"Влесова книга" полюбилась и писателю Ю. В. Сергееву, сделавшему ее едва ли не главным героем своего романа "Княжий остров" (М., 1995) под именем "Блеск книги". В этом произведении утверждалось, что Гитлер извратил светлые арийские традиции и символы и что его конечной целью было их полное уничтожение. Мало того, оказывается, что суть мирового военного конфликта заключалась в борьбе за древние книги: посланцы Зла стремились их сжечь, а посланцы Добра - сохранить. Почему именно эти действия открывали обеим сторонам путь к Мировому господству, для читателя оставалось загадкой. Зато автор приписывал языческим книгам сверхъестественные мистические способности - будто бы само по себе их обнаружение способно кардинально изменить мир. Подобно многим своим единомышленникам, Сергеев выказывал склонность к оккультизму и полагал, что в индийских Ведах "зашифрована вся цивилизация человечества, все прошлое и будущее, планетарный разум".
Апофеозом этой линии в современной российской художественной прозе служат построения писателя Ю. Д. Петухова, который клянется в своей прочной приверженности православию. На примере его произведений особенно отчетливо видно, каким образом считающий себя православным писатель объединяет миф о славянах-ариях с концепцией "жидо-масонского заговора". Начав с экскурса в индоевропейскую древность и отождествляя древнейших индоевропейцев со славяно-русами, Петухов проявил в1990-е гг. завидную усидчивость - он издает книгу за книгой, где основным стержнем служит вечная борьба между силами Добра и Зла.
Действие одной из его книг "Меч Вседержителя" (М., 1998) разворачивается в XXV в., когда Землю оккупируют космические пришельцы, пытающиеся использовать землян в виде биомассы для своих чудовищных опытов. Характерно, что одним из руководителей этих непрошенных гостей представляется некто Авварон, властелин преисподней. Ему противостоит русский воин Иван, не расстающийся с нательным крестом. К изумлению христиан, но вовсе не приверженцев "Русского Бога", христианину Ивану покровительствует языческий волхв, вдохновляющий его на подвиги рассказами о славе древних предков.
Мир, - повествует автор, - рано разделился на "две цивилизации": одну - светлую, умную и честную, другую - животную, пронизанную интригами и ложью. В первой господствуют здоровье, крепкие семейные узы, почитание родителей, труд и порядок; вторая является царством золотого тельца - в ней побудительным мотивом служит жажда наживы, это - цивилизация растлителей и разрушителей. Мало того, что образ этих цивилизаций создается по принципу оппозиции; в нем слышится отзвук антииудейских проповедей таких отцов церкви как апостол Павел, Святой Августин, Святой Иероним и др., которые практически в тех же выражениях противопоставляли друг другу христиан и иудеев.
От отцов церкви автора отличает лишь крайний пессимизм в отношении разрешения этого конфликта - ведь выходит, что из века в век "злая цивилизация" постоянно побеждает "добрую", и никакие высокие нравственные качества не спасают последнюю от разлагающего влияния первой. В соответствии с уже известным нам "арийским мифом" автор рисует апокалипсическую картину наступления "злой цивилизации", начавшееся с приходом "неведомых миру колен" из Сирийской и Аравийской пустынь. Они захватывали и разоряли города, убивали царей и жрецов, заставляли писцов переписывать историю. При этом захватчики не обладали никаким творческим потенциалом и были способны лишь "красть и уничтожать".
