Заведение оказалось приличным и дорогим. Это сразу бросалось в глаза по чистоте фартучков официантов и блеску столешниц. Явно не по карману обычным милиционерам, но, если раз в несколько лет и по большому празднику – то можно. Для начала взяли какой-то местной, экзотичной для Олега водки на кедровых орешках, в необычной формы пузатой бутылке с зеленой этикеткой, салаты, нарезки, томатный сок. Несмотря на название ресторана обошлись без экзотики. Зато обслуживала ребят миниатюрная китаяночка, и при этом платиновая блондинка, одетая в темное кимоно. Девушка, видимо, должна была изображать японскую гейшу. Также, как местная сырая рыба должна была изображать загадочное суши – на самом деле похлебку бедных японских рыбаков, которым даже не за что было купить дров, чтобы на костре отварить или пропечь ее. Водка пошла хорошо, половина бутылки уже исчезла, а выпить успели только за встречу, да за дружбу.
– Ну и как тебе город? – спросил, протирая очки, Андрей.
– Да вы же ничего посмотреть не даете, сразу в кабак затащили.
– А успеем посмотреть, сейчас вот перекусим… и пойдем – на Женю водка уже оказала первое, взбадривающее, действие.
– Я вот не понял, а чего у вас церквей столько, и все новые. На Комсомольской площади, в центре, и то церковь. Уже или площадь бы переименовали, или церковь не строили.
– А у нас в последнее время все прямо офигели по религии – Евгений начинал входить в раж – даже вместо планетария церковь! До революции польский костел был. А теперь – ни поляков, ни католиков… но церковь!
– Вот если бы ты летом приехал – Андрей разлил остатки бутылки – мы бы на набережной посидели. Девки, пиво – сказка. По широкой лестнице, если спускаться отсюда, со стороны Комсомольской площади, попадаешь на широкую набережную – везде литые чугунные ограждения, под старину фонари. И как в сказке: налево пойдёшь – на пляж попадёшь, направо – на стадион имени Ленина. Ну а прямо – Амур, тоже широкий.
– Да я уже понял, что у вас здесь все широкое и с размахом – Олег пытался наколоть на вилку широкий, но очень тонкий кусочек карбоната. В конце концов плюнул, и отправил его в рот рукой.
– Ничего ты еще не понял, вот на машине обратно поедешь – тогда и поймешь. А поезд не считается, ты бы еще самолетом прилетел и через иллюминатор масштабы оценил.
– Зато у нас можно за триста рублей купить здоровенный пакет огромных крабов, и наесться от пуза, – Евгений подхватил рукой крабовое мясо, и отправил в рот, – а вот у вас крабов можно купить?
– Чего нет, того нет, но есть раки! Не огромные, и не по триста рублей пакет, но закусывать можно! – все ухватились за стаканы, и дружно выпили.
– Слушай, Андрюха, а чего у вас как лето, так каждый год тайга горит? – Олег вертел в руках опустевшую бутылку. Спирт «люкс», никакими орешками не пахнет.
– Ну так мебель в Китае дорогая, если из качественной древесины. А горит у нас исключительно самая лучшая тайга.
– Эээх, богатый у вас край…
– Ага – подключился Евгений, заказывавший еще одну бутылку – вот в прошлом году во Владивостоке воды не было. Нет, ты представляешь, обычной питьевой воды! А Владивосток, считай, пограничный город. Границу перейдешь – все есть! И уголь, и мазут, и вода. Обратно перейдешь – ничего нет. Расстояние между местом, где все есть, и местом, где ничего нет – один километр. А ты говоришь масштабы! Впрочем, это уже не наш край.
– Да, парни, так дело не пойдет! Мне еще завтра с утра на рынок, машину выбирать – Олег подозвал официантку, и принялся заказывать на всех горячее.
– А остров Даманский помнишь? Ты же попозже нас родился.
– Ну, на пару лет то всего, нашли молодого – Олег принялся наливать по рюмкам холодную прозрачную жидкость из только что принесенной заботливой гейшей второй бутылки – как же, песни про героев-пограничников пели. Застава почти полностью полегла, но не пустила узкоглазых супостатов в каких-то невиданных количествах. Даже памятник там есть!
