Оставалось только одно — пойти в ванную. Что я и сделала. Умылась, приняла душ, со страхом дотрагиваясь до того места, которое до прошлого вечера оставалось девственным. После душа я встала перед проблемой выбора наряда: одежды у меня не было. Она осталась в чемоданах, внизу. Да-а, Кросс. Ни девственности, ни одежды. Вернувшись в комнату, я внимательно огляделась. Хм, шкаф. Вдруг там найдутся женские трусики и одежда моего размера… Нет, черт. Зато я нашла там белую футболку Майкла. В ней я и спустилась вниз. В одной футболке. И сексуальной я себя совсем не чувствовала, больше — дурой.
С этим ощущением я уже сроднилась, еще чуть-чуть, и оно станет частью моей ДНК. Дура, и точка. Сейчас Майкл выгонит меня из дома, перед этим обругает, и мне снова станет стыдно за свою жизнь и за саму себя. Останется только одно — спрыгнуть с моста. Именно так я и сделаю. Мои мысли с каждым шагом, приближающим меня к столовой, становились все мрачней и глупее. И ладошки вспотели. Толкнуть бы дверь…
Майкл сидел за столом, читая газету. Рядом дымился кофе. Какой аромат. Я еще больше сжалась, превращаясь в комок. Майкл выглядел мрачным, хмурился, был явно чем-то недоволен. Неужели из-за меня?
— Доброе утро, Ники, — поздоровался он, но ко мне не повернулся.
— Доброе…
Я мялась в дверях, пока он не пригласил меня к столу. Было чертовски неловко!
— Тебе сделать еще что-нибудь? — робко спросила я, обтирая его футболкой столешницу. Я не знала, как стоять, куда смотреть, и что, вообще, делать. Поэтому тупо строила из себя олененка Бэмби у стола.
— Нет, спасибо, — хрипло ответил Майкл, прожигая меня взглядом.
В области груди уже должны быть ожоги…
— На тебе моя футболка.
— Да… Прости, что взяла…
— Что под ней?
— Ничего. Просто…
— Я сейчас тебя трахну, — сказал он, как отрезал. Я сглотнула, ладошки еще больше вспотели. — Ты знаешь, какой эффект оказывает мужская футболка, надетая на голое женское тело?
— Догадываюсь…
Майкл отставил чашку с кофе, отложил газету и встал. Черт… Я инстинктивно отступила назад. Футболка уже прилипла ко мне. Он был совсем близко. Мужские руки легли мне на талию, посылая новую волну дрожи. Его волевое лицо находилось в миллиметре от моего. Моя рука сама, против воли, потянулась к его щетине. Ах, господи. Двухдневная щетина очень возбуждает. Майкл резко сжал мою талию, и я вскрикнула.
— У тебя еще болит… там? — ласково спросил он, опаляя шею горячим дыханием.
— Да, немного. Но это ерунда.
— Это не ерунда. — Он забрался руками мне под футболку и положил их на бедра, почти доставая до ягодиц. Я судорожно вздохнула. — Я не хочу причинять тебе боль, — шептал Майкл, пока его пальцы гладили мою, ставшую очень чувствительной, кожу.
— Говорю, ерунда… Боже! — Его палец коснулся моих набухших складочек. Я подалась ему навстречу, ища точку опоры.
Теперь я знаю, как себя чувствует рыба на берегу — она задыхается! Палец скользнул внутрь, и мои ногти впились в плечи Майкла.
— Ты влажная, Ники, — прошептал Майкл, добавляя еще один палец в меня. — Я хочу тебя. Хочу оттрахать!
Услышав эти слова, я кончила, прижимаясь к нему все теснее. Мне, буквально, сносило крышу. А ведь мы еще даже не дошли до секса. Он отпустил меня, и я срочно схватилась за стол, так как чувствовала, что сейчас упаду. Майкл, как будто ничего и не произошло, вернулся к столу и снова взял чашку в руки.
— Забыл. — Услышала я его голос и посмотрела на него. — Десерт к кофе…
Дьявол! Он взял те самые пальцы в рот и начал облизывать из, закрыв от удовольствия глаза. О, Боже! Сейчас я грохнусь в обморок… И уже не очнусь.
— Чего ты, все там стоишь? Идем завтракать, — позвал он меня к столу, снова надев маску полнейшего безразличия.
— Я думала, завтрак был только что. Есть я точно не хочу.
— Знаешь, что я люблю?
— Что же?
— Байки, кофе с утра и… красивых девушек без трусиков у меня на кухне.
