Шумно процедив воздух, Веста взяла себя в руки. Пошарив в кармане, она извлекла связку ключей.

— Отправляйтесь ко мне домой, я за фотографиями, — швырнув ключами в Тиена она развернулась и стремительной походкой зашагала прочь по тропинке.

— Нам туда, — без труда перехватив летящий в него снаряд, Тиен мотком головы указал нужное направление в противоположной стороне тропы.

Косой ветер хлестал в лицо, вызывая обильное слезотечение. Тропинка вильнула и влилась в узкую улочку между близко стоящих трехэтажных домов, в конце оборвавшись у порога частного дома. Склонившись, Тиен заглянул, разглядывая замочную скважину, затем из ассортимента ключей на связке выбрал один. Раздался щелчок, дверь открылась, из нутра дома пахнуло заветным теплом, смешенным с запахом сухого дерева и легким ароматом дыма.

— Где здесь кухня? — взъерошив волосы, Рик стряхнул снежные крупицы, пока они не растаяли. — Или ты только месторасположение спальни успел разведать?

— Я, наконец, понял, зачем ты с маниакальным упорством с пеленок занимался боевыми искусствами, отдавая предпочтения тем, что состоят из приемов самозащиты, — сбросив ботинки, Тиен толкнул дверь в нише справа от себя, открывая проход на кухню. — Чтобы беспрепятственно хамить людям.

— Ну, и прозорлив же ты чертяка, — Рик по-хозяйски начал инспектировать пищеблок в поисках съестного. — Может, ты мне тогда ответишь, куда среди ночи неслась девчонка, причем, так спешила, что не застегнула куртку, и не надела ни шапки, ни шарфа.

— От чего-то или кого-то убегала, — Тиен развернул стул, вытянув окоченевшие ноги к печке.

— Не вяжется, — маг открутил винтовую крышку с одной из баночек, скривившись от резкого запаха, вернул на место. — В таком случае рванула бы в чем была, а тут она все-таки оделась. Спешила, была обескуражена, озадачена, но рассудок не отключился страхом. На, — маг протянул другу сырую картофелину.

— Спешила позвать на помощь, кому-то плохо, пожар, — выдал очередную версию Тиен, зажав корнеплод между ладоней, моментально подогрел, запекая. — Держи, — готовый овощ полетел обратно, на полдороги, повис в воздухе, остывая.

— Уже лучше. Как думаешь, это съедобное? — маг предъявил для опознания коричневый брусок, не очень аппетитного вида, но вполне приемлемого в пищу, судя по запаху.

— Не знаю.

После непродолжительных колебаний Рик нарезал тонкими, светящимися на просвет, кусочками неопознанный продукт. Стоило магу сесть как, картофелина плюхнулась на тарелку перед ним.

— Сейчас пойдешь к ней домой, разнюхаешь, что её могло до смерти разволновать, — коричневый кирпич на поверку оказался очень соленым и жестким вяленым мясом.

— Может жребий кинем кому идти? — Тиен расстроено посмотрел на теплую печку, с которой успел сродниться.

— Не надо жребия, можешь не ходить, — с набитым ртом, успокоил друга Рик. — Совсем забыл, что у нас есть доброволец, вызвавшийся делать всю грязную работу. Сейчас Веста вернется, отправим ее дальше свежим воздухом дышать.

Стул возмущенно скрипнул ножками по полу, оставшись без седока. Желание торговаться у Тиена пропало, с несчастным выражением на лице он направился на выход.

— Возьми на вооружение, Ваше Величество, служебные романы среди подчиненных это здорово. Это мощный рычаг для манипулирования, — поделился мудростью Рик с уходящей спиной Тиена. — Не забудь шапочку надеть и не гуляй там долго.

— Постараюсь.

Стук двери и бормотание голосов в коридоре сообщили о возвращении Весты. Маг поспешно покончил с ранним завтраком. От тепла и еды вновь потянуло в сон. Рик зачерпнул холодной воды из ведра, стоящего в углу, несколько раз плеснул в лицо, разгоняя мутную дрему. За спиной скрипнула дверь.

— Фотографии в зале. Карту я повесила. Ручка и блокнот на столе, — отрапортовала Веста, стараясь свести общение к минимуму.

