Сидящий в шкафу рогатый конь задумчиво на меня покосился, аккуратно сложил газету, которую до этого читал, и тоже заорал. Причем еще громче. После чего невозмутимо дверцы шкафа закрыл.

Но громче всех заорала Иввина, вошедшая в этот момент в комнату. Похоже, она перепугалась даже больше, чем я.

– Что случилось?! Пожар?! Нападение нетопырей?! Или… о нет, – нимфа схватилась за голову, – нас уже отчислили?!

Кое-как справившись с испугом и изумлением, я пролепетала:

– У нас в шкафу конь…

– А-а, – разочарованно протянула Иввина и чуть виновато добавила: – Тебе, наверное, почудилось. Ты просто больше шкаф не открывай, ладно?

– Как это почудилось? – я даже головой замотала. – Там и вправду сидит конь!

– Не, ну второй раз обозвать – это уже перебор, – донесся из шкафа возмущенный голос. – Я – единорог, а не конь!

Иввина трагично приложила руку ко лбу и покачала головой.

– Что? – мрачно поинтересовалась я. – Мне и теперь почудилось? Ничего не хочешь объяснить?

– Только, умоляю, никому ни слова, – сдалась нимфа, подошла к шкафу и распахнула дверцы. – Анжелика, знакомься, это Бонифаций. Он будет жить с нами. Бонифаций, чего молчишь, хоть поздоровайся.

– Так я уже поприветствовал, – невозмутимо отозвался единорог, уже вовсю дымящий длинной трубкой.

– Так это ты орал дурниной?

– Я, – гордо отозвался Бонифаций. – Старался, между прочим.

– Старался меня напугать? – угрюмо уточнила я. Как-то не по себе было, что разговариваю с единорогом.

– Почему напугать? – озадачился он. – Ты открыла шкаф и заорала. Я вполне закономерно решил, что это у вас, людей, так принято. И издал ответный приветственный клич. Что не так? Сама виновата!

– Ив, а это обязательно, чтобы он жил с нами? – я перевела взгляд на понурую нимфу.

Та шмыгнула носом.

– Я ведь не просто лесная нимфа, понимаешь. Как бы тебе объяснить… Есть свободные нимфы, они могут покидать пределы леса и жить где угодно. А есть такие, как я, которым жизненную силу дарует только родной лес, и вдали от него просто-напросто погибнешь. Но я очень хотела попасть в академию! Очень-очень! Вот и пошла на эту хитрость. Бонифаций, – она кивнула на невозмутимо пускающего дымные колечки единорога, – он – часть моего леса. Пока он здесь, со мной, я жива. Но об этом никто не должен узнать! Ни одна живая душа! Иначе меня сразу выгонят!

– Почему? – озадачилась я. – Здесь запрещено держать домашних… эмм… лесных животных?

– Нет, дело не в этом, – Иввина покачала головой. – Проблема во мне самой. Сама посуди, как могли принять в Академию попаданцев ту, которая дальше-то своего леса отходить не должна, что уж о других мирах говорить. Не таскать же везде за собой Бонифация.

– Тогда зачем ты сюда так рвалась? – я окончательно запуталась.

– Затем, что я хочу замуж! И не за какого-нибудь лешего, а за высокородного красавца!

– И толку тебе от высокородного красавца, если ты все равно к нему в мир отправиться не сможешь. Или Бонифаций будет пожизненным свадебным талисманом?

Бедный единорог аж поперхнулся дымом.

– Вовсе нет, – нимфа хихикнула, – я новоиспеченного мужа просто в свой лес утащу. Какая ему, в конце концов, разница, где нам шикарный дворец построить. Я потому так Раэлем и заинтересовалась.

– Потому что он хорошо строит дворцы?

– Потому что эльфийский принц тоже близок к природе!

– Ладно, пока вы тут вакантных строителей дворцов обсуждаете, я пойду искупнусь, – вмешался Бонифаций. И, помахивая полотенцем, он на задних ногах процокал в ванную.

Супер. Даже у укуренного единорога есть полотенце, а у меня нету.

– Так что, – Иввина невинно захлопала ресницами, – никому не расскажешь?

– Не расскажу, конечно, – я вздохнула.

Подумаешь, прожить полгода в одной комнате с единорогом. Могло быть и хуже.