— Супер, у тебя хороший вкус.
— Тебе понравилось? Не было больно?
— Больно? Да, ладно тебе. Как это может быть больно? — залилась я краской.
— Тут ты права. Секс — это истинное наслаждение.
Может, хватит? От смущения я сейчас взорвусь, как мыльный пузырь! Не хватало только ткнуть иголкой… Или, чем потолще. О боже, приехали.
— Скажи, Ники, ничего не меняется, да? Прейскурант, все так же, действителен?
— Я… не знаю…
— Что у тебя случилось, Ники? Расскажи мне. Почему ты не доверяешь мне? Конечно, я мудак, не заслуживший твоего женского доверия. Но человеческого?
Что он хочет услышать? Что я сделала человека инвалидом, что я бывшая наркоманка, отбывавшая срок в исправительной колонии? Что именно? Знаю, что я забыла упомянуть о том, что все это было сфальсифицировано моим отцом, но… суть не меняется. Сейчас я не была готова к таким откровениям. Я просто не смогу открыть рот. От одной только мысли о том, чтобы все ему рассказать, кровь стыла в жилах. Но, что же будет, когда обман раскроется?..
— У меня все хорошо, Майкл. Мне, всего на всего, нужны деньги. А кому они не нужны в наше время? Да, в любое время. Деньги — вещь универсальная.
— Я тебя не узнаю. Где та Ники, с которой я прыгал на батуте в Ричмонде? Где та девушка, с которой я ел мороженое? Где она, девушка, подарившая мне столько волшебных мгновений?
Чертово сердце перестало качать кровь, зачарованно слушая его. Очнись, придурошное сердце! Он не тот, кого ты будешь слушать с раскрытым ртом, пуская слюни!
— Это я тебя не узнаю. Тут она, я, та девушка, которая… Дальше ты знаешь весь этот романтический бред, — ответила я, как сучка, рассчитывая на определенную реакцию с его стороны.
— Романтический бред? А кто тогда, в Ричмонде, плакал из-за того, что, вместо романтики, ей предложили голый секс? Не ты ли, Ники?
— ПМС, не обращай внимания. Вчера ты меня трахнул, и я переродилась. Я тебе совсем такая не нравлюсь?
— Совсем. Я терпеть не могу сук. А продажных сук, — Майкл сделал паузу, не отрывая от меня взгляда, и добавил, — вдвойне.
Я аж подавилась воздухом. Он тоже был не таким, как в Ричмонде. Откуда в нем появилось столько жесткости и властности?
— Я… в ванную, — пролепетала я и убежала, подальше от него.
Фуф, я от него скрылась. Господи, как же это все будет? Знаю, как… Ужасно! Майкл открылся мне с другой стороны — довольно жестокой. Он может больно ранить словами. Он может не церемониться. Он может быть не тем Майклом, каким был со мной раньше… Готовься, Кросс, грядут жаркие деньки.
Жаль, что нельзя было просидеть в ванной весь день. Я привела себя в порядок, сняла его футболку и, наконец-то, надела свои майку и шорты. Дольше прятаться было нельзя. Пришлось выйти. Майкл все так же был в кухне, только… только в его руках какого-то фига светился мой телефон!
— Что ты делаешь?! — возмутилась я, подходя к ближе.
— Удивляюсь, что мудак Бетч не может отправить все одним сообщением, — ответил он, продолжая нажимать на экран моего телефона. — О, еще одно сообщение.
— Что? Отдай!
Я выхватила у него свой телефон.
— Бл*ть, Бетч, придурок, — пробормотала себе под нос, читая его смс-ки. Правильно я его в телефоне забила — мудак Бетч.
«Привет, детка! Я соскучился по тебе».
«Смайлик».
«Мой пресс скучает по твоим пальчикам».
«Заходи еще с ночевкой, красотка. Пива куплю больше».
«Смайлик».
«Вчера было круто».
— Согласен насчет придурка, — сказал Майкл, в голосе отчетливо слышались жесткие нотки, что-то из разряда «сейчас тебе не поздоровится».
Он встал и просто смотрел на меня. Внезапно его рука легла между моих ног и надавила. Я вскрикнула. Что за варварские манеры? Телефон упал на стол, а Майкл придавил меня к нему, не убирая руку. Пальцы надавили сильней, и я опять застонала. В моей жизни появился секс, и настоящий мужик…
— Чтобы я впредь не слышал ни о каком мудаке Бетче. Ясно? — Жестко произнес он и забрался пальцами под шорты. Я сжала ноги. — Не слышу ответа.
