Территория Зейского заповедника вытянута с юго-востока на северо-запад на 50 км, при ширине около 25 км. На севере заповедник ограничивает река Гилюй – один из крупнейших правых притоков реки Зеи, на юге – Золотогорское шоссе. Высота горных склонов колеблется от 400 до 1500м, что в сочетании с климатическими факторами обусловливает поясное распределение растительности. Для района характерна резкая расчлененность рельефа, большая крутизна склонов (25 – 30о). При движении нас ожидали непре-рывные спуски и подъемы, если маршрут не пролегал вдоль русла ручья или мелкой речки.
Климат здесь переходный – от муссонного к континентальному. Средняя месячная температура воздуха в январе составляла – 30,10, в июле + 18,60; в отдельные летние дни стояла сильная жара. Продолжительность периода активной вегетации растений 60 – 70 дней.
В бассейне реки Зеи имели место инверсионные явления. Это означало, что в летние вечера прогретый за день околоземный слой воздуха поднимался вверх, а холодный – из вышележащих слоев атмосферы – опускался вниз. Эти инверсии мы всегда ощущали на себе. Каким бы жарким ни был летний день, вечером становилось прохладно, особенно вблизи реки.
Самым грозным фактором из природных условий территории заповедника было островное залегание здесь многолетнемерзлой толщи, мощность которой составляла 60 м. В летнее время верхний слой мерзлоты оттаивал, но практиковать частые ночевки в палатке, поставленной на таком грунте, было опасно. Положение спасали построенные работниками заповедника деревянные избушки, где можно было при необходимости затопить печь, приготовить пищу. Этих деревянных домиков, установленных в местах, откуда удобно было прокладывать маршруты, тогда уже на территории имелось штук шесть.
Хребет Тукурингра, конечно же, и ранее посещался исследователями. Так в очень объемистой книге русского географа А.Ф. Миддендорфа «Путеше-ствие на север и восток Сибири», изданной в 1867 году, есть такие строки, относящиеся к призейским ландшафтам: «…По целым дням едешь среди листвен-ниц, елей и берез. Томительное однообразие!...» В наше время, спустя столетие, я могла бы поспорить со знаменитым путешественником. Только в Зейском заповеднике нами было выявлено 445 видов сосудистых растений, из них – более 20-ти древесных, охарактеризовано 23 ассоциации лесной и множество ассоциаций горнотундровой растительности.
Здесь бывали Н.И. Прохоров и О.И. Кузенёва – научные работники Амурской экспедиции, организованной Переселенческим управлением в 1908 – 1914гг. Ими было отмечено, что хребет Тукурингра является естественной границей распространения растительных формаций и делит Амурскую область на две части – северную и южную. Этими учеными на хр. Тукурингра был найден новый для науки вид березы, который впоследствии получил название березы Прохорова. Вид обитает только здесь, поэтому является эндемичным.
Весьма удивительным было для меня указание зоолога, профессора Дальневосточного университета, руководителя Гилюйской экспедиции Г.Н. Гассовского на то, что хр. Тукурингра представляет район, топографически благоприятный для организации запо-ведника, которое было сделано еще в 1929-ом году. И только 34 года спустя, заповедник здесь был учрежден.
Данные о флоре высогорных участков хребта имелись в работе ученых БПИ из г. Владивостока. Но обобщенной геоботанической характеристики террито-рии Зейского заповедника до начала наших работ не существовало.
По схеме ботанико-географической зонально-сти юга Дальнего Востока территория Зейского заповедника находится в южнотаёжной подзоне зоны хвойных лесов. По своему характеру она приближа-ется к среднетажной. Растительность хребта Тукурингра расчленяется на следующие высотные пояса:
1. Пояс хвойно-широколиственных лесов с дубом монгольским, березой даурской (б. чёрной), липой амурской (250 – 500 м). Точкой отсчета является отметка 250 м, так как хребет уже стоит на этой высоте над уровнем моря;
2. Пояс лиственничных лесов с участием ели аянской (500 – 800 м);
3. Пояс темнохвойных лесов из ели аянской (800 – 1100 м);
4. Пояс кедрового стланика (1100 – 1300 м);
5. Горнотундровый пояс (выше 1300 м).
