Некоторые исследователи считают, что Ольга приехала в Царьград уже крещеной, со своим духовником Григорием, а крестилась она якобы еще в Киеве в 957 году. Во всяком случае, записи об акте крещения ее в Константинополе нет, хотя о пышном и теплом приеме императором Константином Багрянородным есть несколько упоминаний. Как сообщал Нестор, на приеме у Константина Багрянородного Ольга была так «красива лицом», что басилевс влюбился в нее, а ей, если запись в «Повести временных лет» верна, уже было тогда 62 года!
Похоже, что первой заботой Ольги, оставшейся в сущности своей язычницей, когда она вступила на престол, была языческая месть древлянам за смерть мужа Игоря, который, захваченный в плен, был привязан к двум деревьям и разорван на части. Летописец Нестор записал легенду о том, как княгиня Ольга отомстила древлянам за убийство своего мужа. Она предложила древлянам мир с условием: «… Дайте мне от каждого двора по три голубя да по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкой дани, как муж мой, поэтому‐то и прошу у вас мало». Древляне обрадовались, а Ольга, «раздав воинам – кому по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завертывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждому. И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись – где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».
Несмотря на свою жестокость, Ольга тяготела к христианству и пыталась уговорить вначале Игоря, а потом сына Святослава принять крещение. В народном эпосе воспевается красота и мудрость княгини и нигде не упоминается о ее старости. До самой своей кончины в 969 году, когда ей, судя по летописи, было 76 лет, Ольга вела себя очень деятельно, воспитывала внуков и управляла государством, так как сын Святослав предпочитал ходить в походы.
Впрочем, так или иначе, христианство Ольги осталось не замеченным на Руси, а основная масса дружинников питала к нему отвращение. Тем более что в дружину нередко приглашались норманны – варяги, славившиеся в те времена не только воинским искусством, но и агрессивным нравом. При княжичах в числе воспитателей, советников и воевод также были варяги – воспитателем Игоря был варяг Олег, у Святослава «кормильцем», то есть учителем, варяг Асмуд, а воеводой при нем служил отец Асмуда – Свенельд.
Л. Н. Гумилев отмечает, что в это время старшее поколение носит скандинавские, а младшее – славянские имена, то есть вся власть постепенно сосредоточилась в руках славян, либо ославяненных варягов или россов. Таким образом, на Руси были восстановлены традиции и тот путь, по которому она двигалась до варяжской узурпации5. Однако и здесь не все просто: ведь и сами славяне, утверждает тот же Л. Н. Гумилев, отнюдь не были аборигенами Восточной Европы, а проникли в нее лишь в VIII веке! «До славянского вторжения эту территорию населяли русы, или россы, – этнос отнюдь не славянский», – пишет он в книге «Древняя Русь и Великая степь».
Еще в X веке Лиутпранд Кременский писал: «Греки зовут Russos тот народ, который мы зовем Nordmannos – по месту жительства» – и помещал этот народ рядом с печенегами и хазарами на юге Руси6. Долгое время оставались различия между россами и славянами не только в языке, но и в том, что дольше сохраняется, – в бытовых навыках, или, как мы скажем, в бытовой культуре. Она различалась особенно в характерных мелочах: русы умывались перед обедом в общем тазу, а славяне – под струей. Русы брили голову, оставляя клок волос на темени, славяне стригли волосы в «кружок». Русы жили в военных поселках и «кормились» военной добычей. Заметим: авторы X века никогда не путали славян с русами7.
Впрочем, нельзя не отметить, что у Л. Н. Гумилева много оппонентов – современных историков, отмечающих, что археологические находки свидетельствуют о присутствии славян в Подунавье уже в I веке до н.э., а многочисленные письменные источники упоминают славян в Центральной Европе и на Балканах и во II, и в III веках н. э.
Немаловажно также отметить, что выдающийся русский ученый Дмитрий Иванович Иловайский (1832 – 1920) отвергает норманнскую теорию призвания варягов на Русь.
И тут необходимо сделать небольшое отступление, связанное с нашей историей и русами (россами). Не исключено, что со временем коренным образом поменяется сложившийся в мировой науке взгляд на нашу историю. Тут достаточно указать на обнаруженный на Южном Урале в Челябинской области древний город Аркаим8, которому более 4 тысяч лет. Дольмены Аркаима, загадочные мегалитические сооружения из огромных каменных плит, насчитывают более 3 000 лет до н.э. Подобные сооружения находят по всему миру вдоль или около тектонических разломов в земной коре.
В Аркаиме сохранились древние каменные укрепления, постройки, обсерватория, плавильные котлы, свидетельствующие о том, что было развито металлургическое и кузнечное дело, дороги, найдены пока еще загадочные огромные круги на земле и сооружения из камня, сходные с английским Стоунхенджем. Некоторые ученые утверждают: найдена родина наших предков. В любом случае Аркаим – это настоящий клубок загадок, которые еще предстоит разгадать.
Если предположить, что найдено место, откуда, по Л. Н. Гумилеву, пришли русы, то становятся понятными упоминания народа русов в Ветхом Завете в качестве легендарного, то есть одного из древнейших9. Об этом же свидетельствует и римское название русов или россов – анты, то есть «древние». Античные авторы, а вслед за ними и византийские историки также различали русов и славян. «Росоманами» наших предков называли готы, давние соседи и враги. «Манн» в германских языках означает «человек» или «люди», и получается, что речь идет о «людях Рос», или «народе Рос». На юге чаще говорили «россы» или «росоманы», на севере – «русы».
Интересно, что во времена А. С. Пушкина «россы» и «россияне» были обозначениями народа в возвышенно-поэтической речи, несколько устаревшей к началу XIX века. Для нас же важно, что «русы», а позднее «россияне» было обычным названием русского народа, а вернее, тесного конгломерата не только русских, но и различных народностей, населявших Россию…
Итак, воспитывавшийся варягом, то есть профессиональным воином в прошлом, Асмудом, Святослав, как мы знаем, в пятнадцать лет начал ходить в походы. Вот как об этом сообщается в летописи: «В год 6472 (964). Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус (гепард), и много воевал».
Святослав всю свою жизнь провел в военных сражениях, разделяя со своими воинами все лишения и трудности. Княжеская дружина представляла собой вольное военное товарищество. Дружинники, свободные люди, и отношение их к князю определялись вольной службой и верностью. Святослав не возил с собой шатра, постели, котлов и посуды. Вместе с дружинниками князь спал под открытым небом, на земле, положив под голову седло, ел полусырое мясо, печенное на углях. Нестор хвалит прямоту Святослава и его честность. Предполагая воевать с кем‐нибудь, Святослав посылал им сказать: «Иду на вы», или «Иду на вас войной».
Святослав, княживший в 957 – 972 годах, имел трех жен, в том числе скандинавку-наложницу Малфред, от которой родился младший сын Владимир Красное Солнышко (годы княжения 980 – 1015). По другим источникам, Владимир был побочным сыном Святослава и ключницы Малуши, «робы» княгини Ольги, матери Святослава. Воспитателем стал при нем родной дядя Добрыня.
