С чуждым светом Луною!
Бегом месячным меришь ты
Путь годов, и хозяину
Добрым полнишь ты сельский дом
20 Урожаем, богиня.
Под любым из имен святись
И для племени Ромула
Будь опорою доброю,
Как бывала издревле!
XXXV
Задушевному другу и поэту,
Пусть Цецилию39 скажут эти строки,
Чтоб в Верону летел, покинув стены
Кома Нового и Ларийский берег.
5 От знакомого нашего услышать
Может много он песен самых новых.
Если мудр он, пускай в дорогу мчится.
Пусть хоть тысячу раз в печали друга
На прощанье красавица окликнет
10 И, закинув на шею руки, скажет:
«Оставайся!» Бедняжка, так я слышал,
Безграничной горит к нему любовью.
«Диндимены» своей прочел начало
Ей поэт и огонь смертельной страсти
15 Заронил в необузданное сердце.
Понимаю тебя, о внучка Сафо!
О соперница муз! Она прекрасна —
«Диндимена»40, Цецилия созданье.
XXXVI
Хлам негодный, Волюзия41 анналы!
Вы сгорите, обет моей подружки
Выполняя. Утехам и Венере
Обещалась она, когда вернусь я
5 И метать перестану злые ямбы,
Худший вздор из дряннейшего поэта
Подарить хромоногому Гефесту
И спалить на безжалостных поленьях,
И решила негодная девчонка,
10 Что обет ее мил и остроумен!
Ты, рожденная морем темно-синим,
Ты царица Идалия и Урий,
Ты, Анкону хранящая и Голги,
Амафунт, и песчаный берег Книда,
15 И базар Адриатики, Диррахий,42 —
Благосклонно прими обет, Венера!
Вы ж не ждите! Живей в огонь ступайте,
Вздор нескладный, нелепица и бредни,
Хлам негодный, Волюзия анналы!
XXXVII
Кабак презренный, вы, кабацкая свора
У пятого столба от «Близнецов в шапке»43.
Мужчинами считаете себя только?
Иль девушки родятся вам одним в радость?
5 Вам пить и веселиться, мы ж ослов стадо?
Расселась сотня дурней или две сотни,
И думаете нагло, с вами нет сладу?
Не растянуть мне разве дураков двести?
Ошиблись. Будет жечь над кабаком надпись
10 Из яда скорпионов и моей злости.
Подружка милая из рук моих скрылась,
Любимой так другой уж не бывать в мире.
Великие я вел из-за нее битвы.
Теперь средь вас она, она лежит с вами,
15 Вы все с ней тешитесь (постыдная правда!),
Вы шалопаи, гниль, озорники, ферты.
Эй, слышишь, волосатый коновод шайки,
Ты, кроличье отродие, кельтибер44 мерзкий,
Эгнатий! Чем гордишься? — бородой клином? —
20 Оскалом челюстей, что ты мочой моешь?
XXXVIII
Плохо стало Катуллу, Корнифиций,45
Плохо, небом клянусь, и тяжко стало,
Что ни день, что ни час — то хуже, хуже…
Но утешил ли ты его хоть словом?
5 А ведь это легко, пустое дело!
Я сержусь на тебя… Ну где же дружба?
Но я все-таки жду хоть два словечка,
Пусть хоть грустных, как слезы Симонида.46
XXXIX
Эгнатий, чтоб хвастнуть зубами белыми,
Всегда готов смеяться. Скажем, суд идет
И плачут люди, слушая оратора, —
А он смеется. У костра печального47
5 Рыдает мать над сыном над единственным —
А он смеется. Где бы что бы ни было —
Смеется он. Манеру эту странную
Ни милой, ни изящной не могу назвать.
И вот что я скажу тебе, Эгнатий мой:
10 Кто б ни был ты — сабинец, или римлянин,
Тибурец, скряга-умбр, или толстяк этруск,
Иль черный ланувиец, пасть ощеривший,
Иль транспаданец (вспомним земляков своих!)48
Кто б ни был ты, любезнейший, скажу тебе:
15 Нельзя смеяться по любому поводу.
Нет ничего нелепей, чем нелепый смех.
Но ты — ты кельтибер. А в Кельтиберии
Уж так заведено — мочою собственной
Там чистят утром зубы и полощут рот.
20 И кто из кельтиберов белозубее,
Тот, значит, и мочу хлебал прилежнее.
XL
Что за черная желчь, злосчастный Равид,
В сети ямбов моих тебя погнала?
Что за мстительный бог тебя подвинул
На губительный этот спор и страшный?
5 Или хочешь ты стать молвы игрушкой?
Иль какой ни на есть ты славы жаждешь?
Что ж, бессмертным ты будешь! У Катулла
Отбивать ты осмелился подружку.
XLI
Амеана, потрепанная девка,
У меня десять тысяч попросила.
Потаскуха с носищем безобразным,
Казнокрада формийского49 подружка.
5 Эй, родня, кто в ответе за девчонку!
Кличьте лекарей, земляков зовите!
Не в себе эта шлюшка. Слов не тратьте,
Дело ясное, бредит как в горячке.
XLII
Все сюда, мои ямбы, поспешите!
Все сюда! Соберитесь отовсюду!
Девка подлая смеет нас дурачить.
И не хочет стихов моих тетрадку
5 Возвратить. Это слышите вы, ямбы?
Побегите за ней и отнимите!
Как узнать ее, спросите? — По смеху
Балаганному, по улыбке сучьей,
По бесстыдной, разнузданной походке.
10 Окружите ее, кричите в уши:
«Эй, распутница! Возврати тетрадки!
Возврати нам, распутница, тетрадки!»
В грош не ставит? Поганая подстилка!
Порожденье подлейшего разврата!
15 Только мало ей этого, наверно!
Если краски стыдливого румянца
На собачьей не выдавите морде,
Закричите еще раз, втрое громче:
«Эй, распутница! Возврати тетрадки
20 Возврати нам, распутница, тетрадки!»
Все напрасно! Ничем ее не тронуть!
Изменить вам придется обращенье,
Испытать, не подействует ли этак:
«Дева чистая, возврати тетрадки!»
XLIII
Добрый день, долгоносая девчонка,
Колченогая, с хрипотою в глотке,
Большерукая, с глазом, как у жабы,
С деревенским, нескладным разговором,
5 Казнокрада формийского подружка!
И тебя-то расславили красивой?
И тебя с нашей Лесбией сравнили?
О, бессмысленный век и бестолковый!
XLIV
Мой хуторок, сабинский ли, тибурский ли?50