Разнообразие условий местопроизрастания, контрастное сочетание растительности на относитель-но небольшой территории обусловлено микроклима-тическими отличиями различных участков заповед-ника, степенью удаленности от р. Зеи, высотой над уровнем моря, рельефом и другими факторами. Это позволило нам разделить заповедник на 3 района:
1) нижнегорный (250 – 500 м) – с преоблада-нием лесов сложного состава; 2) среднегорный (500 – 800 м) – с преобладанием лиственничных лесов; 3) высокогорный (800 – 1400 м) – с преобладанием горнотундровой растительности и подгольцовых ельников.
152. Пр и зейские биотопы
Самым ярким, красочным и жизнерадостным был район нижнегорный, примыкавший к долине р. Зеи. Водоразделы, почти перпендикулярно выходив-шие к реке, с правильной последовательностью: гора – ключ, гора – ключ, ровными складками обрамляли правобережье р. Зеи и самого крупного ее притока – р. Гилюй. Горные ключи, пронеся свои холодные воды с вершин хребта и изрезав днища долин у подножия гор, извилистыми строчками сбегали в р. Зею. Каждый из ключей имел своё название: ключ Тёплый, ключ Смирновский, ключ Бояркинский, ключ Руденко и так далее. Это была юго-восточная часть заповедника, здесь мы прокладывали свои первые маршруты.
Вот первый самостоятельный выезд. – Куда? – Конечно же на ключ Тёплый. Сюда на моторной лодке по Зее нас завозит лесник по фамилии Федотов. Его «вотчиной» были водные границы заповедника, и на берегу Зеи, у ключа Тёплого находился его кордон с деревянной избушкой. «Тёплым» этот ключ звался абсолютно условно, струилась в нём такая же кристально чистая и обжигающе холодная, как и в других заповедных ключах, вода.
Первый подъём на ближайшую к ключу гору оказался самым трудным. Мы даже не смогли до конца подняться на нее – настолько тяжело это было. Резкая крутизна, торчащие на поверхности склона камни, кустарник, да еще и жара, и кусючие насекомые. Скорее всего, тогда мы штурмовали гору «в лоб», по прямой. Не было навыка поднятия по склону, ходьбы по касательной, зигзагами, – то вправо, то влево, но не прямо. Нужна была помощь работника заповедника, который бы показал какие-то тропы, подходы. Кроме того, в тот раз по неопытности мы не взяли с собой некоторых необходимых для походной жизни вещей. Оценив обстановку и поняв, что задержаться здесь, даже на несколько дней не сможем, мы решили вернуться в город и подготовиться к «десанту» более основательно.
В следующий заезд все было настроено для работы как надо. Даже ботаник Гена Шаповал согласился поработать с нами первое время. У Гены, хорошо знавшего территорию, была своя тактика взятия высот. Начинал он маршрут вдоль ручья, где обычно проходила тропа. Тропа – ключевое понятие для таёжников: по тропе легче идти, тропа выведет, не даст заблудиться. На звериной тропе лежащее поперек поваленное дерево останется нетронутым; человек же на своей тропе постарается сделать проход, разрубив дерево или сдвинув его в сторону. Гена, кстати, всегда в маршрут брал с собою карабин, лучше зная обстановку с диким зверем в тайге и заботясь о безопасности.
Пройдя по ключу, в удобной развилке мы поднимались на водораздел. Более всего в маршрутах доставалось ногам – непрерывный тренинг – сокращение опорных мышц, расслабление. То были и «фитнес», и «бодибилдинг», вместе взятые, если учесть еще и летнюю жару. Лишь к концу полевого сезона подниматься в гору было уже не так трудно, а пока что нас ожидали штурм за штурмом.
Кроме ног напряженно работали и глаза. Они внимательно изучали зелёный покров, стараясь не упустить из виду незнакомое растение, которое нужно заложить в гербарную папку, заметить новую растительную группировку, чтобы описать ее. Но главным координатором действий оставалась голова.
