— Полагаю, вы скорбите по поводу гибели генерала, сильного, яркого человека?

— Лебедь потрясающий человек! Меня много чего связывает с ним. Не только память, но и дела. Да, это был яркий, талантливый, я бы сказал, блестящий человек. Языком владел великолепно. На самом деле очень искренний в своих помыслах, он одновременно считал, что если цели правильные, то методы могут быть любые. Таким было его понимание жизни и борьбы.

ВЛАДИМИР ПУТИН

27 ноября 1999 г. Конмерсантъ-Daily, Москва

БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: Я ПО-ПРЕЖНЕМУ САМ С СОБОЙ

Ъ продолжает серию интервью с людьми, которые, по общему мнению,

оказали наибольшее влияние на исход выборов-96. Сегодня в беседе

с Наталией Геворкян «позиционируется» бизнесмен Борис Березовский.

ГЕВОРКЯН: Двое ваших бывших коллег по предвыборному штабу так или иначе позиционировались на политической сцене. А вы? БЕРЕЗОВСКИЙ: Слово «позиционирование» — не точное для меня. В вопросе звучит: с кем вы? Я по-прежнему сам с собой. Я сделал этот выбор сознательно в начале 90-х годов. Собственно, выбор как образ жизни. Почему я против слова «позиционировался»? Потому что я сам пытался создавать новую конструкцию.

— Вы как-то сказали мне в интервью, что сделали выбор в пользу Ельцина, потому что считали, что при нем это будет страна, в которой вы и ваша семья смогут жить.

— Абсолютно верно.

— Ельцин уходит. Кто теперь?

— Поскольку я уже на себе испытал, что значат попытки изжить меня из России, то могу с полной определенностью сказать, при ком точно я здесь жить бы не смог, вернее, кто бы со мной здесь жить не смог, кто бы меня не потерпел. Ну среди политических лидеров, безусловно, это Зюганов, это Примаков, с высочайшей вероятностью

— Лужков. А вот все остальные, я думаю, не пытались бы меня вытеснить из России, не пытались бы меня посадить по политическим соображениям.

— Остальных немало. А как насчет Путина?

— Путин, безусловно, это тот человек, при котором я считаю, что не просто мог бы жить в России, но еще и быть полезным. На самом деле мне быть полезным доставляет удовольствие. Это возможность самореализовываться. Я считаю, что у Путина есть два качества, которые позволяют ему стать лидером в России. Это то, что он понимает и пытается сегодня реализовывать либеральные ценности в России. И второе — то, что он человек волевой.

— А в чем проявляются его либеральные наклонности?

— Есть некоторые критерии, да? По крайней мере, два очень важные для меня. Что отличает Путина, например, от Примакова, от Лужкова. Вы заметили, как Путин относится к СМИ, которые далеко не все одобряют то, что он делает? Никак! Это и есть единственно правильное отношение к СМИ политиков в демократическом государстве.

— Но это единственный внешний признак, по которому вряд ли можно составить портрет Путина.

— Есть совсем недавнее заявление Путина, с моей точки зрения, абсолютно важное. Путин сказал, что он не будет заниматься переделом собственности. Это, безусловно, тоже признак либерального взгляда, особенно в сегодняшней России. Потому что очень многие недовольны тем, как произошел передел собственности. Более того, нет вообще довольных этим переделом. Даже миллиардеры недовольны, потому что они считают, что у соседа-миллиардера больше, чем у него. И тем не менее Путин совершенно правильно понимает, что любой передел — это реально кровь.

— Но Путин своим заявлением о том, что не собирается устраивать передела собственности, должен быть привлекателен и для других олигархов.

— Я уверен, то это именно так, что он привлекает своим заявлением всех олигархов. Не люблю этот термин, хотя он широко используется. Но что важнее, Путин привлекает не только олигархов, но всех, кому есть что терять.

— Что-то не видно.