– Нет там никакого памятника! Ничего нет. И земля эта теперь принадлежит тем самым супостатам. Собственно, и земли-то нет. Взорвали вместе с памятником и братской могилой героям-пограничникам. Вот так, без войны, без единого выстрела – Евгений, похоже, испытывал на себе вторую стадию воздействия водки – становился слегка агрессивным.
– Есть такое дело – поддержал друга Андрей – главное пятнистый уродец не отдал, когда все разваливалось, алкаш не отдал, когда все сами разбегались, кто хотел, а мутный ГБ-шник тихо и молча отдал. И никто об этом не узнал, в стране, со свободной прессой. Вы же про нас вообще ничего не знаете, у нас тут как бы отдельная страна. Со своими, надеюсь, временными трудностями. Нужно только немного перетерпеть!
– Да разве в ГБ-шнике дело? В России последние две тысячи лет временные трудности – то тевтонцы, то Орда, то ляхи, то французы, то немцы. И все время надо только немного перетерпеть. – Олег отправил в рот помидор, – А о более раннем периоде просто данных в летописях не сохранилось. Хотя тоже, наверное, терпели…
– Теперь вот за два Курильских острова боремся, – Евгений, похоже, пропустил последнюю реплику, – но думаю – тоже отдадим, тихо и молча.
– А мое мнение – Андрей сделал паузу, отправив в рот пластинку салями – отдать. Все острова. И южный Сахалин в придачу. Пусть хоть там люди нормально поживут, по-человечески.
– Ребята, я недавно в Москве на стажировке был – Олег расстегнул верх молнии на свитере, ему становилось жарко – ехал себе в троллейбусе, и тут заходят в него два генерала и полковник… проехали пару остановок… и вышли.
– Это ты к чему? – не понял Евгений.
– А вот ты кто по званию?
– Подполковник.
– И Андрей тоже. Так?
– Ну да – подтвердил Андрей.
– Я чуть помладше – майор. И у нас в городе, как и у вас, думаю, генералы в троллейбусах не ездят.
– Сравнил, так в Москве их – как грязи у нас на федеральной трассе. А федеральную трассу ты еще увидишь – Евгений улыбнулся и потянулся за бутылкой.
– Так вот, если ты в Москве! В Первом Главном управлении! ФСБ! Заканчиваешь службу в звании подполковника, то это означает только одно – ты полная посредственность – Олег, не на шутку разгорячившись, взялся за стакан.
– Кстати, товарищи, а как вам новый президент?
– А чего новый, – Евгений сделал паузу, и потянулся за стаканом, – пить ему, бедному, надо поменьше! Ну да это он с горя!
– Правильно! Ну, тогда давайте за то, чтобы все мы стали президентами! – Андрей подмигнул ребятам и торжественно поднял рюмку, – и чтобы государство у нас было стабильное!
– Стабильное государство, это как? – чуть не подавился водкой Евгений.
– Это когда стабильная инфляция, стабильный рост цен на продукты, стабильно недоступные цены на жилье и стабильно высокая преступность!
– Кстати о федеральной трассе – поставив на столешницу выпитую в один глоток рюмку, продолжил Олег – как там обстановка то?
– Ну, время ты удачное выбрал. Мороз уже почти прошел, но больше тысячи километров щебня между Биробиджаном и Читой еще держит камушек к камушку. Грязь еще не наступила. У нас ведь там только два состояния чистоты бывает: когда грязь вся замерзла и когда грязь вся подсохла. А когда грязь выглядит как грязь – ты там просто не проедешь. Даже на танке. Двадцать первый век, ептыть, единственная дорога, связывающая страну! Да и то ладно. Есть масса деревень, куда ведут только трассы, проложенные на зиму по льду рек. А летом туда и вообще никаких дорог нет.
– А вот с бандитами – как повезет, – Андрей затянулся уже пятой сигаретой. Остатки предыдущих он аккуратно, фильтр к фильтру, складывал на салфеточке перед тарелкой. Получилось красиво и напоминало Олегу патроны в обойме пистолета Макарова.
– А что, бандиты все еще лютуют? На честных и бедных милиционеров тоже нападают? – нет, желтый цвет фильтров и тонкая струйка дыма, уходящая вверх от последнего выкуренного «бычка», делали для Олега ошибку невозможной – перед ним четыре гильзы, только что отстреленные из ПМ.
