Внезапное чувство пристального взгляда в спину заставило меня обернуться и положить пальцы на рукоять треспа, всматриваясь в переливающиеся струны ливня. Чей-то силуэт, на пределе видимости, растворился в небесном рыдании, оставив смутное чувство узнавания. Лев? Охотник? Титан? Дрожь, пронзившая меня, не имела ничего общего с холодом и влагой. Что происходит? Я покачал головой и отвернулся.

За это время мокрые неудачники сумели извлечь колесо из его логова и теперь волокли его к родимой оси. Из повозки неразборчиво спросили и тот, из обитателей лужи, который был поплотнее, поднатужился, словно намеревался лично тянуть повозку и оглушительно рявкнул нечто неразборчиво-враждебное. Женский голос обиженно запричитал и вторя ему, недовольно заголосили оба серых скакуна, видимо решив, что наступил подходящий момент для всеобщих жалоб. Оставалось и мне присоединиться к этому хору, попеняв на злосчастную судьбу, лишившую меня абсолютно всего.

Думаю, мои жалобы остались бы без ответа, как и вопли всех этих животных.

Мужчины сумели совладать с беглецом и совместными усилиями водрузили его на положенное место. С возгласами радости люди принялись крепить непослушную деталь, но сегодня был определённо не их день. Ощутив, как повозка обрела прежнюю устойчивость, длиннохвостые твари приумолкли и неспешным шагом направились вперёд. Худощавый человек попытался ухватить повод, но промахнулся и шлёпнулся в воду, куда мгновением позже, плюхнулось злосчастное колесо. Плотный, схватился за голову и громко завопил. Вторя ему, оглушительно закричали серые звери.

Пока тощий медленно восставал из воды, отряхивая грязь с одежды, его напарник набросился на тягловых животных, осыпая их градом ударов. Те стоически переносили наказание, понуро прядя длинными ушами.

– Животные, все они животные, – тихо произнёс знакомый голос за моей спиной.

– Кто здесь?! – почти выкрикнул я, оборачиваясь.

Никого. Хоть какая-то смутная тень мелькнула и растворилась в пелене водяных потоков.

– Твою мать! – Я обернулся, наткнувшись на изумлённый взгляд "водяного".

Низкорослое существо, с редкими русыми волосами, облепившими сплющенный череп. Тёмные, близко посаженные глаза, под сросшимися бровями, испуганно и тупо взирали на меня, а пухлые губы, едва прикрытые редкими усиками, шевелились, точно их владелец пытался что-то пережевать. Правая рука мальчишки нервно дёргалась под лохмотьями, исполнявшими роль одежды. Там, как я понимал, находилось оружие, возможно меч, а скорее всего – тупой ржавый нож.

Так и оказалось. Стоило мне приблизиться на несколько шагов, и парень вытащил наружу нож, зажатый в кулаке. Судя по виду, в свои лучшие времена он неплохо справлялся с резкой хлеба. Если неосторожно работать, то можно поранить палец. Сейчас этой железякой можно было пугать младенцев и потерявших разум стариков.

Взмахнув пару раз своим грозным оружием, парень повернулся и что есть силы, завопил:

– Папа! Папа! На помощь!

Тип, который возился с животными, повернулся в нашу сторону и узрев меня, бросился к месту грозной схватки. Попутно, он выдёргивал, из-под своей нелепой накидки, короткий изогнутый меч. Естественно, ничем хорошим это не закончилось: зацепившись за какой-то камень, спаситель растянулся, обронив оружие. Меч, утробно булькнув, рыбкой исчез в луже.

Происходящее вызвало переполох в тележке и оттуда донеслись громкие стенания и вопли о помощи. Парень, с ножом в руке, попятился и споткнувшись, уселся задом в воду. В общем, кульминация представления. Оба серых зверя завопили, объявляя окончание акта. Занавес.

Я покачал головой, оценивая открывшееся мне идиотское зрелище. А ведь я ничего им не сделал – просто подошёл. Тупые неповоротливые млекопитающие. Как я могу показать, что не желаю причинить им вреда? Стоит мне опустить капюшон, и они обделаются, от страха. Проблема…

– Не волнуйтесь, – сказал я ровным спокойным голосом, зная, что именно так нужно умиротворить испуганных животных. В данном случае не так важен смысл произнесённых слов: главное – правильная интонация, – я не собираюсь причинять вам вред. Мне нужно задать пару вопросов, и я уйду.

