Как же мне хотелось расспросить Эда обо всем на свете (точнее, на Эльдорисе), столько неразрешенных пока загадок громоздилось в голове, но Эд, как и полагается принцу, был занят. Заглянув на минутку ранним утром, он сообщил о времени знакомства со своей матушкой и пожаловался, что с момента возвращения ему не дают ни минуты покоя все, кто только возможно, а наставника нет, чтобы от их навязчивой опеки защитить. Ко всему прочему, некие таинственные старейшины повадились по несколько раз на дню пытаться устроить ему допрос, от которого в отсутствие наставника принц упорно открещивался.
«Любопытные у них тут дела», – подумала я тогда.
В результате визит Эда только подбросил в топку вопросов и не дал никаких ответов. А потому я решила начать хотя бы с малого и, обнаружив в саду вполне обыкновенные яблони и груши, отправилась на кухню пытать повара. Тот сперва несколько опешил, но постепенно втянулся и с энтузиазмом, словно играя в викторину, отвечал на мои в высшей степени странные вопросы.
На кухне я бродила почти до половины двенадцатого, пробуя все подряд на вкус и выспрашивая названия, способы выращивания и приготовления незнакомых мне овощных культур, злаков, фруктов и прочих съедобных штук. Из типично земных продуктов мне удалось выискать как минимум куриные и перепелиные яйца (следовательно, кроме обычных лошадей и собак тут имелись куры с перепелками), муку, причем, насколько я смогла понять, именно пшеничную, найденные еще в саду яблоки и груши и мед! Самый настоящий пчелиный. До чего родной, знакомый запах! Им были буквально пропитаны мои детские воспоминания о проведенных в деревне у дедушки-пчеловода каникулах. Отведав маленькой ложечкой полезное лакомство, вдохнув его аромат, я будто перенеслась обратно на Землю, на мгновение забыв, где нахожусь. В общем, занятие настолько меня захватило, что когда прибежала запыхавшаяся Джетта, я даже не сразу поняла, чего она от меня так настойчиво хочет.
– Полчаса, госпожа! Полчаса! Как же нам теперь успеть?! – причитала она.
Упсс, похоже, о самом важном и ожидаемом событии для любого простого подданного я напрочь забыла. Ну да ладно, целых полчаса!
– Не волнуйся, Джетти, успею! И спасибо! – бодро заявила я, помахала повару и бегом вылетела из кухни.
Кухня, кстати сказать, была не маленькая и занимала цокольный этаж почти целиком. Видимо, иногда во дворце устраивают грандиозные приемы.
Два пролета по лестнице, коридор и вот уже дверь моей комнаты. Уф…
Думается мне, такой прыти Джетта от меня не ожидала. Когда она красная как помидор ввалилась в комнату, я уже стояла у большой зеркальной двери гардероба и придирчиво себя осматривала. Взгляды наши встретились и подумали мы, вероятно, об одном и том же: «Никуда не годится».
Нежно-голубое атласное платье смялось, волосы растрепались, щеки красные…
Так. Времени в обрез, значит: другое платье, расческа, пять глубоких вдохов и медленных выдохов и в тронную залу!
Когда Джетта без слов полезла в необъятный гардероб и выудила из него второе и последнее мое платье (сиреневое с ажурной серебристо-черной вышивкой), я задумалась, не берут ли во дворец для удобства слуг-телепатов? Но тут же не без облегчения самой себе возразила: с такими слугами никакие государственные тайны в стенах дворца не удержишь, так что вряд ли.
Умелыми руками Джетты новое платье очень скоро оказалось на мне, сев при этом как влитое. Спасибо Тересию, выбирал ведь просто на глаз!
Распустив мои длинные, до поясницы, черные волосы, мы с Джеттой принялись в четыре руки распутывать непослушные локоны, а я, украдкой глядя на себя в зеркало, отметила, что платье мне очень идет. В обычной жизни такое, конечно, не наденешь, но иногда приятно почувствовать себя принцессой.
Джетта разделила волосы на несколько прядей, скрутила и, уложив сверху, ловко заколола чем-то вроде шпилек с серебристо-сиреневыми искорками на концах.
Ну что ж, пожалуй, я готова.
