Лицо падишаха и без того смуглое, сейчас стало темнее самой чёрной тучи, налившись краской гнева. Пальцы сжались на рукояти оружия, а мышцы на полуобнажённом торсе напряглись, подобно канатам. Я, с интересом, наблюдал за пробуждающимся гневом августейшей особы – казалось правитель увеличивается в размерах, раздуваясь, словно воздушный шарик. Это продолжалось до того момента, пока из шатерка Саимы не раздался лёгкий смешок. Он подействовал на шар гнева, как острая игла.Падишах зашипел и продолжая метать искры ярости, заметно сбавил в размерах.

Я приготовился к резкой отповеди, но она пришла с другой стороны:

– Как ты осмеливаешься сомневаться в слове повелителя?! – прогремел под сводами зала мощный голос, – прочие отправлялись на кол и за меньшее!

– Амалат, – сказал я, не оборачиваясь, – привет, старина. Зачем расшумелся? Людей разбудишь…

Кряжистая фигура старого генерала, раскачиваясь на коротких ногах прошагала к трону и замерла на границе безопасной зоны. Усы бравого военачальника топорщились, а короткая бородка агрессивно торчала вперёд. В отличии от всех остальных обитателей дворца, ночью Амалат крепко спал, поэтому сейчас был бодр и крепок, словно выдержаное вино и точно так же готов к применению.

– Ты преступаешь допустимые границы, – пояснил он мне.

– Угу, угу, – покивал я головой, – желаешь отправить меня на кол?

Галя широко зевнула в лицо старому пердуну и демонстративно выпустила когти, позволив всем желающим оценить бритвенную остроту каждого коготка. Лицо Амалата исказила презрительная гримаса и он сказал, подбоченясь:

– Меня не пугают ваши ужимки! Я знаю, Царь Зла стоит за каждым вашим шагом и не боюсь козней его слуг!

– Браво, браво, наш стойкий оловянный солдатик! – я пару раз хлопнул отважному недоумку и повернулся к падишаху, – однако хватит дуться, не будь букой. Воспринимай как непреложный факт то, что я доставлю тебе Баджару. От тебя же требуется маленький пустяк – собрать на Центральной площади всех жителей столицы. Думаю, её размеры позволят это сделать.

Моя просьба поставила в тупик обоих и генерала, и его повелителя. Они изумлённо переглянулись. Не знаю, как долго продолжалась бы эта игра в гляделки, но тут из полумрака за троном возникла нескладная фигура визиря и Настиган, покряхтывая, занял полагающееся ему место. Он неторопливо разгладил растрепавшуюся бородку и негромко сказал:

– По-моему – ничтожная плата за избавление от этого разбойника, – в его глазах сверкнул странный огонёк, – совсем ничтожная. Однако – это решать повелителю, не мне…

– А что кроется за этой просьбой? – поинтересовался падишах, так и не вышедший из прострации, – зачем тебе собирать всех жителей Сен-Сенали?

– Ну вообще-то – это моё личное дело, – рассмеялся я, – может быть я хочу показать горожанам пленного преступника?

– А это неплохая идея, – падишах задумался, – мне и самому в голову приходило нечто подобное: публичная казнь человека, которого некоторая часть горожан воспринимала как…Впрочем, неважно. Достаточно того, что мне нравится эта идея. Генерал, займитесь немедленно!

– Слушаюсь, – глухо ответил Амалат и обстреляв меня взглядом тёмных глаз, повернулся к выходу. Его тяжёлые шаги громыхали в притихшем зале, заглушая едва слышимую мелодию.

У входа в помещение генерал замешкался, уставившись на странную парочку: Ольга запихивала внутрь мужчину, спутанного какими-то тряпками с ног до головы. Разглядев лицо пленника генерал, это было видно даже с моего места, вытаращил глаза и отпрянул назад. Потом, нахмурившись, выслушал несколько насмешливых фраз львицы и вышёл наружу, но уже не таким твёрдым шагом, как раньше.

Я был немного сердит: проклятая своевольная кошка опять нарушила мои указания, притащив Баджару! А я ведь собирался ещё немного подразнить падишаха. Ну да ладно.