— Отметь на карте, места и даты преступления, дома жертв, — на ходу отдавая распоряжения, Рик переместился вслед за сестрой в зал.

В ярко освещенной комнате его ждал неприятный сюрприз в виде двух коробок с кипой бумажек. Наивная надежда на цифровые фотографии, которые легко можно будет просмотреть, увеличивая на ноутбуке, рассыпалась прахом. В красивом деревянном футляре в ожидании работы лежала лупа.

— Если ничего больше не нужно, пойду, займусь проявкой сегодняшнего фотоматериала.

— Иди.

Рик извлек бумаги из коробки с цифрой один, на боку. Сверху лежала внушительная папка с листами, исписанными аккуратным женским подчерком. Лист за листом методично зафиксировано все произошедшее, с отсылками к фотографиям, каждая из которых пронумерована. Маг по диагонали пробежал собранный материал, цепляя взглядом значимы, по его мнению, моменты.

Последней в живых жертву видел муж. В этот день она вышла на работу раньше обычного, из-за инвентаризации. Супруги вместе позавтракали и распрощались до вечера. Никаких странностей муж в последнее время за супругой не замечал. О полном штиле в жизни бизнесвумен говорили показания соседей и посетителей магазина. Бакалея, принадлежащая жертве, располагалась на первом этаже трехэтажного дома, рассчитанного на несколько семей. Далее следовал поквартирный опросом его жителей. Всего семь листов. Ничего интересного.

Придвинув внушительную стопку фотографий, Рик щелкнул замком футляра и, вооружившись лупой, приступил к просмотру картинок.

Фотограф, опасаясь упустить важное, щелкал все подряд по несколько раз. Одних изображений фасада было восемнадцать штук. В мозгу будто прозвенел звонок будильника, моментально выводя из полусонного состояния. «Нестыковка!!!» Рик пролистал все восемнадцать фотографий, несколько раз, не спеша переходить к следующему пейзажу. Вернулся к папке, пересчитав протоколы опроса жителей дома, потянулся и сделал первую отметку в блокноте: «Почему не опрошена пятая квартира?»

Штук сорок фотографий, изображающие полки с продуктами, оказались малоинформативными, поведали лишь о разнообразии местного ассортимента и сомнительном вкусе хозяйки, повесившей аляповатые шторки, на уставленное комнатными цветами окно магазина.

Запечатлев каждую луковицу, папарацци угомонился, обратив свой объектив на открытую дверь, ведущую в подсобное помещение. Зафиксировав на память ручку, обе дверные петли, он двинулся дальше, останавливая внимание на каждой ступеньке, пока не оказался в небольшой квадратной комнате с полупустыми полками по стенам и, открытым сундуком литров на триста, посредине. Фотограф оттягивал момент истины, с дотошной тщательностью делая индивидуальные портреты каждой коробки и банки. На фотографии, по меньшей мере, сто семидесятой он, наконец, добрался до сути. Нервы специалиста сдали, всего пять фотографий трупа и из них только одну условно можно назвать четкой. В колыбели рефрижератора, поверх мороженого мяса и льда лежала женщина, уютно свернувшись в позе эмбриона. Исходя из протоколов осмотра, ларь рефрижератора был найден в открытом состоянии, кроме отпечатков жертвы других следов не обнаружили.

Выполнив свой долг, неизвестный фотограф поспешил обратно, не забывая щелкать кнопкой, на этот раз не столь подробно. Снова ступени, дверь, общий план торгового зала, окно, дверь, крыльцо, панорама улиц. Конец.

В этот раз это был не звонок, а скорее тревожное жужжание. Рик вернулся к последней серии фотографий и еще раз пересмотрел. С наскока ребус не дался, он отложил его решение, вернув документы в коробку в том же порядке, что они были изъяты.

Рик прикрыл веки, давая глазам отдохнуть. Отсутствие динамики и подвижек в расследовании усыпляли. Маг растер ладонями лицо, помотал головой, сбрасывая напряжение.

С жертвой номер два у детективов наметился профессиональный рост, информативных опросов было больше, бессмысленных фотографий меньше.

По собранным материалам, можно было снимать остросюжетный сериал, хорошо приправленный интригами и любовными страстями. Свидетельские показания изобиловали откровенными доносами и сплетнями, большинство из которых не имели не только никакого отношения к жертве, но и к здравому смыслу.