Он лег всем весом на одно ее бедро с внутренней стороны и положил вторую ногу на второе ее бедро, обездвижив ее таким образом, чтобы не мешала его дальнейшему плану. А дальнейший план был прост — свести ее с ума от желания. Его губы то целовали ее рот, то посасывали сосок, а правая рука пустилась в увлекательное путешествие от груди вниз воль живота. Погладив кожу на талии, страстно сжал бедро всей ладонью. Она снова попыталась выгнуться, но не смогла, пришпиленная к постели его тяжестью. Он в это время смотрел в ее лицо, следя за выражением и пил губами ее прерывистое частое от возбуждения дыхание.

Выписывая замысловатые узоры, пальцы его руки двинулись ниже, к самому центру всех ее чувств. Она замерла в ожидании момента, когда пальцы сначала дотронуться, а потом погрузятся в ее влагу. Но он и здесь не оправдал ее ожиданий. Поиграв указательным пальцем с аккуратным ромбиком волос, ниже которых начинались нежные припухлые губки, заменив палец на нечто большее в размерах, твердое и упругой, скользнул этой твердостью вдоль влажных складок. Ее дыхание пресеклось, и она замерла в ожидании продолжения. Нежно раскрывая складки, он походя задел самый чувствительный бугорок, от чего она дернулась всем телом, и ткнулся упругой твердостью во влажный горячий вход. Она подалась всем телом, желая встретить его вторжение, но он снова отодвинулся, дразня, не давая ей того, чего ей так хотелось. Она посмотрела ему в глаза затуманенным взглядом:

— Дай, — прошептала она.

Как будто подчиняясь ее приказу, он провел влажной головкой внутри ее складок медленно вверх, еще раз задев бугорок ее страсти, и пустился в обратный путь, задержавшись на бугорке, обведя его вокруг, и скользнул вниз, почти войдя головкой в ее вход. Она тонула в океане острых ощущений, увеличивающих напряжение внутри все больше и больше. Ее руки вцепились в его плечи, почти царапая кожу, бедра двигались как будто сами собой, даже если бы она захотела, она не смогла бы их остановить сейчас. Все ее тело стремилось к слиянию, которое он ей не давал.

— Дай, — простонала она, извиваясь под ним, покусывая свои губы и ловя его губы, сплетая язык с его языком, посасывая, притягивая ближе, пытаясь хоть этим немного притушить бушующий пожар. Но этим только распалялась еще больше.

Он снова скользнул внутри складок вверх и вниз ко входу, почти войдя головкой внутрь, почти но… не войдя, замерев у входа как солдат в ожидании приказа. Она зарычала, как дикая кошка:

— Дай, — прорычала она, кусая его за плечо, хватая руками его бедра, пытаясь заставить его войти в нее.

— Что ты хочешь? Вот это? — и он вошел внутрь на миллиметр.

— Да, — выдохнула она, надеясь на продолжение, но он снова остановился. — Я убью тебя, Туманов, — прохрипела она, пытаясь насадить себя на его тугой член.

— Что ты хочешь? — повторил он, выйдя из нее. — Ты этого хочешь?

Произнеся это, он резко вошел в нее на всю глубину и замер. Ей показалось, что сейчас она взорвется, умрет, растворится. Он медленно вышел из нее и снова резко вошел до самого конца, уже чувствуя начинающиеся судороги ее тела. Снова вышел и сильным ударом вошел в третий раз, заполнив всю влажную горячую глубину. Она разлетелась на мелкие разноцветные осколки, превратившиеся в мириады звезд, сквозь которые летела, сливаясь с ними, и не замечая, как бьется в судорогах оргазма ее тело, как из горла рвутся рыдания, как катятся слезы.

Он крепко держал ее, как будто боялся, что она улетит от него в эти звездные глубины и не вернется. Прижимал, сцеловывая слезы с мокрых щек. Ловил ртом ее рыдания, успокаивая, гладил по спине. Последние судороги еще не успокоились, когда она открыла глаза и удивленно посмотрела на него.

— Откуда ты такой взялся, Туманов?

— Откуда ты взялась? — улыбнулся он в ответ, облегченно выдохнув — вернулась.

Он шевельнулся, перенеся вес на другую сторону, от этого движения его твердость чуть сдвинулась у нее внутри, и она поморщилась в ответ, ощущая болезненную чувствительность внутри.

— Подожди немножко, — прошептала она, все еще тяжело дыша, и нежно целуя его в губы.

