— А о Гольдберге вы что-нибудь раньше слышали?
— Нет, ничего…
Ночь окончательно еще не наступила. Газон на лужайке ярко зеленел, и казалось, что при желании можно было пересчитать отдельные травинки. Заброшенный парк был похож на декорацию в опере. Группы деревьев, каждое дерево, далее любая отдельная ветка — все соответствовало своему месту. И завершалась эта своего рода симфония, типичная для провинции Иль-де-Франс, видом, открывавшимся на поля и крыши крестьянских ферм.
В гостиной, заставленной старой мебелью, Мергэ видел корешки книг на непонятном ему языке. Но более непонятным было присутствие здесь двух иностранцев — брата и сестры. Особо не вписывалась в общую картину Эльза.
Не фальшивила ли она, играя роль обольстительницы? Да нет, она не вела себя вызывающе, а, наоборот, держалась очень просто.
Но именно эта простота как раз и не вязалась с окружающей обстановкой. Комиссар скорее понял бы поведение трех старух, истинную причину разыгравшихся здесь когда-то чудовищных страстей.
— Могу я осмотреть дом?
Без всякого колебания Карл взял в руки лампу, а Эльза тем временем уселась в кресло.
— Я проведу вас…
— В гостиной чаще всего находитесь, вероятно, вы?..
— Да, вы правы… Я здесь работаю, но и сестра большую часть дня проводит в гостиной…
— У вас нет прислуги?
— Вы же знаете, сколько я зарабатываю. Это слишком мало, чтобы содержать прислугу…
— А кто готовит еду?
— Я…
Он сообщил об этом очень просто, без всякого чувства стеснительности или стыда. Когда они выбрались в коридор, Андерсен отворил одну из дверей и чуть слышно произнес:
— Прошу извинить за беспорядок…
Это был даже не беспорядок. Комиссар увидел мерзкую картину: на столе, покрытом обрывком клеенки, стояла спиртовка, забрызганная подгоревшим молоком, соусом, запачканная жирными пятнами. Вокруг лежали огрызки хлеба. На сковороде, поставленной прямо на стол, виднелись остатки эскалопа, а в раковине — гора грязной посуды.
Снова выйдя в коридор, Мегрэ заглянул в гостиную, где было темно и светилась только сигарета Эльзы.
— Столовой и небольшой гостиной в центральной части дома мы не пользуемся… Вы хотите их осмотреть?..
Свет лампы упал на довольно красивый паркет, груду мебели, прямо на полу лежал картофель. Ставни были закрыты.
— Наши комнаты там, наверху…
Они поднялись по широкой скрипучей лестнице. Наверху Мегрэ почувствовал все тот же запах духов.
— Вот моя комната…
Брошенный на пол матрац служил постелью. Комиссар увидел простой туалет, большой гардероб в стиле Людовика XV, пепельницу, переполненную окурками.
— Вы много курите?
— По утрам, в постели… Выкуриваю, наверное, сигарет тридцать, когда читаю…
Остановившись перед дверью, расположенной напротив его комнаты, он быстро проговорил:
— Комната сестры…
Андерсен по-прежнему держал лампу в руке, но не подошел к комиссару, чтобы посветить ему. От резкого запаха духов, стоявшего в комнате, першило в горле.
Во всем доме, лишенном какого-либо стиля и роскоши, царил беспорядок. Для нынешних хозяев он был всего лишь временным пристанищем, и они пользовались вещами, оставшимися от прежних его обитателей.
Но комната Эльзы приятно отличалась от других. В полутьме Мегрз не увидел паркета, покрытого звериными шкурами, которые обычно лежат у кровати. Но сама кровать была черного дерева и покрыта черным бархатом. На покрывале лежало помятое шелковое белье.
Как бы незаметно Андерсен начал удаляться с лампой в коридор, тем самым вынуждая Мегрэ последовать за ним.
— В доме есть еще три нежилые комнаты…
— Я вижу, что лишь комната вашей сестры выходит окнами на шоссе. Ничего не ответив на это, Карл указал на узкую лестницу.
— Запасная лестница… Мы ею не пользуемся… Если хотите, можете осмотреть гараж…
Мегрэ спустился по лестнице вслед за Андерсеном, который держал в руке зажженную лампу. В глубине гостиной виднелся огонек горящей сигареты. Эльза, полулежа в кресле, бросила безразличный взгляд на вернувшихся мужчин.
— Карл, мы забыли предложить комиссару чаю!
— Спасибо, я не пью чай…
— Я бы с удовольствием выпила… А виски не хотите? Или… Карл, пожалуйста…
Смущенный Карл нервным жестом поставил лампу, зажег небольшую горелку, на которой стоял чайник серебристого цвета.
— Чего бы вы хотели, комиссар?
Мегрэ никак не мог понять, почему он испытывал неприятное чувство неловкости. Атмосфера вроде бы была довольно интимной, но его что-то угнетало. Бросив взгляд на крупные фиолетовые цветы, украшавшие мольберт, комиссар принялся рассуждать:
— Итак, сначала украли машину господина Мишоннэ. Гольдберга убили в ней, а затем ее перегнали к вам. Вашу же машину поместили в гараж страхового агента…
— Невероятная история, правда? — произнесла Эльза неясным и певучим голосом, закурив новую сигарету. — Брат утверждал, что обвинят нас, потому что убитого обнаружили в нашем гараже… Карл хотел бежать… А я отказывалась… Я считала, что нас не приняли бы за убийц, поскольку у нас не было никакой причины…
Она запнулась, поискала взглядом Карла, который чем-то занимался в углу гостиной.
— Ты что же, так ничего и не предложишь комиссару?
— Прошу прощения… Я… Я обнаружил, что у нас уже ничего не осталось…
— Вот всегда ты так! Не можешь ни о чем заранее подумать… Извините нас, господин?..
— Мегрэ.
— Господин Мегрэ… Мы почти не пьем алкогольных напитков и…
В парке послышались чьи-то шаги, и Мегрэ увидел бригадира Люка, который разыскивал его.
