В то время Элла больше внимания уделяла спорту, являясь членом сборной команды нашей школы по легкой атлетике. В эту же команду входила и ученица нашего класса – Галя Щ., дружившая с еще одним спортсменом из 9-го класса – Сашей Г. Саша был сыном военнослужащего, из семьи с хорошим достатком. Заметный красивый парень с высоко зачесанными волнистыми волосами. Школьная команда участвовала в районных и городских соревнованиях. Однажды на соревнованиях, в подсобном помещении, где спортсмены переодевались и хранили вещи, Саша украл у кого-то фотоаппарат, еще что-то, в результате попал под следствие, и вскоре после суда – в тюрьму. Школа была скомпрометиро-вана. Не знаю, как пережила это Галя.

61. Каникулы

В конце учебного года в ДМШ состоялось важное событие – встреча с известным советским композитором Дмитрием Борисовичем Кабалевским, который в тот год приезжал в Хабаровск. Встреча проходила в Актовом зале музыкальной школы, присутствовали на ней преподаватели, учащиеся школы и их родители. И я увидела этого легендарного человека, таким, каким он был на фотографиях: высо-ким, худощавым, узколицым. Дмитрий Борисович – автор многих симфонических произведений; из детского цикла хорошо известна его симфоническая сказка «Петя и Волк». А его песню «Наш край» знали, кажется, и взрослые, и дети.

То березка, то рябина,

Куст ракиты над рекой,

Край родной навек любимый,

Где найти еще такой…

Д.Б. Кабалевский интересно рассказывал о своем творчестве, присаживался к роялю, исполняя тот или иной фрагмент; вспоминал эпизоды из своих поездок. Был он уже в годах, и я вспоминаю его фразу-пожелание: Вот было бы у человека две жизни: одна – для работы, а другая – чтобы путешествовать. В конце встречи он обратился к родителям, сидящим в зале, сказав, что очень одобрительно относится к тому, что эти люди учат своих детей музыке, так как музыка – это великое искусство, обогащающее жизнь человека.

Восьмой класс я закончила на хорошо и отлично; первый класс в музыкальной школе – на отлично. Одним из номеров на отчетном концерте ДМШ был «Музыкальный момент» Ф. Шуберта, задорно и весело исполненный нашим хором, так как стихи, положенные на музыку, были хорошим напутствием нам перед предстоящими летними каникулами:

Лишь в весеннем небе

Засияет солнце

В лес бежим скорее…

Погулять.

Нет зимы суровой,

Нет и дней холодных.

Там в лесу сосновом

От зимы суровой

Отдохнем.

В конце мая мы поздравляли нашу маму с успешным окончанием двухгодичных курсов и переводом её на новую должность – старшего бухгалтера. А своих соседей – дядю Лешу и тетю Машу поздравили с рождением дочки, которую они назвали Ириной. Нас с братом ждал отдых – от зимы суровой и, конечно, в густом, наполненном ароматом трав лесу, где находился наш любимый пионерлагерь.

В лагере все нужно вовремя успеть. Вот утренний горн, трубит подъём. Всем отрядом надо выйти на спортивную площадку – на зарядку. Но как это я перед всеми выйду не причесанной? Такого не бывало, ни дома, ни в общественных местах. Вставала всегда раньше, умывалась, расчесывалась, заплетала косы. Свои белые парусиновые спортивные тапочки держала в чистоте и, по мере необходимости, влажными покрывала для белизны зубным порошком. Высыхая, тапочки становились белыми. Кровати всем нужно было застилать одинаково – «конвертом»: на подвернутую под матрац нижнюю простыню клалась верхняя простыня, на нее – сложенное вчетверо по ширине одеяло. Поверх одеяла подгибались края верхней простыни в виде рамки, обрамляющей темную одеяльную полосу на белом фоне. Потом горн зазывал нас на утреннюю линейку, после которой мы шли на завтрак. После завтрака убирали территорию, то есть подметали вокруг своего корпуса вениками из наломанных в ближайших зарослях веток. Вот и все хозяйственные дела. Остальное делали дежурные – мыли пол в палате, в коридоре корпуса и на веранде. Начинались занятия по интересам, согласно плану.