– А кто ты такой? – дрожащим, до звона, голосом, осведомился папаша, рыская руками в луже и не отрывая взгляда от меня, – уж больно тута удобное местечко для разбойничков. Откель нам знать, почему ты не надумал чего лихого? Пограбить нас, скажем…

– Вот именно, – донёсся пронзительный женский голос, – и опосля надругаться над беспомощными женщинами!

– Заткнись, дура! – рявкнул мужчина и медленно поднялся на ноги, помахивая найденным оружием, напоминающим продолговатый кусок грязи, – сиди, и не рыпайся. Щас мужчины сами порешают свои дела.

Сынуля тоже умудрился оторвать пятую точку от гостеприимной лужи и подошёл к родителю, отряхивая капли воды с одежды. Теперь я мог, как следует, оценить фамильное сходство и подтвердить: идиотизм передаётся наследственно. Это могло несколько осложнить простейшую процедуру получения элементарной информации.

Честно, мне не хотелось убивать этих бесполезных, но абсолютно безвредных животных, однако я хорошо понимал, стоит им сообразить, с кем они так мило толковали и все охотники округи, и без того оповещённые о моём присутствии, тотчас сбегутся сюда. Слишком большие сложности, усугублённые отвратительным настроением и поганой погодой. Может просто выбить информацию из этого мешка костей и жира? Смешно, но я устал от насилия.

Однако, вернёмся к нашим перепуганным баранам.

– Всё, что меня интересует, – тихо сказал я, отряхивая капли с капюшона, – это насколько далеко я оказался от города. Боюсь, я несколько сбился с пути. Пытался сократить путь и попал под этот ливень. В общем, я – заблудился.

На физиономии старшего человека появилось лукавое выражение, которое всегда предваряло какую-нибудь тупую крестьянскую хитрость. Хорошо, хоть мой собеседник уже не выглядит таким перепуганным, как прежде. Вот уже, и рука с мечом опустилась вниз.

– Ну прям как благородный, – пробормотал человек, прищурившись, – однако же почему-то пеший и без свиты… Болтают, дескать вокруг столицы полным-полно бандюганов из обедневших дворян и всяких, слетевших с разума, книжников. Вот так закрутят тебе голову, а потом – глядь, а вокруг уже толпа головорезов, готовых перерезать твою глотку.

– Да, да и надругаться над беззащитными женщинами, – на этот раз между шкур мелькнула женская голова, но так быстро, что я не успел разглядеть черты лица. Вероятно, у женской половины данного семейства имелись проблемы сексуального плана, иначе, откуда эти назойливые мысли об изнасиловании? В общем, пусть ищут сексопатолога или любовника.

В этот раз глава семьи оставил замечание без ответа, пристально разглядывая меня, поверх, начинающих отвисать, щёк.

– Мой скакун сломал ногу, на мокром склоне и его пришлось прикончить, – пояснил я, ощущая, как эта беседа начинает становиться поперёк горла. Почему я должен объясняться перед каким-то вонючим человеком? – а почему я был сам и без свиты – тебя вообще не должно касаться! Просто скажи мне, как далеко я нахожусь от столицы. И быстрее, пока не прибыли настоящие грабители, которые позарятся на твоё гнилое барахло и неудовлетворённых женщин. Думаю, они не станут вести таких длинных переговоров.

Кажется, я не сдержался и под конец своей тирады, немного повысил голос, потому как сладкая парочка попятилась назад, едва не усевшись в лужу. Впрочем, им не привыкать. Однако, с их тупых морд полностью исчез испуг, сменившись неким подобием преклонения. Видимо, так и должен был вести себя аристократ, заблудившийся под дождём. Наверное, стоило ещё и дать им парочку оплеух, для пущего эффекта.

– Я сегодня услышу что-нибудь, интересующее меня или нет? – осведомился я, делая пару шагов вперёд, – или утопить вас в этой луже? И убери этот дурацкий кусок железа – он оскорбляет чувство моего достоинства.