Любопытно, что, опасаясь обвинений в антисемитизме, автор нигде не упоминает ни евреев, ни иудаизм. Однако ключевые сюжеты (Арктическая прародина, широкое расселение культуртрегеров-кочевников и их вытеснение врагами с юга на север, столкновение двух цивилизаций - "доброй" и "злой") и ключевые слова (Паленый Стан, Сиян, огненный крест), - все это без труда позволяет опознать тот самый антисемитский "арийский миф", о котором здесь идет речь. И уж совсем узнаваемо звучит следующий пассаж, идею которого автор позаимствовал у В. Емельянова. Будто бы Иван увидел, как у египетских пирамид "мрачные жрецы-отступники, идущие к власти над миром, тайно выращивали гибридных нелюдей, смешивая безумных и полубезумных, одержимых двуногих - изгоев белой и черной рас. Они выращивали дьяволов во плоти, лишенных душ, но наделенных сатанинским изворотливым разумом и безумной, истерической алчностью..., сотворили выродков, несущих человечеству смерть вырождения, подобно смертельным вирусам, убивающим целые племена..." "Выродки тщились переплюнуть Господа Бога, они в безумной гордыне уподоблялись отцу своему дьяволу, выращивали новые расы, они 'творили'!" Обладающий недюжинными художествеными способностями, Петухов детализирует сухое повествование Емельянова и в красках изображает, как жрецы вскрывали головы детей, сажали туда вредоносных личинок и разгоняли эту "новую гибридную расу" по всему миру.
В 1990-е годы славянизированный "арийский миф", обогатился понятием "Северной прародины", "Арктиды", которое активно внедряли этнограф и индолог Н. Р. Гусева и эзотерик А. Г. Дугин. С начала 1990-х годов о приходе арийцев с Северного Полюса хором заговорили многие идеологи радикального русского национализма. Эти идеи пришлись тем более, кстати, что они оказались созвучными популярной в этойсреде "Влесовой книге". В этой форме арийский миф повествует о русских как о древнейшем племени, вначале обитавшем якобы в Арктике, где в те далекие времена существовали едва ли не тропические условия. Якобы именно там русские выработали древнейшую систему ведических знаний и даже, по некоторым версиям, изобрели первую письменность. Затем из-за резкого похолодания им пришлось отправиться на юг, где на своей второй родине (некоторые помещают ее на Южном Урале) они создали высокую цивилизацию. Оттуда их отдельные группы расселялись по всей Евразии, неся местным народам культуру, письменность и ведические знания. Так, по этому мифу, русские оказываются культуртрегерами, создателями едва ли не всех древних цивилизаций и родоначальниками многих народов мира. Миф приписывает русским "нордические ценности", связанные с высокими нравственными качествами. Север оказывается и пристанищем языческих богов.
Настаивая на совместном обитании славян с ариями на далеком Севере и на том, что именно там они ухитрились создать высокую культуру, Гусева вдохновляется наследием одного из лидеров радикального индийского национализма начала XX в. Б. Г. Тилака. Надо сразу отметить, что все имеющиеся к настоящему времени археологические материалы восстают против этого ни на чем не основанного заключения. Напротив, судя по археологическим данным, северные регионы заселялись постепенно, причем выходцами с юга; и именно с юга туда проникали навыки производящего хозяйства, гончарства, металлургии и многое другое. Но древние индоевропейцы наКрайнем Севере никогда не жили.
Арктические идеи А. Дугина имеют иной источник. Его вдохновляет учение голландско-немецкого этнолога Германа Вирта, который еще в 1920-е гг. был одним из лидеров крайне националистического движения немецкой молодежи. Занимаясь сравнением доисторических рисунков и орнаментов и давая им совершенно произвольное толкование, Вирт "обнаружил" некую никогда не существовавшую древнейшую "атланто-нордическую" культуру, якобы созданную "атланто-нордической расой" и распространявшуюся из Арктики. Завороженный своими "открытиями", Вирт обличал буржуазный образ жизни и призывал вернуться к ценностям древнейшей первобытной культуры. Любопытно, что Вирта поддерживали те из немецких журналов, которые находили его "нордические" идеи полезнымидля развития этнорелигиозного движения, до боли напоминавшего то, которое мы сейчас наблюдаем в России в лице неоязычества. Правда, они вели поиск отнюдь не славянской, а "исконной германской религии".
