редкий гость за столом, который по каким-то своим делам приехал сегодня в Колоньи в семь утра. Камиллы не было. Она в последнее время часто завтракала у себя в комнате. Джейсон был только рад этому: он нисколько не возражал, если бы она и на ужинах перестала появляться. У Камиллы, в отличие от него, был выбор.
После завтрака Джейсон поднялся в свою комнату, чтобы забрать документы и ноутбук: машины должны были подать буквально через пять минут. В коридоре возле двери его ждала мадам Пассар. Джейсон поздоровался и спросил, не к нему ли у неё дело.
— Да, — сказала домоправительница, приглаживая выкрашенные в сочный каштановый цвет седеющие кудри. — Я получила для вас письмо.
— Письмо? — переспросил Джейсон, не совсем понимая, о чём может идти речь.
— Вчера мне пришло письмо, — пояснила мадам Пассар, — а в нём записка с просьбой передать вам вот это.
Она протянула Джейсону узкий белый конверт.
— Спасибо, — сказал Джейсон, принимая конверт из её пухлых рук.
Мадам Пассар только сочувственно кивнула и удалилась по коридору. Джейсон вошёл в свою комнату. На конверте не было написано ровным счётом ничего, но то, каким способом письмо было доставлено ему, уже наводило на многие мысли. Очевидно, отправивший его знал, что все приходящие Джейсону письма читаются и проверяются охраной, но знал и то, что мадам Пассар относится к нему сочувственно и может оказаться тем самым человеком, который сумеет тайно передать сообщение.
Неужели опять Крамер? Он что, совсем обезумел? Писать ему письма…
Джейсон сначала убрал письмо во внутренний карман, думая прочитать его потом, но любопытство взяло верх. У него ещё оставалась пара минут до того, как Астон сядет в машину.
Он разорвал конверт. Внутри были два напечатанных на принтере листа. Прочитав первый абзац, Джейсон замер посреди комнаты, словно окаменев.
«Дорогой Джейсон, — начиналось письмо. — Ты поймёшь, от кого это письмо. Не думаю, что мне надо подписываться. Тем более это не моё настоящее имя, как, впрочем, и то, которым я пользуюсь сейчас. Я давно оставила ту неприятную работу, благодаря которой ты имел удовольствие или, скорее, неудовольствие со мной познакомиться. Мне самой она тоже не нравилась, но мы порой не выбираем то, как сложится наша жизнь. Тебе это должно быть известно не хуже, чем мне. Я, например, мечтала стать журналисткой, а потом годами тыкала электрошокером запуганных мальчиков и девочек. И это не так уж сложно. Ты же слышал про стэнфордский эксперимент.
Я не следила за тобой, хотя ты был одним из моих любимых учеников. Я случайно увидела тебя. Это было давно, не пытайся понять, где и когда. Потом ещё раз, уже намеренно. Кстати, это было нелегко сделать: пути простых смертных вроде меня редко пересекаются с путями людей вроде Дэниела Астона или тебя. Всё, на что мы можем рассчитывать — несколько секунд, пока вы проходите от машины до входа в ресторан или от дверей отеля до лифта, к тому же, всегда с охраной. Встретиться с тобой невозможно, поэтому я решила написать письмо.
Даже сейчас я сомневаюсь, стоило ли его посылать. Возможно, ты возненавидишь меня за то, что я собираюсь сделать. Хотя ты и так ненавидишь меня.
Я кое-что разузнала о тебе и твоей счастливой жизни с этим миллионером. Он окружает тебя заботой и роскошью, а также охраной. О таком партнёре можно было бы только мечтать, если бы, конечно, не его жена. Я хочу, чтобы ты подумал ещё кое о чём.
К тебе, пока ты был у нас, было особое отношение. Не буду описывать, какими способами вбивают послушание в других, просто радуйся, что тебе не довелось этого испытать. Тебя почти постоянно держали на наркотиках, а это очень недешёвый способ сделать человека покорным. Гораздо дешевле и эффективнее оставить его на сутки без воды. Тебя должны были отвезти на аукцион, но я не видела, чтобы кто-то делал твои фотографии для потенциальных покупателей или снимал видео. Мои подозрения стали только сильнее, когда люди, которые тебя упустили, не понесли практически никакого наказания. После побега за тобой следили. Я думала, что тебя вернут, но этого не произошло.
В последний год моей работы мы как-то вспоминали тот случай (единственный побег в нашей практике), и один из охранников намекнул, что всё было спланировано. Тебя просто отпустили.
Я не могла понять, в чём была суть игры. А потом я увидела тебя с Астоном. Ты живёшь с ним с конца 2006 года. Памятный год, не правда ли?
Ты умный мальчик, Джейсон. Ты ведь уже понял, о чём я? Я была бы рада, если бы моя догадка оказалась неверна…»
Джейсон дочитал написанное на одном листе и бросил его на пол. Прим опоздала — он уже всё знал. Он остался при Астоне, и со стороны, возможно, не было понятно, каковы теперь их отношения, поэтому она и написала.
Прим была права: он бы возненавидел её, если бы не знал. Возненавидел бы за то, что она разрушила его призрачное счастье.
Он сам нашёл ту фотографию. Иногда он проклинал тот момент и думал, что лучше бы ему жить в неведении и счастливой слепоте до сих пор. Нет, так бы не получилось. Если бы не фотография, то письмо Прим всё равно сделало бы своё дело. Раскрыло бы ему глаза…
Правда была ему уже известна, но слова Прим почему-то ранили — глубоко, болезненно, остро. В самое сердце… Он начал читать второй лист.
«…и Астон появился в твоей жизни абсолютно случайно. Только верится в это с трудом.
Эту правду тяжело принять. Я знаю, что разрушаю сейчас твою жизнь, но я не выношу ложь, ты знаешь, тем более такую. Через мои руки прошли многие, но им хотя бы было позволено знать правду. А твоя жизнь построена на лжи. Ты живёшь с человеком, который купил тебя и отдал мне. Только ему не хватило смелости сделать это открыто. Он не держит тебя взаперти, но на самом деле ты принадлежишь ему. Попробуй уйти от него, и ты поймёшь, что ты — его собственность.
Прости меня за то, что я сделала тогда, и то, что делаю сейчас.
Искренне твоя, …»
