Они и не только хорошо и много умеют говорить об этом, но и придя домой, лежа ночью под звездами в мягкой постели, под теплым ватным одеялом среди белых хлопковых простыней, могут думать и думать об этом. И может быть кто-то из них, обладая такими большими умственными способностями, достоинствами, когда-то даже и напишет гениальное и великое художественное, политическое или государственное произведение. В самом деле! Все может быть. Люди, обладающие такими великими достоинствами...

   Этих людей, полных глубоких человеческих достоинств, в России очень много: не только среди многоуважаемых работников науки, культуры и искусства, их так же много среди членов Российской Государственной Думы. О, какие это нравственные и порядочные люди, все с моральными заслугами, в орденах и регалиях. О, какие это уважаемые люди, полные гражданской и государственной гордости, о, как многого они достигли. Как важна их жизнь, гражданская и государственная деятельность! И почему же никто из них и никогда на поможет, не поднимет голос разума против лжи, воровства, чекистско-политической монополии, произвола, политических убийств, предательства и искалеченных судеб? Почему же они служат лживым, тупым и жестоким людям?..

   - Эй, холоп!

   Подойди. Поцелуемся.

   В этом удивительной стране все наиболее развитые семьи уничтожены еще в 1917 году, или навсегда выехали за границу. Среди оставшихся чекист выискивал наиболее умных, и всего таких было убито двадцать миллионов, а чекист все еще продолжает свою охоту. В этой удивительной стране невозможен Лех Валенса и некому было поддержать единственно способного президента Александра Солженицына. Но люди все равно ходят на "выборы". Пошли, пошли, пошли...

   Вот ты уже и пингвин.

   В этом удивительном обществе была и есть прокуратура, аналогов которой нет и еще не было на планете. И это там норма.

   В этом удивительном государстве люди совершают революции только для того чтобы опять стать рабами. Они ждут Пришествия не от Закона а от очередного правителя.

   В этой удивительной стране полиция служит власти а не закону, и не народу. И поэтому любой полицейский там всегда грязь и подлая мелкая личность.

   В этой стране, как и в Китае, как и в Северной Корее нет ни суда, ни полиции, ни прокуратуры. Есть куча дерьма.

   При этом каждый гражданин страны теряет половину личного дохода, украденного из его карманов циниками. Людей не просто ежедневно обкрадывают, - система не дает развиваться народному хозяйству. Воспроизводя хаос, устраивая через агентуру тайной политической полиции взрывы в городах, создавая басни о "терроризме" власть воспроизводит саму себя. В этом антинациональном государстве, где без надзора Госбезопасности не пролетит не одна патриотическая муха, и по серьезному делу ничего и никогда не скажет ни один журналист, где все убогие губернаторы и депутаты "парламента" являются стукачами Государственной Безопасности и ставленниками режима, где контролируется передвижение человека, и где без предъявления паспорта нельзя купить даже билет на автобус, в этом государстве существует организованная преступность. Она организована и поддерживается руководителями МВД и Госбезопасности, повязана с ними материальными интересами и работает только под их контролем, являясь оружием для запугивания, создания атмосферы страха и убийств несогласных. Государство Россия - это большая полицейско-чекистская "красная зона". В этом государстве любого судью можно купить за много тысяч долларов, и независимых судей нет.

   В этом криминальном, марионеточном, полицейском, убогом государстве министр МВД громко заявляет:

   - Как граждане не ругают нас, а чуть что, бегут жаловаться в полицию!

   Конечно, в лагере, кроме как к охраннику, тоже некуда обратиться.

   26

   Колю отвели в подвал и по подземному ходу повели в следственный изолятор. Колю удивило, что с ним шел только один прапорщик, пожилой сорокалетний полноватый и ко всему безразличный мужик, с ключами и без оружия. Во всем облике этого прапорщика видна была свобода, как будто он только что спустился вниз из города из городских улиц. По улицам города ходят сейчас такие прапорщики, которые не раз попадались Коле на улицах, идут в семью, идут куда хотят, и никто их не арестовывает. Колю удивило, что этот подземный ход, освещенный простыми сорокаватными лампочками напоминал скорее проход какого-то производственного помещения или простого подвала, хотя в двух или трех местах была видна старая немецкая кирпичная кладка.

   - Куда Вы меня ведете? - спросил Коля.

   - В изолятор.

   - И вы часто так людей водите?

   - Нет, не часто. Люди вообще ничего об этом проходе не знают.

   - А почему меня тут повели?

   - Не знаю.

   Прапорщик все так же неторопливо вышагивал по бетону. Колю удивило, что этот прапорщик с ним вообще разговаривал и отвечал на любые вопросы.

   - Это немецкий туннель? - спросил Коля.

   - Нет. Раньше тут были подвалы, потом их соединили, может был и немецкий туннель, что-то может еще прокопали. Видишь, весь коридор кривой. Тут восемь поворотов. А знаешь, что раньше было в этом здании?.. Полицейское управление, политическое! Гестапо!

   - А правда, что из здания ФСБ есть коридор через подвал в поликлинику? Моя мама раньше работала старшей медсестрой в этой поликлинике, она мне это часто рассказывала.

   - Наверное, есть соединение с зданием Госбезопасности. Как же может не быть?.. Но вряд ли что через подвал. Зачем им там через подвал ходить?..

   Колю ввели в абсолютно темное, черное помещение, которое вообще не освещалось. "А, черт, опять в темноте нет лампочки", - сказал прапорщик. Он взял Колю за локоть, они прошли еще один поворот и вдруг очутились в узком крутом помещении. По узким кирпичным ступенькам Коля поднялся наверх. В этой комнате подвала уже был следственный изолятор.

   Сколько потом в камере Коля не рассказывал про этот туннель, ему никто не верил.

   Потом, по здравом размышлении, он понял, что чекисты хотели завербовать его в стукачи. Зачем им это понадобилось при таком его положении и как они хотели его потом отмазать и использовать, он так и не понял. Впоследствии он сообразил, что чекисты были не так глупы, и спустили его в туннель, потому что не сомневались, что из одиночки следственного изолятора он попадет в пожизненное заключение и больше оттуда уже не выйдет. С дугой стороны, они дали ему только одного пожилого прапорщика-провожатого, охранника явно не боевой службы, какого-то хозяйственника, который как видно и заведовал этим туннелем. Таким образом, они уже разобрались в его деле и знали, что он ни в чем не виноват. При этом они абсолютно никак его не освободили и не думали этого делать.

   27