Старшие отряды по очереди дежурили по лагерю. Это означало – везде дежурные: на главных воротах, на хозяйственных – в парадной форме, по двое. Никого не впускать без специального разрешения. Больше всего детей дежурило в столовой: в хлеборезке, в посудомоечной, на чистке картофеля. На раздаче выстраивались цепочкой, которая начиналась от кухни и тянулась по всей столовой, либо разносили подносы с посудой, наполненной едой.

Как-то, во время нашего дежурства чистили мы картошку с одной девочкой, на открытой площадке рядом с кухней. Звали девочку Стелла Эмирзиади. Она говорила, что в ее роду были греческие корни. Стелла была стройной высокой с гладко зачесанными черными, заплетенными в косы, волосами, с приятным румянцем на щеках. По семейной традиции она любила петь и увлекалась опереттой. Она исполняла, например, арию Пипиты из оперетты И.О. Дунаев-ского «Вольный ветер». Ну а за чисткой картошки мы с ней вдвоем громко выводили другую арию из той же оперетты: «Стелла, ты всегда и повсюду со мной…», да так здорово, что наш лагерный врач Н.Д. Старосель-ский, находившийся в столовой в тот момент и слышавший нас, тоже стал подпевать.

И опять самодеятельность, массовки с танцами по вечерам. А еще – хороший танцевальный кружок. Не всегда в лагерь попадал массовик-затейник, умев-ший не только организовать бальные танцы, но и быть постановщиком народного танца на сцене. И в этот раз был такой хореограф, и я с удовольствием занималась в его кружке. Подготовили к смотру отличный танец. Был в нашем отряде и хорошо танцевавший мальчик – Костя Ниговский, но выступал он только с сольными номерами.

Вспоминаю двухдневный поход с вареной на костре кашей, приправленной тушенкой, с вечерним костром на берегу реки, с ночевкой в палатке под несмолкающий писк надоедливых комаров.

А на прощальный карнавал наша воспитательница захотела нарядить меня индианкой. Сама соорудила мне костюм из белой простыни – индийское сáри, сделала прическу, поставила черным карандашом точку по центру лба. Все мы тогда любили индийские фильмы: «Бродяга», «Господин 420», где играли очень популярные индийские артисты – Радж Капур и Рита Наргис. Наверное, мое лицо имело какое-то отдаленное сходство с индийским типом лица, да и еще темные волнистые волосы, темные глаза. Так один вечер я побыла в столь необычной для себя роли.

Что я делала летом дома? Каталась на велосипеде – далеко и долго. По улице Ухтомского, которая от нашего разъезда тянулась по-над оврагом в сторону Железнодорожного вокзала. Вперед ехать было легко, дорога шла под уклон, на обратном же пути приходилось преодолевать не крутой, но продолжительный подъем. Еще – вместе с детьми играли в волейбол и другие игры с мячом. Помогала родителям, читала и, конечно, разучивала заданные на лето пьесы по музыке. Однажды я сидела дома одна, увлекшись игрой на аккордеоне. Неслышно зайдя в дом, пройдя через коридор и кухню, на пороге комнаты, где я находилась, вдруг появился совершенно незнакомый мужчина. Остановился, глядя на меня. Я онемела от ужаса. Чужой человек в квартире, а я – одна! Чужие люди и во двор-то наш заходили редко. Собаки во дворе к тому времени уже не было, она пропала. Оказывается, я забыла закрыть на крючок входную дверь. Постояв несколько мгновений, он лишь сказал: «Хорошо играешь, девочка», повернулся и пошел прочь. Это была мне наука. Не помню, рассказала я об этом родителям, или нет, но следить за дверным замком стала внимательней.

И снова уезжали семьи военных из Красного дома. Переехала на другую квартиру семья Жарких. Уехали в Москву Шарапаны, а в их квартире поселилась новая семья, и наша детская дворовая компания пополнилась еще одним мальчиком, и опять аккордеонистом – Валерой Ханенко. Ну как тут снова не вспомнить постулат В. Лууле о том, что подобное притягивает подобное. Прямо какой-то мистический магнетизм! Одни музыканты вокруг! Валера был на год младше меня. Красивый интересный мальчик, он нравился нашим девочкам, и мне – тоже. Его мама – тетя Зина – единственная из жен военнослужащих работала, причем в центре города, на радио. У нее был хороший голос.