Дождавшись, когда меня пригласят, я вошла в поражающий размерами ослепительный зал. Вытянутой формы, с невероятно высоким потолком и огромными окнами он весь, казалось, искрился. Окна, не просто прозрачные, а составленные из витражной мозаики светлых тонов, местами не гладкой, а рельефной, отбрасывали причудливые блики. Ковровая дорожка цвета слоновой кости вела мимо массивных белых колон прямиком к возвышающему на пологих ступенях трону. Если это творение рук человеческих можно назвать столь коротко и обыденно, ибо ничего изумительнее мне видеть не доводилось ни в одном из земных дворцов. Спинка трона, уходя далеко вверх и в стороны, преображалась в великолепную раскидистую крону. Цвета какао с молоком в основе, с лучисто переливающимися, отблескивающими так, словно в них застряли искорки света, листочками и веточками. Одним словом, сказочно прекрасную.
По бокам от основного, большего по размерам, трона располагалось еще два, и из них, дополняя основной ствол, исходили две другие, меньшие ветви, сливаясь выше в общую крону. Один для Эданора, а второй? Возможно, его занимала королева до смерти мужа, на трон которого теперь перешла.
Подойдя ближе, наконец смогла рассмотреть ее саму. Королева оказалась довольно высокой, сухопарой женщиной с несколько суровым, узким лицом, плотно сомкнутыми тонкими губами и величественным взглядом серо-голубых глаз. Бордовое бархатное платье в сочетании с каштановым цветом ее волос только усиливали эффект. И приковывали взгляд. Хорошо, что я успела полюбоваться на композицию трона издалека, сейчас уже вряд ли смогла бы оценить его по достоинству.
– Матушка, это та самая девушка Таня, о которой я вам говорил, – начал Эд, взяв инициативу в свои руки.
– Что ж, я рада знакомству. Мое имя Мерадет, – произнесла королева, глядя мне прямо в глаза. – И от лица народа Растании и себя лично я выражаю тебе благодарность за содействие и помощь моему сыну в твоем мире. Ты можешь оставаться во дворце как почетная гостья вплоть до момента принятия решения о твоем отправлении в мир Земли или иного, ежели возвращение окажется невозможным.
Я помрачнела. Даже так? Невозможно отправить обратно?!
– Насколько я понимаю, здесь не обошлось без твоего наставника, – обратилась королева к Эду, скорее утверждая, чем спрашивая. – Вот пусть он и займется этим вопросом. А пока его нет… Полагаю, старейшин весьма заинтересует факт подобного перемещения и они пожелают лично переговорить с представительницей иного мира, не так ли Джозеф?
Она повернулась к стоящему чуть в стороне у самой стены мужчине. Его костюм практически сливался с интерьером зала, и потому я не сразу заметила его.
– Ваше Величество, вы как всегда проницательны и мудры, – поклонился мужчина. – Если вы не возражаете, мы созовем Совет завтра же.
– Не возражаю, – произнесла королева и встала.
Вот так, аудиенция, похоже, окончена. А ведь я не проронила ни единого слова!
– Старейшины это плохо, – тихо сказал Эд, подойдя. – Они меня тут вдвоем допекают, а если соберется Совет… Но еще хуже предстать перед ними в отсутствие наставника. Но деваться теперь некуда. Эх, не думал, что до этого дойдет. Таня, прошу тебя, постарайся не говорить им ничего лишнего! – И он моляще уставился на меня, а я непонимающе на него. – Ну то есть лучше вообще поменьше говори. В Совете почти все чересчур консервативны и вряд ли с радостью воспримут эту историю с перемещениями. И тебя саму.
– Ясно, значит буду включать дурочку, – кивнула я.
Эд благодарно улыбнулся и, попрощавшись, исчез за неприметной дверью в стене за троном, за которой недавно скрылась королева. У него, как всегда, были дела.
У меня же после этого странноватого знакомства с венценосной особой разболелась голова. Сначала едва ощутимо, но постепенно все сильнее, начиная мешать не только думать о судьбах мира, но и элементарно передвигаться. В итоге пришлось всю вторую половину дня просидеть в комнате. А к ночи стало еще и холодно. Морщась от боли, я нашла в гардеробе подаренные Лианорой сарафан с рубахой и, помня об их волшебной ткани, переоделась. Стало теплее, правда, не намного.