— Тогда не дразни меня, — простонал он в ответ. Сдерживался он, только потому, что почти испугался такой ее бурной реакции, а сейчас, когда она вернулась, вернулось и безумное желание обладать этой непостижимой женщиной, которая могла быть такой холодной и недоступной в офисе и такой жаркой и страстной здесь с ним, в его постели.

А она уже чувствовала свою власть над ним и хотела отыграться за то, как он долго не давал ей желаемое. Она нежно провела раскрытыми губами по его плечу и жарко прошептала в самое ухо:

— Если бы ты не был сейчас внутри меня, я бы подразнила тебя по-другому, — и провокационно провела язычком вдоль его плеча.

— Ну все! — прорычал он врезаясь в нее. Глубже! И глубже! Чувствуя, что она встречала его точки на полпути. Чувствуя как жарко и тесно у нее внутри, как напряжение усиливается еще и еще, как натянутая резина, и как лопается напряжение, завершившись горячими толчками его семени. Он даже не слышал, как застонал, наверное, впервые в жизни. Она нежно обнимала его руками и ногами, перебирая волосы на затылке, успокаивая и убаюкивая.

— Живой? — спросила она с улыбкой.

— Не уверен, — усмехнулся он. — А ты?

— Не уверена, — тихонько засмеялась она.

Он перекатился на бок, не выпуская ее из объятий и не позволяя ей отодвинуться. Внимательно посмотрев на нее, спросил:

— Ты когда-нибудь так улетала?

— Нет, — протянула она, вспоминая свои ощущения. — Такое со мной в первый раз, я даже испугалась, что не вернусь, — улыбнулась.

— Я тоже испугался, — прошептал он, прижимая ее ближе к себе. — Я такого еще не видел, — усмехнулся.

— Ну думаю, тебя ждет еще много сюрпризов, если свяжешься со мной.

— Да вот уже связался, и уже напуган, — произнес он, наблюдая, как закрылись ее глаза, а на лице еще блуждала улыбка. Она поерзала, устраиваясь поудобнее, и мило пробормотала, проваливаясь в сон:

— Завтра… мой ноутбук… у тебя… в офис…

— Завтра заберем, — прошептал он, нежно целуя ее в висок и покрепче прижавшись к ее теплу, почувствовал, что тоже проваливается в сон.

Эти двое еще не знали, что подписание контракта — не последняя преграда на пути к их соединению.

— Туманов, — донеслось откуда-то со стороны кухни. — Туманов, ты есть вообще не любишь?

Он открыл один глаз и, счастливо улыбнувшись, потянулся всем телом как сытый довольный котяра.

— Жрать нечего, — попытался он крикнуть, но получилось какое-то мычание хриплым спросонья голосом.

Она появилась в дверях, в его рубашке — почему женщины любят одевать с утра мужские рубашки? И почему они в них выглядят так женственно и… очень привлекательно-завлекательно?!

Он сладко потянулся, разогревая мышцы после сна, помычал что-то и снова бухнулся на подушку.

Она присела рядом на кровать:

— Ого! — трогая пальчиком его бицепс. — Ты из тренажерки наверное не вылезаешь? — восхищенно произнесла она — мужчины любят, когда ими восхищаются, почему бы не сделать ему приятное.

— Какая тренажерка, ты бы знала, сколько я отжимался за последние две недели, пока ты виляла попой туда-сюда в моем офисе… Тренажерка по сравнению с тобой, дорогая, отдыхает! — пробормотал он возмущенно, притягивая ее к себе.

Она расхохоталась, уткнувшись ему в грудь.

— Туманов, это все здорово и замечательно, но я есть хочу, а в холодильнике у тебя полная стерильность. Что будем делать? — лежа на его груди, она заглянула в зеленые глаза.

— Значит план такой, любые поправки и дополнения будут рассмотрены и приняты общим голосованием, — улыбнулся он. — Собираемся, едем в кафе завтракать, заезжаем в офис за твоим ноутом, потом по ситуации. Вопросы, пожелания, предложения?

— Вношу корректировку: собираемся, заезжаем ко мне, я кормлю тебя и себя заодно завтраком, по крайней мере, в моем холодильнике еды чуть побольше, чем в твоем, принимаю нормальный душ, переодеваюсь, потом мы едем к тебе в офис, а потом… едем гулять в Коломенское, там сейчас все в цвету! Знаешь какие там ароматы? М-мм…