Впрочем, правитель не сразу обратил внимание на новых посетителей, сосредоточенно уставившись на меня с Галей (Если быть абсолютно точным – на стройные ноги моей кошки). Но кое-кто был намого внимательнее. Настиган потёр глаза, словно сомневаясь в увиденном, а потом подался вперёд, вцепившись тонкими пальцами в бороду. Оживление посетило и юдоль Саимы: её шатёр содрогнулся, точно его задел край урагана.Я рассмотрел две ладони, прижавшиеся к ткани изнутри и отпечаток лица, будто пытавшегося прорвать материю. Что-то подобное жалобному стону коснулось моих ушей, но не смогло отвлечь падишаха от созерцания воистину захватывающего зрелища.

И только когда странный хрюкающий звук, исторгнутый Настиганом, разорвал тишину, правитель поднял голову. Визирь сумел оторвать руку от бороды и теперь указывал дрожащим пальцем на приближающуюся пару, пытаясь изречь окостеневшими губами какую-тофразу. А падишах почти отпрыгнул назад, уперевшись лопатками в спинку трона, и я стал свидетелем того, как человечские глаза увеличиваются до невероятных размеров. Мгновение мне казалось, будто они и вовсе выпрыгнут из орбит, но к счастью всё обошлось, и правитель сумел вернуть безмятежное выражение на своё лицо. Потом он посмотрел на меня.

– Сюрприз! – сказал я, под аккомпанемент Галькиного смеха, – и должен тебе сказать, это – далеко не последний сюрприз на сегодняшний день. Самое интересное ещё впереди! Скандалы, сенсации и расследования – оставайтесь с нами! Ну как, – я повернулся к кошкам, – я похож на телеведущего?

– Ведущего прогноза погоды, – едва слышно буркнула Ольга, выпихнув далеко вперёд совершенно очумевшего Баджару, – только все твои прогнозы – хреновые!

– Но откуда?! – воскликнул падишах, которому как ни печально, не было никакого дела до моего творческого роста, – это же Баджара!

– Кто бы мог подумать! – покачал я головой, а Галя снова рассмеялась, – мне и в голову не приходило…Ладно, шутки шутками, а потехе – час. Мы исполнили свою часть соглашения и ждём ответной услуги. Но, до этого…

– Я сдержу своё обещание, – на лице правителя появилась хищная ухмылка и он, оживлённо, потёр ладонь о ладонь, – Амалат уже выполняет мой приказ и к полудню все жители Сен-Сенали соберутся на Центральной площади.

– Всё это просто замечательно, – остановил я его пылкую речь и прищёлкнул пальцами, – однако есть некий нюанс, который мне хотелось бы прояснить. Насколько я помню, ты постоянно жаловался, дескать вот этот нехороший человек всё время откуда-то узнавал о твоих самых секретных планах. Сегодня ночью я не только поймал этого мерзавца, но и узнал, какой негодяй предавал своего повелителя.

Никто, кроме меня, не успел бы заметить этот мгновенный взгляд, брошенный пленником. Но я то знал, на кого он будет направлен и поэтому успел его перехватить. Прелестно, прелестно…Усмехнувшись, я поднял вверх указательный палец и сказал:

– Однако! – в этом месте должна была быть драматическая пауза, позволяющая всем проникнуться важностью момента, – прежде чем сорвать покровы и лишить тайну девственности, я должен спросить у тебя кое о чём. Скажи, после того, как я изловил для тебя твоего злейшего врага, доверяешь ли ты мне полностью? Станешь ли ты сомневаться в моих словах, какими бы странными они не показались? Поверь, истина может оказаться весьма неприятной. Для тебя.

Последнюю фразу я выделил специально для визиря, который всё это время сидел, словно зачарованный, потирая тонкие ладошки с рассеяной ухмылкой на физиономии. Сообразив, что сказанное предназначалось для его ушей, Настиган стёр улыбку с лица и наклонился вперёд.

– Как же я могу сомневаться в твоих словах, человек-джинн, – падишах широко улыбнулся и развёл руками, – после всего, сделанного тобой? Я привык к человеческой подлости и неверности, поэтому ты вряд-ли удивишь меня. Догадываюсь, изменником может оказаться кто угодно. Даже мой верный помощник.

Настиган даже поперхнулся: надо же, какое доверие со стороны повелителя!

Вот только падишах так ничего и не понял. Ну хорошо, тогда дубиной тебя, промеж глаз! Получай, за свою тупость!