— Мы помним прекрасно, что четыре-пять месяцев тому назад выбор был очень ограничен — у тех, кто не верил, что можно переломить ситуацию. Это был выбор между коммунистами и Лужковым— Примаковым. И то плохо, и это. Но поскольку другого выбора не существовало, то большая часть общества выбирала между одними и другими. При этом олигархи, ну честно сказать, как и раньше… Я не раскрою большого секрета, если скажу, что в 96-м далеко не

сразу все олигархи приняли Ельцина. Это произошло все-таки после длительного объяснения между нами. Сегодня, спустя всего полгода после той ситуации, которую я описал выше, безусловно, есть ясное понимание, что Путин — это и есть тот человек, который должен быть поддержан обществом, в том числе и олигархами.

— Вы допускаете, что та же команда олигархов может снова собраться, как в 1996-м, но под Путина?

— Вы знаете, есть понятие, которое олигархов объединяет, с одной стороны, а с другой — отличает от многих других сообществ. Это абсолютно жесткий рационализм и последовательность в этом рационализме. Они делают не то, что им приятно или неприятно. Они делают то, что им выгодно.

— Хорошо, давайте по-другому. Когда-то вы сняли трубку и позвонили Владимиру Гусинскому, и с этого началось объединение олигархов под Ельцина. Вы допускаете, что такая ситуация может повториться?

— Мое личное отношение к Гусинскому как к человеку на эмоциональном уровне уже не изменится. Оно сугубо негативное. Но если сейчас возникнут новые обстоятельства и я пойму, что выгодно и возможно это сделать, ничто меня не остановит снять трубку первым и позвонить. Без проблем.

Путин, кстати, показывает, что он тоже будет рационален. Но не конъюнктурен, как, с моей точки зрения, Зюганов, Лужков, в меньшей степени Примаков.

— Что значит — в данном случае рационален?

— Рационален не с точки зрения его лояльного или нелояльного отношения к олигархам. А с точки зрения законов нового общества, в котором мы живем. Мы живем в обществе, где заложены фундаментальные основы либеральной экономики, либеральной политической системы.

— Вопрос лишь в том, так ли уж они близки Путину, как вам кажется. Чем может быть привлекателен Путин для олигархов, вы объяснили. Но интересны ли олигархи Путину?

— Дело не в Путине. Не стоит сводить все к личности. Речь идет о главе государства. Чем могут быть олигархи полезны главе государства? Все богатство олигархов, ну 95 процентов, что бы ни говорили о том, что они и другие вывозят капиталы за границу — а это, безусловно, существует, — но 95 процентов богатства олигархов сосредоточены в России, в руках крупных финансово-промышленных групп. Один «Газпром» чего стоит. Или «ЛУКОЙЛ». Называйте их олигархами, если хотите. Никто больше, чем эти эти люди, не заин-

тересован, чтобы была мощная страна, в которой находятся их капиталы, чтобы страна процветала. Это их рациональный интерес. В этом смысле олигархи и полезны любому рациональному главе государства.

— Впервые после перестройки главой государства может стать человек из абсолютно другой системы мышления, выходец из спецслужб. У этих ребят совсем иное понимание патриотизма и сильной страны. Нет опасений, что, победив, Путин начнет освобождаться от тех, кто его поддержал?

— Согласен, Путин вышел из спецслужб. Это очень жесткая, насколько я вижу теперь, поскольку сталкивался с ней, очень последовательная, высокопрофессиональная система. Конечно, я не могу предсказать, как поведет себя человек, вышедший из этой системы и в значительной степени сформированный ею. Но мое понимание состоит в том, что Путин — продвинутый элемент этой системы.

— В каком смысле?

— Он понимает, что назад у России пути нет, надо продвигаться вперед. Какое будет его личное отношение ко мне ли, к кому-то другому

— вот здесь я вообще не берусь ничего говорить. Потому что я считаю, что руководствоваться эмоциями или понятиями — извините, может, это резко прозвучит, — морали для руководителя государства абсолютно неверно, более того — лицемерно. Он отвечает за жизни десятков миллионов людей, представления о морали у которых очень разные. Если бы он ограничился 10 заповедями, я бы считал, что это высочайшее моральное достижение главы государства.