– Спасибо! – нимфа весьма ощутимо стиснула меня в объятиях. – А с Бонифацием вы непременно подружитесь, я уверена! Он замечательный! Особенно, когда сидит в шкафу и не издает ни звука, – она засмеялась. – Кстати, а ты зачем шкаф-то открыла?

– Хотела с даром эфельтири поэкспериментировать. – Я взяла семечко и, подойдя поближе, задумчиво оглядела пристанище Бонифация.

Внутри не было ни полок, ни вешалок, и вдобавок оказалось жутко прокурено. Подумалось, что если моя затея и удастся, то пахнуть одежда тоже будет соответствующе. Стану как ходячая табакерка.

Не придумав ничего умнее, я просто положила семечко на шкаф. Чуда не произошло.

– Блин, не работает, – расстроилась я.

– Ну да, не работает, – судя по сомнительному взгляду Иввины на меня, она считала, что речь идет о моем здравомыслии.

– Слушай, ты же лесная нимфа и к тому же магией владеешь. Сделай что-нибудь, а? Колдуни там, мол, чудо-дерево расти и одеждою цвети.

– По-твоему, это вообще возможно?

– А разве нет? – во мне еще теплилась робкая надежда.

– Насколько я знаю, до такого применения эфельтири еще никто не додумался.

Это явно был не комплимент.

Но, похоже, к здравомыслящим Иввина не причисляла и себя, тут же с энтузиазмом добавив:

– Хотя попробовать можно!

На последовавшие ее «танцы с бубном» даже Бонифаций высунулся из ванной посмотреть. Оглядел искрящиеся в воздухе огоньки, туда-сюда скачущую и что-то бормочущую нимфу, понуро стоящую в углу меня и тихо ржущих на подоконнике светлячков. И выдал:

– Можно я буду делать вид, что с вами незнаком?

– Вот взял бы и помог! – сердито буркнула Иввина.

– Ага, вы мой шкаф оккупировали, а я вам еще и помогай. Где я теперь спать-то буду?

– Если все получится, то шкаф тебе матрац наколдует, – пообещала я. – Ортопедический.

Бонифаций явно заинтересовался.

– А если бы я знал это слово, оно бы значило что?

– Оно бы значило, что тебе этот матрац очень понравится, – я не стала вдаваться в подробности. – Давай уже помогай, ты же тоже вроде как лесной житель, должен в этом разбираться.

И мы втроем крепко задумались. Хотя Бонифаций явно только для вида и ради обещанного матраца. В молчании прошло минут пять, и единорог констатировал:

– Как самый умный в этой комнате, ответственно заявляю, что оживить шкаф невозможно.

Дальнейшее показало, кто действительно в нашей комнате самый умный. Раскидистое растение, создавшее мне вчера платье, с укором покачало широкими листьями, допрыгало до шкафа и, дотянувшись до семечка эфельтири, полило его водой из маленькой лейки. И тут же зеленоватое свечение разлилось во все стороны. В изумленной тишине еще громче заржали светляки.

– Тоже вариант. – Бонифаций уселся на мою кровать и задымил трубкой.

Едва свечение пропало, стал виден изящный цветок на шкафу. Дверцы закрылись сами собой.

– Ну давай, – преисполненная любопытства нимфа чуть подтолкнула меня в спину.

– А что делать-то?

– Так ты ведь сама его придумала, чего у меня спрашиваешь?

– Типичная женская логика, – Бонифаций, конечно, не мог не прокомментировать, – придумать придумала, а зачем – неизвестно. Рог даю, оно не сработает.

Я решительно подошла к шкафу и по аналогии с чудо-деревом в столовой протянула вперед руки. Из-под дверок тут же вылетели зеленоватые сполохи и заскользили по пальцам. Я старательно сосредоточилась на «в чем мне ходить на занятия по магии» и ни о чем другом не думала.

– Ну и? – Иввина даже подпрыгивала от нетерпения.

Единорог явно хотел добавить что-нибудь скептическое, но не успел. Дверцы шкафа распахнулись, и из клубящегося в его недрах зеленоватого свечения в меня полетели круглые очки. Через пару мгновений вылетела мантия. Тут же догадавшись, что будет следующим, я завопила:

– Все в укрытие! – и юркнула за кровать.

Иввина спряталась за свою, а Бонифаций, похоже, счел такие метания ниже своего достоинства и даже не двинулся с места.

Вылетевшая через мгновение из шкафа метла долбанула единорога по макушке, разогнала сбившихся в кучу светлячков и умчалась в коридор, едва не снеся с петель дверь.